Книга Последнее оружие - Филипп Ле Руа

Он сделал остановку в окрестностях Лиона, добрался до Средиземноморского побережья одновременно с солнцем, около десяти часов утра миновал Канны и поехал в направлении города Грасс. Если само побережье было плотно застроено, пронизано автострадами, национальными автомагистралями, скоростными шоссе, линиями железных дорог, то стоило удалиться вглубь материка, как дороги почти пропадали. Извилистые тропинки, по которым приходилось пробираться, только увеличивали расстояния – они вились вокруг хребтов, пересекали каньоны, связывали друг с другом группы домов, разбросанные по склонам холмов, как если бы сама природа воздвигла барьер на пути вторжения торговцев земельными участками.

Сначала Натан направился по автостраде «Наполеон», затем возле Сен-Валье-де-Тей свернул, чтобы оказаться на Д-5. Он пробрался через горы Дублине, Тей, Одиберг, Торан к Шарамелю, где обитало семейство Доманж. Солнце било в стекло машины. По мере того как автомобиль спускался с предгорий, все сильнее становились ароматы лаванды, тимьяна, розмарина, дрока. Он проезжал мимо средневековых деревушек, притулившихся на склонах, нежно-зеленых лугов среди лесных зарослей с яркими пятнами примул и сальданелл, где паслись стада баранов. Он перенесся в эпоху замков и крытых соломой сараев, мощеных улочек и каменных домов, пасторальной жизни и обширных летних пастбищ, девственных долин и густых лесов.

Стремительный поток, спускающийся водопадом в ущелье, навел его на мысль, что он забрался слишком далеко. Он развернулся и вскоре узнал хребет, мимо которого проезжал месяц назад. Под дубом не было дежурной полицейской машины. Он припарковался возле фермы Доманжей, подальше от посторонних взглядов, и взялся за массивный дверной молоток в форме горгоны. Стук, разнесшийся далеко над лугами, был, разумеется, услышан и в доме: там кто-то завозился. Он узнал Курта, который принимал его в прошлый приезд.

– Я хотел бы поговорить с Мартеном Доманжем.

– Его нет.

– Тогда с Клеа Доманж.

– Катитесь к черту.

От былой любезности Курта не осталось и следа. Натан просунул ногу в щель приоткрытой двери, не дав ее захлопнуть. Хиппи, вскормленный соей и накурившийся, не смог сопротивляться решительному посетителю.

– Здесь никого нет, парень. Все драпанули.

– А что случилось?

– Двор видишь?

Огромный внутренний двор фермы был пуст.

– Как-то вечером сюда сел вертолет, как огромная куча навоза. Оттуда выскочили с пушками какие-то психи в черном, вроде боевой группы национальной жандармерии. А мы в это время все уже были под кайфом. И не надо им было орать, чтобы мы не двигались. Только Дум-Дум у нас ЛСД перебрал и не послушался. Ему пришло в башку, что это нападение марсиан или не знаю что там еще, в общем, они его скрутили мордой в пол.

– Что им было нужно?

– Клеа и Мартен.

– Они их арестовали?

– Нет. Клеа и Мартен испарились.

– А другие?

– Эти бородатые повели нас в фургоны и там допрашивали по одному.

– О чем?

– Где Доманжи, что делается в общине, знаем ли мы их дочь Аннабель…

– И что вы им ответили?

– Мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое, парень. Они угрожали, что арестуют нас за торговлю и использование наркотиков, но когда поняли, что мы и правда ничего не знаем, то всех отпустили.

– Что вы здесь делаете?

– Я не могу поверить, что все кончилось. Я охраняю территорию, пока не вернутся Доманжи.

– Вы думаете, что они вернутся?

– Они ведь ждут мессию.

– Вы до такой степени их почитаете?

– Они же крутые.

– Вы уже видели Аннабель?

– Лучше бы вам уйти отсюда.

Натан никак не мог довольствоваться такой ничтожной информацией. Курт это почувствовал.

– Я же понимаю, что вы сильнее. Можете пытать меня, чтобы что-то выведать, это иногда получается, ведь у каждого есть предел терпения, и человек признается в чем угодно. Но я так мало смогу вам рассказать, что вы пожалеете, что затеяли это.

– Вы помните женщину, которая в прошлый раз приезжала вместе со мной?

– Ну да, блондинка.

– Она убита.

– Жалко.

– Вы ограничитесь этим высказыванием?

– А что я еще могу сделать?

– Провести меня в дом.

– Провести я вас могу, но там мало что можно увидеть Те типы увезли все, что показалось им подозрительным.

Курт провел его в дом. Они осмотрели вестибюль, будуар и две спальни. Интерьер был оформлен в стиле ретро: каменные стены, пол, выложенный керамическими плитками, трухлявые балки, старинный камин, кровать под балдахином, на которой хозяин этого дома, должно быть, провел в молодости немало счастливых ночей, подсвечники на ночном столике, трельяж, кресло в стиле Людовика XIII у ножек которого валялись книги и бумаги. Смятое покрывало было сброшено на пол, у вешалки были разбросаны одежда и белье. Натан узнал джеллабу Мартена Доманжа.

– Мне некогда было убрать тут, – признался Курт.

А супругам, похоже, некогда было одеться. Разве что им была нужна специальная одежда.

– Вы не могли бы заварить чай? – попросил Натан.

– Зачем?

– Чтобы попить.

Натан растянулся на кровати, и его нервная система вобрала в себя остаточную возбудимость тех, кто когда-то лежал здесь. Концентрация сознания вытолкнула его в другое измерение: он ощутил острое наслаждение переплетенных тел, необузданную любовную схватку втроем, невысказанные фантазмы. Никакого намека на причину бегства. Натан вернулся к реальности и осмотрел одежду. Внезапно он почувствовал какой-то химический запах. Это был неопрен.

Курт сидел, уставившись на чайник, подобно зомби, голова его была окутана облаками дыма. Когда Натан подошел, он подскочил.

– А что, Доманжи занимались подводным плаванием?

– Э, вроде нет.

– У них имелись комбинезоны из синтетического каучука.

– Это чтобы спускаться по каньонам.

– Каньонам?

– Это такой спорт: когда плывут по реке с крутыми ответ ними берегами. Нужно иметь соответствующую экипировку.

– Что за экипировка?

– Шлем, комбинезон, веревки, спасательные пояса, рюкзак, ну и все такое. Я не знаю, там много всякого барахла нужно. Я предпочитаю тай-чи, это китайская гимнастика.

– Здесь неподалеку есть такой каньон?

– Ущелье Эглон. Вскипел.

Он снял чайник с огня и, положив в чашки пакетики с заваркой, налил воды.

– Сахар?

– Нет, спасибо… Расскажите все-таки, что вы знаете про Аннабель, пусть даже совсем немного.