Книга Последняя колония - Джон Скальци

— И все же вы приехали сюда и ведете переговоры о снятии моратория на вербовку солдат.

— При нашем прошлом разговоре я, кажется, объяснил вам, почему позволил использовать солдат Специальных сил для уничтожения флота конклава.

— Чтобы не выпустить ситуацию из-под контроля, верно?

Сциллард развел руками, как будто хотел сказать: «Вот видите?»

— И все равно, мне трудно поверить, что вы заранее спланировали все это.

— Ничего этого я не планировал. Я всего лишь внимательно следил, какие открываются возможности, и был готов ими воспользоваться. И уж конечно, я никак не ожидал того, что вы устроили под конец. Торговый флот! Это же просто невероятная идея! Я вообще-то ожидал увидеть совсем другую армаду.

— Рад, что мне удалось удивить вас.

— Еще как удалось. А теперь позвольте мне хоть немного расплатиться с вами. Так сказать, услуга за услугу. Я думаю, что лейтенант Саган все еще злится на меня за то, что я изменил ее.

— Возможно, не так сильно, но она вас не простила, — ответил я. — Ей потребовалось много времени, чтобы привыкнуть быть человеком, а вы опять вернули ее в прежнее качество.

— В таком случае передайте ей вот что: она была опытным образцом новой модели солдата Специальных сил, созданного полностью на основе человеческого генома. Она — человек на все сто процентов, начиная от набора хромосом. Она, конечно, лучше обычного человека, но все равно человек. Так что из-за переделки она ни на секунду не утратила своей человеческой сущности.

— У нее же в голове МозгоДруг, — напомнил я.

— Этим мы особенно гордимся, — ответил Сциллард. — МозгоДрузья самого последнего поколения состоят по большей части из органических веществ. Представляете, сколько раздумий и усилий потребовалось, чтобы генерировать МозгоДруг из человеческого генома. Джейн первая получила полностью интегрированный МозгоДруг человеческого происхождения.

— Почему вы решили испытать новый прибор на ней?

— Во-первых, я не сомневался, что МозгоДруг ей понадобится, а во-вторых, знал, насколько высоко она ценит свою принадлежность к человечеству, — объяснил Сциллард. — Я хотел угодить ей в обоих отношениях, ну а технология была уже отработана, и ее оставалось только проверить в реальных условиях. Скажите ей, что мне жаль, что я не смог сообщить ей этого раньше. У меня были свои причины желать, чтобы об этой технологии не стало известно раньше времени.

Я пристально посмотрел на Сцилларда.

- Вы и для себя воспользовались этой технологией, да?

— Совершенно верно. Впервые в жизни я стал полностью человеком. Таким же человеком, как и все остальные. А через некоторое время такими станут все солдаты Специальных сил. Это дорогого стоит, Перри. Это важно и с точки зрения того, что мы сейчас собой представляем, и того, кем мы можем стать для Союза колоний и всего человечества. Расскажите Джейн об этом, Перри. Она первая среди нас. Самый человечный человек среди нас. Пусть она узнает об этом.

* * *

Вскоре после этого разговора я отвез Джейн на встречу с Кэти.

Мой родной город в глубине Огайо оказался совсем таким же, каким я оставил его почти два десятка лет тому назад, разве что еще немного поистрепался. Подъехав по длинной подъездной дорожке к веранде моего старого дома, мы обнаружили, что там нас ожидает мой сын Чарли в окружении своей семьи, еще немалого количества родственников и едва ли не всех, с кем я имел хотя бы шапочное знакомство. С Чарли я после своего возвращения виделся дважды — он приезжал ко мне в Вашингтон. Нам удалось, хотя не без труда, привыкнуть к тому, что я выглядел на несколько десятков лет моложе, чем он, а он смог пережить шок от знакомства с Джейн, которая так походила на его покойную мать. Однако поначалу все мы испытывали неловкость.

Так продолжалось бы еще долго, если бы Зоя не взяла на себя инициативу. Она сломала лед, взявшись для этого за сына Чарли Адама, от которого потребовала, чтобы он называл ее «тетя Зоя», хотя он был старше. Постепенно наши отношения становились все более теплыми. Мне выложили все сплетни за два последних десятилетия. Джейн рассказывали о Кэти истории, которых она не слышала от меня. Зоя металась между престарелой частью родственников и восхищенными подростками. Савитри рассказывала Чарли анекдоты из времен моей бытности омбудсменом. Гикори и Дикори безропотно сносили общее любопытство.

Когда солнце спустилось к самому горизонту, мы с Джейн поспешно поцеловали Зою и улизнули по узкой дороге, ведущей на восток, к кладбищу Харрис-крик, где на простом камне было выбито имя моей жены.

Джейн опустилась на колени и прочитала надпись:

— Кэтрин Ребекка Перри.

— Правильно.

— Ты плачешь, — сказала, не оглядываясь, Джейн. — Я слышу это по голосу.

— Извини. Просто я никогда не думал, что вернусь сюда.

Джейн взглянула на меня.

— Знай я, что это причинит тебе боль, то не пошла бы сюда.

— Все в порядке. Это и должно причинять боль. И мне ведь самому хотелось, чтобы ты с ней встретилась. И я хотел присутствовать при этой встрече.

— Ты все еще любишь ее, — сказала Джейн. Ее взгляд вернулся к памятнику.

— Люблю, — признался я. — Надеюсь, что ты не станешь меня ревновать.

— Я же часть ее. А она — часть меня. Когда ты любишь ее, ты любишь меня. И я не имею ровно ничего против того, что ты продолжаешь любить ее. Больше того, я надеюсь, что так и, будет дальше. Что так будет всегда.

Я протянул ей руку, она взяла ее. Так мы очень долго молча стояли рядом над могилой моей жены.

— Посмотри на звезды, — сказала наконец Джейн.

— Вон там Большая Медведица.

Я указал пальцем вверх. Джейн кивнула.

— Я вижу.

Я обеими руками обнял Джейн за плечи.

— Я помню, ты на Гекльберри сказала, что почувствовала себя дома, когда наконец-то распознала в небе созвездия.

— Я тоже запомнила этот разговор, — ответила Джейн.

— Ты и сейчас чувствуешь то же самое?

— Да.

Она повернулась и посмотрела в темноте мне в лицо.

— Я дома. Мы — дома.

Я поцеловал жену.

— Млечный Путь, — сказала она, вновь взглянув в небо после того, как наш поцелуй прервался.

— Да, — ответил я, подняв голову. — Отсюда его очень хорошо видно. Это одна из причин, по которым я всю жизнь провел в маленьком городке. В мегаполисах его не видно из-за яркого света. А здесь — просто замечательно. Хотя представляю себе, какую красоту ты видишь своими глазами. Наверное, это настоящая феерия.

— Очень красиво, — подтвердила Джейн.

— Кстати, я вспомнил, что должен рассказать тебе одну вещь.