Книга Сара - Дж. Т. Лерой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я увидел, как позади, у моста, остановилась машина Стейси. Его рожа, набирая воздуху, раздулась, словно волынка.
Я прочнее вцепился в сиденье, стараясь преодолеть парализующие вибрации моста, подавляющие все естественные звуки и чувства моего тела.
Пирожок и Пломбир сидели тихо как мыши. Их раскрасневшиеся лица хмуро сосредоточились, ведь чтобы достичь другого берега, надо было ни разу не пополнять запас кислорода.
Закатив глаза, я мчался по мосту сквозь грохот колес, сквозь рев голодных струй под нами и сквозь стоны мертвецов, взывающих к своим потерянным детям и родителям, мчался уже на грани полного изнеможения, с трудом удерживаясь от того, чтобы от ужаса не выдохнуть.
Я видел перед собой лицо Сары — как я приводил ее в чувство, когда у нее однажды остановилось дыхание: из руки торчала игла, точно протекающая авторучка с красными чернилами. У меня тоже перехватило дыхание, пока «скорая помощь» трудилась над ней, пока она вдруг не ожила — внезапно и быстро, как прорастают семена в документальных фильмах о природе. Глаза ее дико смотрели на меня, храня тайны загробного мира. «Я пришла за тобой», — произнесла она.
Никогда, ни разу потом она не повторила этих слов: «за тобой» — значит, из-за меня. Но всегда забирала меня с собой так же беспечно и беззаботно, как шарф, забытый в гардеробе, как чужое, сданное тебе на хранение дитя, как обузу, с которой надо смириться. Она забывала обо мне всякий раз, когда на горизонте маячил очередной заранее обреченный брак, бесполезный, как ядовитый сумах. Я мысленно представил свою смерть. Моя решимость во что бы то ни стало быть с моей мамой — вот чего требовалось мне сейчас больше, чем воздух.
Открыв глаза, я увидел, как лилии на дальнем конце моста приветливо машут нам, словно толпа монахов под белыми капюшонами.
— Почему ты всегда возвращаешься из-за меня? — спросил я ее однажды, когда Сара лежала на кровати, в смутных алкогольных грезах.
Она медленно повернула голову, положила мне руку на затылок и привлекла к себе, жестом игрока, загребающего выигранные в покер жетоны.
— Каждому нужен человек, который знает твое место в мире, — рассмеялась она и уложила меня рядом на подушку.
Белизна лилий становилась все пронзительней и нестерпимей, вместе с давлением воздуха в легких.
— Я знаю, кто ты, — просипел я, задыхаясь, и позволил одинокому мертвецу стащить меня вниз.
— Мы перебрались через Чит, — сказала Пирожок, ухватив ладонями мою голову.
Я потряс головой и понял, что мы по-прежнему в кабине, и все еще едем.
— С тобой все в порядке? — спросила она и провела нежными кончиками пальцев по моему лбу. — Ты чуть кони не двинул. Нельзя было тебе так долго задерживать дыхание.
— А Стейси… упал?
— Это было бы слишком хорошо, — засмеялась Пломбир. — Он еще болтается где-то сзади на своих осях! Впрочем, это уже неважно, мы почти приехали. Смотри! — показала Пломбир.
Пирожок подняла меня с полу, но вместо розовых неоновых вывесок «Голубятни» я увидел желтые указатели весовой станции, на которой положено останавливаться всем грузовым машинам. Желтые огни извещали о том, что станция закрыта.
— Там же никого нет. — Я обернулся к Пломбир, раздосадованный, что она говорит о доме, до которого еще ехать и ехать.
Пломбир притормозила и направила грузовик в ворота станции.
— Они же догонят нас.
В зеркале уже маячил пока еще казавшийся крошечным красный пикап.
— Надеюсь, — с усмешкой сказала Пломбир.
Мы медленно прокатили по пустой парковке.
Сзади донеслись предупреждающие выстрелы.
Стейси — вести прицельную стрельбу с такого расстояния бесполезно, поэтому он наверняка палил в воздух.
— Ишь как его разобрало! — рассмеялась Пломбир и повела фургон в мутный свет фонарей, где и остановилась.
— У него вид, как у собаки, скачущей верхом на дохлой лягушке, — сказала Пломбир и, перегнувшись через меня, распахнула дверь со стороны Пирожка.
— Вы отдадите меня обратно? — спросил я с некоторой надеждой, не в силах представить возвращение в «Голубятню» и жизнь на одном сливовом чае.
— Пошли со мной, — Пирожок протянула руку. Я послушно подал свою, ничуть не удивленный, что Пирожок дрожит, как осенний лист на ветру.
— Это не от нервов, — заметила Пломбир. — Тут другое.
Послышался скрежет колес — это Стейси с компаньонами подруливали к парковке. Я последовал за Пирожком в хмурую темень. Ни одной машины вокруг, не считая пикапов, мчавшихся наперехват. Сейчас мы были как на ладони на этой пустынной площадке. Сжав ладонь Пирожка, я снова почувствовал, как меня бросило в дрожь.
— Стейси перестреляет нас, как тыквы на заборе, — пробормотал я.
— Да уж, не сомневайся, голубчик.
Гарцующий на простреленных колесах пикап шел прямо на нас.
— Простите, мадам? — прокричал Стейси, высовываясь из окошка.
— Что такое? — грациозно обернулась Пирожок. Я тут же спрятался ей за спину, в глупой надежде, что меня не заметят. Смех Стейси, больше похожий на ослиный рев, огласил стоянку. Машины подъехали к нам, окружая.
Стейси со своим напарником, рабочим с бензоколонки «Трех Клюк», вышли из машины.
— Привет, — неуверенно махнул я ему рукой, не получив ответа.
Точно собака, облизывающаяся на звук открываемой консервной банки, я чутко уловил перезвон ключей на поясе Стейси, — отчего в глотке пересохло и нос мой хищно сморщился в предвкушении напрасной добычи.
Лицо Стейси было притворно удивленным.
— Мадам. Прошу прощения за беспокойство, — произнес он с почти нескрываемым сарказмом, — но, по-моему, у вас имеется кое-что, принадлежащее мне.
И кивнул на меня.
— Вы имеете в виду — этот мальчик? — спросила Пирожок, не выпуская моей руки, точно мать, которой сообщили, что ее чадо совершило неблаговидный проступок.
Заправщик поднял обрез — палец плотно лежал на спусковом крючке.
— Водитель в машине? Мне надо с ним поговорить, — заявил Стейси тоном директора школы.
— О, да. Думаю, он все еще там. Вроде никуда не выходил, — отозвалась Пирожок.
Стейси обменялся взглядом с партнером, издав короткий железный смешок. Пирожок поддержала его льстивым смехом, и Стейси тут же грозно помрачнел.
— В чем дело? — заговорил он с лицом непроницаемо каменным, не считая челюсти, которая все еще нервно дергалась от смеха. — Может, вы объясните мне, мисс? Сначала крадут одного из моих мальчиков, я вынужден среди ночи пускаться в погоню, мне простреливают покрышки, а теперь я еще должен стоять здесь и болтать с какой-то восточной гейшей, точно мы выехали на пикник. «Voce е ит maluco е tambem ит sete um!» — гордо произнес Стейси, которому наконец посчастливилось продемонстрировать познания в португальском. Стейси произнес эти слова, смачно щелкнув языком, точно «серийная» злодейка из португальского «мыла».