Книга Пройдя долиной смертной тени - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
—Конечно.
—Так… мне надо повнимательнее ознакомиться с цифрами… Кстати, вы знаете, что даже на оставленные вам деньги вы на Луне ничего не сможете купить? Иными словами, и бедные, и богатые начинают с равно низкого старта?
—Конечно, знаю. Мистер Трайн, мой адвокат — очень внимательный юрист. Поэтому я прекрасно знаю ваши законы и понимаю все последствия моих действий. Он их не одобряет. В смысле, мои действия. Но он составил документ, предусматривающий, похоже, все обстоятельства.
—Возможно, возможно. Так, а это справка из банка…
—Да. Но у меня будет одна просьба. Я хочу, чтобы доктор Гарсиа наблюдал за мной после родов.
—Не могу обещать этого. Извините. Такова политика…
Она встала.
—Тогда я никуда не лечу.
—О? Бог мой! Это что — все ваше?! — он не слышал ее, уставившись на банковскую справку.
—Неужели для одной беременной женщины нельзя сделать исключение?
—Не знаю… Это… если это все правда — вы не просто богаты, вы — миллиардерша!
—Возможно. Думаю, ошибок там нет, баланс подбивал «Чейз Манхэттен»… разве что какой-нибудь компьютер пустил пузыря. Ладно, давайте все сюда, потому что, раз уж комиссия не может пойти на такую крошечную уступку…
—Прошу вас, мадам. Я имею право делать подобные исключения — просто обычно не пользуюсь этим правом. Такова политика.
—Чья политика, мистер Бэрнс? Комиссии? Или ваша личная?
—О? Моя, я же говорю…
— Тогда хватит жрать мое время, чертов идиот!!!
Так ему, толстушка!
Да надоело мне это все! Спина болит!
Мистер Бэрнс от акустического удара чуть не вылетел из кресла. Опомнившись, он вскочил:
—Прошу вас, мадам…
— Юноша, хватит болтать попусту! Как видите, я беременна. Вы прочли мне лекцию об опасности родов и сроках зачатия — хотя вы не врач. Я терпела. Потом вы полезли в мою личную жизнь. Я тоже стерпела. Потом вы почему-то старались убедить меня, что врач, давным-давно наблюдающий меня, почему-то не сможет продолжать это делать, хотя мы полетим на одном корабле. Но, оказывается, все это было необязательным… стало необязательным, как только вы взглянули на мою банковскую справку. Значит, это все были ваши личные мелочные придирки, демонстрация мелкой и подлой властишки, врученной вам бесконтрольно. Я сидела перед вами на жестком неудобном стуле, у меня заболела спина. Сколько бедных беззащитных людей стали жертвами вашего неумеренного властолюбия и скверного характера? Но я не бедна и не беззащитна! Поэтому я обещаю вам, что на своем удобном кресле вы сидите последний день!
— Мадам, прошу вас, не надо! Ваш доктор будет с вами, сколько это потребуется. Я всегда иду навстречу пожеланиям кандидатов… насколько это возможно…
— Тогда вынь свою ленивую жопу из кресла — и предложи его мне! А сам посиди пока на стуле.
— Да, мэм…
Они поменялись сиденьями. Через несколько минут пристального изучения документов он поднял глаза:
— Почти все остающиеся у вас средства вы вкладываете в разработку и постройку космических кораблей?!
— Не ваше дело. Мои деньги, как хочу, так и трачу.
— Я не говорю, что мое. Просто это так… необычно.
— Почему? Мой ребенок может захотеть пойти на корабль. И я хочу, чтобы это был хороший корабль. Короче: у вас было время, чтобы заучить мое заявление наизусть. Решайте. Или ставьте визу, или давайте его обратно. У меня разболелась спина, и это вы виноваты, мать вашу, и ваша идиотская «политика, политика»!
Он поставил печать и расписался.
— В эту дверь, миссис Сэлэмэн.
— Спасибо, — она направилась к двери.
— Только тебя там и ждут, старая сука…
Джоан Юнис остановилась, повернулась всем телом и улыбнулась ослепительно и лучезарно.
— О, спасибо, дорогой! Это лучшее, что я услышала от вас! Самое честное — от всего сердца! Конечно, там меня не ждут, и я была не права — отвечать на вашу грубость своей грубостью. И я действительно старая сука, чего уж там.
— Я не должен был говорить так…
— Ну, почему же? Все это — чистая правда. Только я все равно не стала бы отнимать у вас вашу работу — честное слово, это не мой стиль. Просто у меня заболела спина, и я разозлилась. А вы неплохо держались. Как вас звать?
— О? Мэтью.
— Хорошее имя, Мэтью. Крепкое. — Джоан Юнис вернулась, подошла к нему вплотную. — Мэтью, я улетаю на Луну. Навсегда. Я никогда не вернусь оттуда. Простите старую суку… будем друзьями, ладно? Меня некому провожать, Мэтью. Поцелуйте меня… на прощание…
—О…
— Это ничего, что живот большой. Встаньте сбоку, так будет лучше… — Она подняла лицо и закрыла глаза.
Потом она судорожно вздохнула и прижалась к нему.
—Мэтью? Можно, я буду любить вас? Нет, совсем не то, что вы подумали… да мне и нельзя уже… Просто скажите мне, что я могу с любовью вспоминать вас в дороге… а это очень длинная дорога… до Луны. Я даже немного боюсь, когда представляю… Я слишком долго жила без любви, и мне кажется… я просто хочу успеть полюбить всех, всех, кто мне позволит… и будет хоть немного любить меня в ответ. Вы — будете? Или эта сука уж слишком стара?
—О, мадам Сэлэмэн…
—Юнис. Я — Юнис, Мэтью.
—Юнис… Юнис, вы — самая восхитительная сука… думаете, я почему держал вас на том стуле и не отпускал? Мне так хотелось посмотреть на вас… не насмотреться, не потрогать, не поцеловать — только смотреть и смотреть…
—Поцеловать тоже можно…
На этот раз у него получается лучше, намного лучше…
Не мешай, я занята.
—Чудесная… — он перевел дыхание.
—Пузатая и растекшаяся, — усмехнулась Джоан. — Видел бы ты меня полгода назад — а еще лучше — саму Юнис, ту, первую…
—Все равно — ты чудесная. Но нам нужно остановиться… Прощай, Юнис. Тебе — в эту дверь, а там — по указателям…
—Прощай, Мэтью. Я люблю тебя… и буду любить даже на Луне.
—Береги себя…
О, черт! «Врачебный контроль». Сейчас начнется всякое дырколазанье…
Зато нас поцеловали на прощание.
В Луна-Сити миссис Сэлэмэн, как и положено женщине, достигла наконец финиша утомительной девятимесячной дистанции. Ее симпатичный пуп торчал вперед, живот выпятился и вздымал простыню. Рядом сидела медсестра, тоже беременная, но с меньшим сроком. Джоан Юнис ожидала разрешения от бремени в общественной больнице.
— Винни?
— Да, дорогая?
