Книга Тени "Желтого доминиона" - Рахим Эсенов

Он горестно вздохнул, нервно потер виски, словно что-то припоминая. Почему так давно нет вестей из Каракумов? Кейли с нетерпением ожидал возвращения оттуда Джапара Хороза. Прошли все сроки, а его все нет… Может, не дошел? Что-то перебежчиков много развелось… Кто угодно, но Джапар Хороз к красным не сунется, так им насолил – не простят во веки веков.

Кейли благоволил к этому усердному и исполнительному туркмену, не лишенному хитрости. И военный атташе английского консульства за него поручился. Что говорить – славный малый, предан как собака. А преданность сейчас – редкое качество… Не хозяйничай в Туркестане большевики, ходить бы Джапару Хорозу в премьерах или министрах туркестанского правительства, на худой конец мог бы заделаться ханом всего Мервского оазиса. Не чета иным эмигрантам, готовым раскаяться в содеянном, любой ценой вернуться домой – лишь бы Советы простили… Болтуны, пройдохи… Никчемные людишки!

А Джапар Хороз знай себе молчит, кто знаег, что у него там на душе, но зато из кожи лезет… Вот чье место в Туркестанском национальном центре, кому быть президентом, вместо этого слащавого Мустафы Чокаева. Да не волен Кейли там распоряжаться, ибо центр этот обитает в Париже и пляшет пока под дудку французской секретной службы. Правда, к англичанам там прислушиваются, но у французов он под рукой, на их земле да на их хлебах… Потому-то в Париже свой человек нужен, именно такой, как Джапар Хороз. Не то рыскай, узнавай о Туркестанском национальном центре окольными путями. А туда ведь тянутся многие нити… В самый раз Джапара Хороза туда, кого же еще? Хватка волчья, сила буйволиная, болезненно тщеславен. Жаль, конечно, его от себя отпускать, когда рядом сподручнее, ибо дока он и на «мокрые» дела – все сработает чисто, шито-крыто. На новости у него нюх дрессированной собаки, на интриги – спец; позавидуешь – так стравит, что давние друзья, ничего не подозревая, за ножи хватаются, готовы головы друг другу снести.

Вот почему Кейли так дорожил своим подручным туркменом из Мервского оазиса: ученик был достоин своего учителя.

Кейли хорошо помнит, как афганский эмир Аманулла-хан стал якшаться с Советами. Разве Британия могла позволить такое своеволие? И вот в январе 1929 года Аманулла-хан отрекся от престола. Эмир не сошел бы с трона по своей воле. Тут уж перед этим английская секретная служба постаралась. По ее сценарию в Афганистане разгорелся междоусобный пожар войны родов, племен и народностей. В городах и селах, в горах и пустынях свирепствовали отряды, вооруженные заморским оружием. Они убивали сторонников Амануллы-хана, терроризировали всех, кто хотел жить в дружбе и мире со своим северным соседом, сеяли рознь и вражду. Словом, не брезговали ничем, чтобы подкопаться под Амануллу-хана и свергнуть его. Англии здесь был надобен «твердый правитель», типа марионетки Бачаи Сакао, который был послушен британской воле, враждебно относился к Советскому Союзу. Заваруха в стране не обошлась без таких, как Джапар Хороз и Нуры Курреев. Они в паре рыскали по Гератской провинции, где в основном живут туркмены: устанавливали связи с разбойными отрядами, привозили им оружие, передавали инструкции британского военного атташе, а иных предводителей отправляли в Мешхед, где Кейли давал им особые задания.

