Книга Завтра была война. 22 декабря 201... года. Ахиллесова пята России - Евгений Осинцев

Сергей Иванов:

— Здесь я ограничен, конечно, рамками гостайны, но то, что можно сказать, я готов это сказать. Мы планируем закупить в 2005 году семь ракет стратегического назначения, девять новых космических аппаратов военного назначения, пять ракет-носителей.

Алексей Поборцев:

— Это не швейное производство, хотя первое впечатление такое, что вы попали в ткацкий цех — здесь делают ракеты. У «Тополя» и сверхновой «Булавы» много общего. И прежде всего то, что обе ракеты почти целиком сшиты, а точнее склеены из сверхпрочной углеродной нити. Корпуса двигателей, блоки и соединительные отсеки. Сегодня вся российская программа в прямом смысле слова висит на нити.

Эту деталь корпуса новейшей российской ракеты «Булава» можно считать самой ее уязвимой частью, и вовсе не из-за технических характеристик. Дело в том, что для ее изготовления используется углеродное волокно. Вот такие черные нити. Последний раз углеродное волокно произвели в России три года назад. С тех пор в нашей стране его не выпускали. (То есть не выпускали с 2002 г. — Прим. авт.)

Вячеслав Барынин (генеральный директор Центрального НИИ специального машиностроения):

— Мы собрали со всей России все, что у кого было, все запасы ОКН-5000. И последние три года держались на этих запасах.

Алексей Поборцев:

— Небольшой запас углеродного волокна скупила частная фирма — посредник. Теперь его нужно срочно выкупать. Если этого не сделать, то в этом году испытывать будет нечего — на изготовление одной «Булавы» уходит 8–9 месяцев.

Юрий Соломонов:

— Своевременность проведения этих испытаний, о чем я говорил министру обороны в декабре месяце 2004 года, особенно первых двух пусков, в значительной степени определялась началом финансирования. Должен сказать, что по состоянию на 15 февраля (2005 г.) денег в объеме, предусмотренном государственным оборонным заказом на 2005 год, не поступило.

Алексей Поборцев:

— Если бы у тех, кто делает ракеты, были проблемы лько с углеродным волокном. Примерно так выглядит условная схема промышленной кооперации производства ракетного комплекса «Тополь-М»:

а) Московский институт теплотехники (разработчик комплекса, именно ему государство предоставляет госзаказ на поставку ракет);

б) основные сборочные предприятия (Боткинский машиностроительный завод, ПО «Баррикады»);

в) изготовители отдельных крупных компонентов для сборочного производства;

г) предприятия нефтехимии, оргсинтеза и микроэлектроники.

Именно здесь появляются большие проблемы с маленькими

деталями для «Тополя-М», на этом уровне и ниже почти все предприятия — частные. Для новых хозяев главное — прибыль, а уникальные оборонные технологии нерентабельны. Производство перепрофилируют или закрывают. Так, за последнее время в России были безвозвратно утеряны около двухсот сложных технологий.

Юрий Соломонов:

— Если на машиностроительных заводах нам все ясно и понятно (там ситуация абсолютно стабильная), то в нижней части кооперации ситуация не просто критическая, она давно уже перешла ту черту, которая является, для возможностей подобного рода техники, критической. Если ситуация не изменится, то в следующий год выполнить те планы, которые мы строим сейчас, в этом году, будет уже невозможно. Как я и говорил, пятый год будет последним годом, когда мы будем в состоянии что-либо сделать.

Вячеслав Барынин:

— Самая большая угроза для ракетной техники — это развал элементной базы, из которых делаются ракеты. Приватизация предприятий привела к тому, что держать малотоннажные производства исходных компонентов для ракетной техники для частников — вещь неблагодарная. Они завышают цены и стараются избавиться от этих ненужных производств.

Алексей Поборцев:

— Так под микроскопом выглядит микрочип (микросхема) — едва различимая невооруженным глазом деталь, без которой не может подняться в воздух ни «Тополь-М», ни новейшая «Булава». Чипы закаляются в специальной печи при температуре 1000 градусов, потом их монтируют в корпуса из чистого золота — в оборонной и космической промышленности все должно быть надежным и долговечным. Но насколько долговечно может быть само военное производство? Несколько лет назад, когда государство прекратило финансирование, оборонный завод «Экситон» обанкротился и его акционировали. Частный инвестор взял на себя расходы на поддержание военного производства и поделил его пополам. Вот в этих цехах совсем скоро будут цеха, весьма далекие от военной промышленности.

Александр Масленников (коммерческий директор ОАО «Экситон»):

— У нас закупаются импортные линии по производству и переработке фруктов, овощей, по производству и переработке пельменей, мяса, мясопродуктов, рыбы.

Алексей Поборцев:

— Благодаря такому соседству здесь еще производят микросхемы для ракет. Гораздо в меньших объемах, чем во времена Советского Союза, но на том же самом оборудовании, которое должно обновляться каждые семь лет.

Владимир Сидоров (технический директор ОАО «Экситон»):

— Этому оборудованию уже 25 лет — оно было построено в 1980 году. Ну, и исходя из сроков амортизационных отчислений, оно давно должно было бы закончить свой срок, но из-за того, что мы бережно относимся к этому оборудованию, потому что оно единственное, мы сохранили это оборудование в рабочем состоянии, спустя двадцать пять лет после его запуска.

Алексей Поборцев:

— Оборудование законсервировано — нет оборонного заказа — нет работы. Завод работает на 10 % от своих возможностей, здесь надеются, что когда-нибудь работа появится. В любом случае придется менять оборудование, переоснащать производство. Пока завод приносит ровно столько денег, сколько тратит. Нет убытков, но нет и прибыли. Владельцы не могут в течение пяти лет закрыть военное производство, по закону «Об акционерных обществах».

Александр Масленников:

— Надо совместно находить решение, как развиваться дальше. Иначе через пять лет это будет закрыто по закону. Если это будет неэффективно для основного акционера, это просто будет закрыто.

Алексей Поборцев:

— Что сегодня более выгодно: замороженные пельмени или микросхемы для ракет? Ответ очевиден. Но без микросхемы ни одна ракета не сможет подняться в воздух.

В 2003 году мы уже рассказывали об уникальном тульском предприятии «Полема». Без изделия «Полемы» грозный «Тополь» — всего лишь макет ракеты в натуральную величину. Единственный в стране, да и в мире, пресс уже тогда работал десять дней в году. Потому что именно столько деталей из высокочистых металлов заказывала оборонная промышленность. Прибыли никакой — одни убытки. Но если отказаться от оборонного заказа, завод мог бы приносить деньги, и немалые. На него претендовало соседнее предприятие — «Тулачермет». Шла жестокая борьба. На «Полеме» отключали тепло и электричество, и в конце концов перекрыли канализационные стоки. Технологическому прорыву России грозил прорыв канализации. Тогда, два года назад, угрозу удалось отвести. Сейчас «Полема» не существует — ее поглотил «Тулачермет». Предприятие будет производить хромосодержащие сплавы на экспорт. Сегодня у государства почти не осталось рычагов давления на частные предприятия.