Книга Ярость и страсть - Наталья Корнилова

Я сама ещё не понимала, что собирался делать этот весёлый тракторист, но доверяла ему, как себе, и особо не волновалась.

— Тогда по коням. — Захар поднялся и начал быстро выщёлкивать патроны из магазина. Затем так же опустошил второй и вставил рожки в автоматы. Один пистолет он сунул себе за пазуху, другой положил мне в сумочку. Потом отделил от плетёной верёвки длинную тонкую жилку, отрезал её ножом и разделил пополам. Получилось два шнурка примерно в метр длиной.

— Теперь вставайте, друзья, и пойдём ближе к опушке. Советую вам вести себя смирно, и тогда ничего не случится.

Я взяла один автомат, и мы повели пленников к опушке. Когда уже стали видны машины, мы остановились. Захар вытащил из карманов две гранаты, снятые с вояк, привязал тонкий шнурок за одну чеку и повесил её сзади на ремень майору. Потом то же самое проделал со второй и надёжно, чтобы тот не смог быстро сорвать, закрепил её за брючный ремень под бронежилетом на животе полковника, с неописуемым ужасом наблюдавшего за этими манипуляциями и уже наверняка обо всем догадавшегося. Захар поставил безмолвного майора впереди, снял с него наручники и накинул их на себя, защёлкнув один браслет. Потом повесил ему на плечо автомат без патронов. Все это он проделал проворно и умело, словно всю жизнь этим занимался, что было очень похоже на правду. Конец шнурка он обвязал вокруг мизинца.

— Все, девочка, теперь делай то же самое с полковником, и пора двигаться.

— Я так не согласен, — вполголоса запротестовал плешивый. — Это же самоубийство! Стоит мне споткнуться, и мы все взлетим к чертям!

— А ты не спотыкайся! — злобно хихикнул майор. — Нам теперь нельзя нервничать.

— И нам тоже, — напомнила я и начала развязывать руки полковнику, повесив ему на шею автомат.

Через пару минут вся заминированная процессия вышла из леса. Мы шли почти вплотную друг к другу, чтобы не так была заметна верёвка. Сердце громко стучало в моей груди, и связанные кое-как руки, державшие кончик нитки, тянувшейся от чеки гранаты на поясе полковника, слегка подрагивали. Малейшее неловкое движение могло стоить нам всем жизни. Солдаты с удивлением посмотрели на идущее гуськом к автобусу вооружённое начальство с пленными посередине и не решились о чем-либо спросить. Только капитан, быстро подбежав к глупо улыбающемуся майору, Доложил:

— Вертолёты заправлены! Я смотрю, вы его все-таки взяли. Где же он там сидел?

— Отставить разговорчики! — рявкнул майор, останавливаясь. — Сопровождать нас не нужно. Мы сейчас сядем в автобус и поедем на поле, к вертолёту. Сообщите им по рации, чтобы готовились к взлёту. Затем отправляйтесь в часть. Все ясно?

— Так точно! — козырнул капитан, как-то странно глядя на него. — У вас все нормально, товарищ майор? Может, охрану дать?

— Выполняйте приказ, черт бы вас побрал! — сорвался тот, стараясь не шевелиться.

— Да, капитан, — вмешался полковник за моей спиной, — это секретное дело, и не нужно… Мы сами их доставим куда следует.

— Но как же, если два батальона все равно уже в курсе… Ну хорошо., мы проследим, чтобы вы добрались до вертолёта. — Он развернулся и убежал, благоразумно решив не гневить дальше и без того обозлённое начальство.

— Вперёд! — процедил полковник и, чтобы стоящие кругом солдаты ничего не заподозрили, толкнул меня автоматом в спину.

И тут случилось нечто ужасное. Не ожидая толчка, я споткнулась о какую-то корягу в траве и полетела на Захара, тот, в свою очередь, повалился на майора — так мы и сложились, как костяшки домино, а если бы полковник мгновенно не среагировал и не рванулся за мной на верёвочке, то ещё бы и взорвались.

Мы вповалку лежали друг на друге, стараясь не шевелиться и прижав к земле майора, а солдаты сгрудились вокруг и недоуменно хлопали глазами. Подбежал испуганный капитан, растолкал всех, осмотрелся и потянулся, чтобы помочь подняться полковнику, лежащему сверху. Но тот вдруг дико заверещал, как красная девица:

— Не трогай меня!!! Отойди прочь!!! Мы все заминированы гранатами!

Тот ошалело посмотрел на нас и, не заметив шнурка, пролепетал:

— Да где гранаты-то? Не вижу…

— На мне, болван!

— Отойдите все!!! — крикнул не своим голосом майор, распластавшись под Захаром. — Сейчас может рвануть! Всем оставаться на местах! Никому не двигаться! — Это он уже, наверное, кричал нам, но солдаты поняли все по-своему и нерешительно начали маршировать на месте, не зная, то ли отходить, то ли стоять.

Так мы и лежали нелепой кучей, а вокруг нас топтались испуганные солдаты.

— Что нам делать? Что происходит? — пробормотал бледный капитан.

— А ты ещё не понял?! — прохрипел плешивый. — Мы у них в плену. Они нас заминировали. Нужно отрезать верёвки от гранат!

— И не пытайтесь, — громко сказала я, — ещё один шаг, и я дёрну!

Но я не собиралась подрывать всех, потому что рядом был Захар, да и мне самой, честно говоря, ещё хотелось немного пожить.

— Ну что, так и будем лежать здесь? — чуть не плача воскликнул майор. — Как это случилось?

— Меня полковник толкнул, — охотно пояснила я.

— Зачем, полковник?! — простонал майор.

— Откуда я знаю! — огрызнулся тот. — По привычке.

— Пора бы уж поменять привычки-то, — усмехнулся подо мной Захар. — ГУЛАГ кончился…

В этот момент в микроавтобусе зазвенел сотовый телефон полковника. Тот повернул голову и крикнул капитану:

— Чего стоишь, тащи сюда трубку!

Капитан, понимавший в происходящем не больше, чем папуас в генной инженерии, со всех ног кинулся к автобусу и принёс телефон. Полковник, не меняя на мне позы, схватил трубку, включил связь и, стараясь казаться спокойным, проговорил:

— Слушаю… Да, это полковник Семенчук, а кто говорит?.. Кто?! — Он сразу потерял голос и прохрипел:

— Виноват, товарищ генерал-лейтенант… Что происходит? Ничего, все по плану… Но я только выполнял приказ товарища Петренко… Есть, все понял… Кто? Да, она здесь, и парень тоже. С ними все нормально… Передаю…

Постаревший сразу на два десятка лет, бледный и осунувшийся, он протянул мне трубку и отвернулся. Я растерянно поднесла её к уху и, озадаченная, только и смогла выговорить:

— Алло.

Голос, который я затем услышала, показался мне милее всех голосов рая, он спасительным бальзамом пролился на мою измождённую душу, и я чуть не потеряла сознания от радости. Это был голос моего босса, как всегда, деловой и ясный.

— Мария, ты жива?

— Да. — Слезы потекли по моим щекам.

— Где там Захар?

— Он рядом, но у него заняты руки, он не может взять трубку.

— Его что, распяли уже?

— Хуже. Что с нами будет?