Книга Отвага Соколов - Холли Лайл

— Ты хотел сказать, что мы можем погибнуть, так? — спросил наконец Ри. — Конечно, нельзя быть уверенным в исходе сражения до тех пор, пока оно не состоится…

Но Дугхалл лишь покачал головой:

— Я уверен в этом. Я просил самого Водора Имриша, чтобы он указал мне путь, который не приведет нас к неизбежной смерти… и путь этот так и не открылся мне. Даже если весь наш мир будет спасен, нам троим все равно придется умереть.

Крепче стиснув руку Ри, Кейт почувствовала, как напряглись его пальцы. Повернувшись к нему, она сказала:

— Прости, что попусту потратила последние дни, которые мы могли провести вместе.

Обойдя стол, она опустилась на колени перед ним, припав головой к его груди. Она слышала, как колотится возле ее щеки сердце Ри, слышала, как ровно движется воздух, входя в его легкие и оставляя их. Она ощущала его боль, горе, его желание быть с нею. Ри притянул ее к себе одной рукой, другой прикоснулся к ее волосам.

— С той поры, как мы узнали о Луэркасе, ясно было, что нам не миновать роковой встречи с ним. Теперь мы просто узнали, что он может погубить нас. И не трать оставшееся у нас время на пустые сожаления, Кейт. Ты виновата не больше, чем я. Я жалею, что оставил тогда Калимекку.

Кейт вытерла щеки, вдруг оказавшиеся мокрыми, — она и не заметила, что плачет. Ей уже казалось, что она оставила свое тело и движется по направлению к Вуали и к следующей жизни.

Ри взял ее за подбородок и ласково приподнял голову любимой.

— Мы умрем вместе, — сказал он. — И там, в Вуали, мы вновь будем вместе. Не за тем я отыскал тебя после стольких мытарств, чтобы позволить такому пустяку, как смерть, разлучить нас. Мы с тобой навсегда останемся вместе.

Она зажала его ладони в своих руках.

— Обещай мне, — яростно произнесла Кейт. — Обещай, что больше никогда не оставишь меня.

— Обещаю. Ни в жизни, ни в смерти, ни в вечности.

— Я тоже обещаю.

С Дугхаллом было что-то не так. Кейт чувствовала это. А когда повернулась к нему, увидела это собственными глазами. Лицо его было мокрым от слез, глаза не смели смотреть на нее, ладони тискали друг дружку, как если бы сражались за свою жизнь. Он что-то скрывал от них, и это «что-то» было ужасным.

— Ты сказал нам не все? — спросила она.

— Принесение в жертву… наших жизней… это только начало, — произнес Дугхалл дрогнувшим голосом.

Кейт тряхнула головой:

— Разве боги могут потребовать у человека что-то большее, чем жизнь?

— Чтобы у нас был шанс победить Луэркаса, мы должны завлечь его в Вуаль и там сразиться с ним. Любой Сокол, находясь в Доме Галвеев, может создать щит над всей Калимеккой. Но мы сами останемся незащищенными. Лишь я один обладаю силой, достаточной для того, чтобы затащить Луэркаса в Вуаль, но я не смогу одновременно удерживать его там и биться с ним. Тебя и Ри соединяет связь, выходящая за пределы моего понимания, вы можете общаться друг с другом без всяких усилий, без слов, без обращения к чарам. Поэтому лишь вы двое можете заманить его в ловушку, которую я построю для этой цели. — Дугхалл опустил взгляд в пол и прошептал: — Но эта ловушка такова, что вы должны будете войти в нее вместе с ним.

— В ловушку?

Дугхалл кивнул.

— И что же будет в этой ловушке? — спросил Ри. — Как мы спасем наши души, попав туда?

— Спасения не будет. — Дугхалл вздохнул. — Внутри ловушки вас ждет забвение.

Он дернул головой, и руки его вновь принялись тискать друг друга.

— Луэркас найдет выход из любой ловушки, если только в ней будет этот выход. Рано или поздно он вернется в мир, чтобы уничтожить Матрин вместе со всеми, кто живет в нем. Поэтому душа его должна умереть.

— Но уничтожение душ — это дело Драконов, — сказала Кейт.

— Да, — согласился Дугхалл. — И в то же время — нет. Драконы пользуются душами других людей для своих чар. Но Соколы не могут идти этой тропой.

— Ты хочешь сказать, что мы заплатим за наши чары собственными душами? — спросил Ри.

— Таков путь Соколов, — ответил Дугхалл. Кейт наконец поняла страшный смысл его слов.

— Если мы сделаем то, о чем ты просишь, и вместе с Ри войдем в ловушку, заманивая туда Луэркаса, то вместе с ним навсегда перестанем существовать.

На сей раз Дугхалл набрался сил посмотреть ей в глаза:

— Если вы сделаете это, никакой новой встречи в Вуали, никакого возрождения в будущем у вас не будет.

Он опустился на свою койку неловким и неуверенным движением — скорее просто рухнул на нее, чем сел. Сильно ссутулившись и обхватив колени руками, Дугхалл крепко зажмурил глаза.

— Так гласит последнее, чудовищное предсказание. Я не могу отдать свою душу, чтобы выиграть эту битву, — если бы я мог сделать это сам, то не просил бы вас идти туда. Только вы, лишь вы двое способны совершить поступок, который спасет наш мир. Две души — хорошая цена за миллионы рожденных и нерожденных, за миллиарды заточенных душ, томящихся в неволе и охваченных тысячелетним безумием.

— А как насчет того, что мы оба Карнеи? — резко спросил Ри. — И что от нас требуется пожертвовать жизнью и самой вечностью ради людей, которые охотно убили бы нас — и радовались бы при этом, — если бы только знали, кто мы на самом деле?

— Если ты хочешь отомстить всем, кто преследовал Карнеев, то тебе нужно всего-навсего отказаться сделать то, о чем я прошу вас, — печально отозвался Дугхалл.

— Я не могу так просто расстаться с мыслью о вечности, разделенной с Кейт, — с горечью сказал Ри.

— Понимаю. И если вы откажетесь, то, быть может, и обретете ее. Возможно, у вас получится скрыться от Луэркаса. И в этом случае вы будете обладать друг другом намного дольше, чем если исполните мою просьбу.

Кейт заглянула в глаза Ри и увидела в них отражение своей собственной боли, своего горя и недоверия. Они вновь оказались перед лицом гибели… конечно, ей самой не привыкать чувствовать костлявую руку смерти на своем плече. Но полное уничтожение…

Разум Ри прикоснулся к ее сознанию. Тонкая связующая их нить, окрепшая за время разлуки, передала ей любовь Ри и еще ехидное напоминание: она-то, эта их связь, и стала причиной, по которой они окажутся обречены на забвение — в случае если решат сразиться с Луэркасом. Никто больше не способен сделать то, что по силам лишь им обоим. Никто не сможет заменить их. И если они откажутся, никто не шагнет вперед, чтобы занять их место.

Она ответила на его мысли, нарисовав в уме все, от чего им придется отказаться, и притом не на одну только жизнь, а насовсем — на всю вечность.

От смеха и музыки, от ласкового ветерка, играющего в воздухе над согретым солнцем лугом, от прикосновения теплых капель дождя к коже, от вкуса свежей, с куста, ягоды. У них никогда не будет детей, они не состарятся вместе, им не придется бороться за что-то вместе, не доведется испытать радости созидания. Для них все эти вещи перестанут существовать. Навсегда исчезнут и они сами! Это было немыслимо… И тем не менее они должны были пойти именно этим путем.