Одно время шефы приставили Кейли к английскому финансисту Уильяму Ноксу Д'Арси, тогда еще безызвестному, но уже с непомерными аппетитами. Пройдет время, и Д'Арси прозовут «отцом всей нефтяной индустрии Ближнего Востока». По справедливости этот «титул» должен был бы достаться Кейли и его коллегам из Интеллидженс сервис, так как финансист, за бесценок получив концессию на разработку иранских месторождений нефти, собрался выгодно перепродать ее французам, но секретная служба упредила эту сделку…

Так иранская нефть стала и английской. Боже мой, боже мой, чего это стоило! Разорение и банкротство одних, взлет и падение других… Приходилось раскошеливаться, чтобы насытить прожорливую армию персидских взяточников, шагать через трупы, чтобы добиться цели. Игра стоила свеч… Пришлось даже приручать самого Ахмед-шаха из династии каджаров, правившей тогда Ираном. А он, глупец, не учуял, откуда ветром задуло, стал озираться по сторонам, шарахаться от англичан к французам, поглядывать на Германию и Турцию… И его решили ссадить с трона.

Свято место пусто не бывает… Династического шаха смели после государственного переворота, который возглавил кавалерийский офицер Реза-хан, с трудом умевший читать и писать. Единственным достоинством последнего было то, что он являлся выучеником известного английского генерала Эдмунда Айронсайда. Малограмотный, но честолюбивый кавалерист, всю жизнь мечтавший о свержении династии каджаров, в декабре 1925 года был провозглашен шахом Ирана, самозванно принявшим династическое имя Пехлеви. Новоявленный шах был предупредителен и сговорчив – годы не стирали память о горькой судьбе венценосного предшественника.

И почему, досадливо раздумывал Кейли, все, что так просто решается в Индии, Афганистане, Иране, не удается в Средней Азии? Тот же Восток, та же чернь, забитая и безликая… Почему оттуда не возвращаются агенты? Уйдут, и как в воду канут. А ведь обученные, натасканные, во многих переплетах побывавшие. И Джапар Хороз вот о себе никаких вестей не подает. Может, он, Кейли, перестал понимать Восток, может, люди, которых он знал прежде, теперь уже не те? Что же изменилось на этом свете?..

В калитку раздался стук – Кейли вздрогнул от неожиданности. Прислушался. Слуга, выскочивший на веранду, застыл вопросительным крючком, но, заметив кивок хозяина, побежал открывать.

Кейли ожидал увидеть кого угодно, но только не того, кого он узнал еще издали. Высокий, плотный, в изысканном модном костюме, в светлой сорочке, в поблескивающих штиблетах, он обогнал слугу и шагнул на веранду, протягивая Кейли обе руки.

Гость сиял с ног до головы. Его скуластое лицо, тонко подстриженные усики, не вязавшиеся с крупными чертами, и свисавший на лоб франтоватый прямой чуб были напомажены каким-то ароматическим маслом, отчего он весь блестел, словно цирковой артист, собиравшийся выйти на сцену. Боже мой, боже мой, чего он так вырядился? Кого он напоминает?.. Кейли не скрывал своего удивления, здороваясь с нежданным гостем.

– Бог мой, мистер Чокаев! – Кейли притворно потер веки, словно не веря своим глазам. – Вам явно вредит парижский климат – вы перестали быть похожим на казаха. Француз французом! Пардон, мсье!.. Какими судьбами?

– Да вот… – неопределенно протянул Чокаев, не зная, как отнестись к словам Кейли, – шутит тот или иронизирует. – Приехал в Мешхед по делам своего Туркестанского центра и вспомнил про вас. Вернее, необходимость…

– О, какая милость с вашей стороны, мсье! – ядовито улыбнулся Кейли и тут же сменил фиглярский тон на строгий, хозяйский. – Вы что, забыли наш уговор – встречаться в экстренных случаях?! Почему заранее не дали знать о себе? Чем хотите удивить?..

Мустафа Чокаев уловил в тоне английского эмиссара саркастические нотки и явное недоверие. Кейли имел к тому все основания: Чокаев играл в «две руки», поставляя одну и ту же информацию и французам и англичанам, ища одновременно подходы и к германской разведке, но, говорят, торговался, боясь продешевить. Если уже не успел запродаться… Бойкий малый! На трех стульях усидеть вздумал? Как бы не прищемило! Сведения у Кейли были достоверные, из Лондона.