Книга Эвервилль - Клайв Баркер

— Я не вернусь, — поспешно сказала Феба.

— Я не о том, — отозвалась Тесла. — Я просто говорю…

— Да. Вот о чем ты говоришь? — поинтересовался Рауль.

— Говорю, что он очень странный.

— Обыкновенный туман, — отозвалась Феба.

— Я так; не думаю. И чтобы ты знала, Рауль тоже.

Феба остановилась, восстанавливая дыхание, а потом ответила:

— У нас есть револьверы.

— Будто они помогли у Тузейкера, — напомнила Тесла.

— Думаешь, там кто-то есть? — спросила Феба, пристально всматриваясь в черную стену, до которой оставалось не больше трех сотен ярдов.

— Могу поспорить на мой «харлей».

Феба вздохнула.

— Тогда тебе, наверное, лучше вернуться, — сказала она. — Не хочу, чтобы из-за меня с тобой что-то случилось.

— Не говори глупостей, — оборвала ее Тесла.

— Ладно, — сказала Феба. — Но если мы там потеряемся…

— Что вполне возможно.

— То не станем друг друга искать?

— Просто будем идти вперед.

— Ладно.

— Будем искать Субстанцию.

— Будем искать Джо.

Господи, до чего он оказался холодным, этот туман, забиравшийся всюду. За те шестьдесят секунд, пока Тесла и Феба шли в тумане, они промокли и продрогли насквозь.

— Смотри под ноги, — предупредила Тесла.

— А что такое?

— Вот, смотри. — Тесла показала на трещину в земле шириной около шести дюймов. — И вон там. И еще.

Трещины были свежие, и виднелись они повсюду. Теслу это не удивляло. Проход из одной реальности в другую открывался не сам по себе, он всегда был победой метафизики над физикой и катаклизмом для неживой, не имеющей разума природы. В доме у Бадди Вэнса все начиналось так же: здание пошло трещинами, а потом в эпицентре, где открылся проход, растрескался, развалился и испарился весь прочный материальный мир. Сейчас разница состояла лишь в том, что здесь было на удивление тихо. Даже туман висел почти неподвижно. В доме Вэнса тогда случился настоящий ураган.

Оставалось надеяться, что тот, кто открыл проход в этот раз, был в подобного рода делах мастером, а не новичком, как Яфф, не сумевший удержать под контролем вызванные им силы.

— Киссун, — предположил Рауль.

Это казалось им весьма правдоподобным. Вряд ли сейчас в мире кто-то мог сравниться с ним по силе и могуществу.

— Если он научился открывать проход между Космом и Метакосмом, — размышляла Тесла, — то он овладел Искусством.

— Или вот-вот овладеет.

— В таком случае, почему он все еще возился со своим дерьмом у Тузейкера?

— Хороший вопрос.

— Он как-то связан со всем, что здесь происходит, не сомневаюсь. Но вряд ли он сам открыл эту дверь.

— Может быть, он нашел помощника, — сказал Рауль.

— Ты разговариваешь с обезьяной, да? — спросила Феба.

— По-моему, нам пока лучше не подавать голоса.

— Но ты на самом деле с ним разговариваешь?

— Я что, шевелю губами? — спросила Тесла.

— Ага.

— Я так и не… — начала она и вдруг замолчала, остановилась. Потом схватила Фебу за руку.

— Ты что? — удивилась Феба.

— Слушай.

— Здесь что, работает плотник? — Это спросил Рауль.

Выше на склоне кто-то стучал молотком. Туман приглушал звуки, и трудно было определить, где именно находился работяга, но это было не важно — крохотная надежда на то, что проход свободен, рухнула. Тесла достала из куртки револьвер, подаренный Лурдес.

— Будем идти очень тихо, — прошептала она. — И смотри в оба.

Она первая пошла дальше вверх, лавируя между трещинами, и сердце у нее колотилось так, что почти заглушало удары молотка. Молоток, впрочем, стучал с перерывами, и теперь, когда они поднялись ближе, в паузах до их слуха доносились другие звуки. Там кто-то плакал. И кто-то пел, хотя слов было не разобрать.

— Что там, черт возьми, происходит? — пробормотала Тесла.

На земле валялись срубленные ветки, кора и щепки, оставленные, разумеется, плотником. Что он строил в этих горах: летний домик или, быть может, часовню?

Впереди в тумане на мгновение мелькнул просвет, и в нем — чья-то фигура. Разглядеть ее толком Тесла не успела, но голова была явно великовата для худого, щуплого тела. Тесла решила, что там ребенок. Фигура скрылась, а в воздухе после нее остался смех (по крайней мере, Тесла приняла эти звуки за смех). От смеха в туманном облаке прошла рябь, как по воде, когда плеснет рыба. Странный феномен, но забавный.

Она оглянулась на Фебу, которая улыбалась одними губами.

— Там, наверху, дети, — прошептала она.

— Кажется, да.

Не успела она договорить, как ребенок снова появился, по-прежнему резвясь и смеясь. На этот раз Тесла разглядела, что это девочка. Тело у нее было худое, совсем детское, но уже заметно округлились небольшие груди. Спереди ее волосы оказались выбриты до середины головы, а сзади собраны в длинный хвост.

Ловкая и подвижная, она вдруг оступилась, угодив ногой в одну из трещин, и упала. Смех оборвался.

Феба ахнула. Молоток продолжал стучать, кто-то продолжал плакать, но девочка услышала голос Фебы. Она оглянулась, поискала глазами — черными и блестящими, как два отполированных агата, — источник звука и, кажется, заметила гостей. Она вскочила и понеслась куда-то вверх по склону.

— Прятаться больше нет смысла, — заметила Тесла.

Девочка громко кричала, поднимая тревогу.

— Давай лучше в обход, — предложила Тесла и потянула Фебу за руку, торопясь уйти с опасного склона.

Идти быстро по растрескавшейся земле было почти не возможно, но они без передышки преодолели ярдов пятьдесят и только потом остановились и прислушались.

Стук молотка прекратился, пение тоже. Теперь раздавался только плач.

— Так не горюют, — сказал Рауль.

— Отчего же тогда этот плач?

— От боли. Кому-то очень больно. Тесла содрогнулась и посмотрела на Фебу.

— Послушай… — произнесла она шепотом.

— Хочешь вернуться?

— А ты нет?

Фебы побледнела, лоб стал влажным от пота.

— Да, — выдохнула она. — Наверное, хочу. — Она оглянулась, хотя сквозь туман ничего не было видно. — Но не очень… — Она колебалась. — Мне нужно найти Джо.

— Ты так часто повторяешь это, что я начинаю тебе верить, — сказала Тесла.

С губ Фебы слетел нервный смешок, а потом она заплакала.