Книга Убийство в особняке Сен-Флорантен - Жан-Франсуа Паро

Разбить окно и прыгнуть в комнату? Узкая полоска палубы не позволяет разбежаться. Он незаметно толкнул рукой окно, надеясь, что оно не заперто. Увы, его постигло разочарование. Можно постучать в окно и, обнаружив свое присутствие, вынудить обитателя комнаты открыть ему; но тогда он потеряет преимущество внезапного появления. У него мелькнула мысль, что через окно можно прицелиться и выстрелить в незнакомца, но он сразу ее отбросил: не имея веских оснований он, как честный человек, не мог выстрелить в подозреваемого. Однако ему необходимо оказать помощь девушке, возможно, одной из брюссельских беглянок.

Мысль выстрелить в окно не покидала его. И тут его осенило: он выстрелит в ручку окна и, как сумеет, прыгнет в комнату. Если встать слева, можно выстрелить под углом, обеспечив большую точность попадания и не задев тех, кто находится внутри. И он ворвется в комнату с дымящимся пистолетом в руке! Бросив взгляд в окно и убедившись, что мучитель продолжает терзать свою жертву, а значит, действовать надо незамедлительно, он выстрелил.

Хрупкая рама разлетелась на куски. Выставив вперед плечо, он прыгнул в комнату и покатился по полу, выронив по дороге пистолет. Дальнейшие события разворачивались со скоростью молнии. Он увидел молоденькую девушку, привязанную к кушетке; спину ее покрывали красные кровоточащие рубцы. Неизвестный в платье обернулся, одним прыжком достиг стула, где лежала шпага, схватил ее и бросился к лежащему на полу Николя. Тот, все еще оглушенный падением, откатился в сторону и, схватив скамеечку, выставил ее вперед словно оружие. С ее помощью ему удалось отразить первый удар. Стремительные удары множились; противник метил прямо в грудь. Неожиданно острие вонзилось в мягкую древесину скамеечки, Николя с силой надавил на нее, и с глухим треском клинок переломился пополам. Швырнув обломки ему в лицо, противник, выставив вперед руки, бросился на Николя, схватил его за шиворот и попытался задушить. Некоторое время борьба шла на равных, пока соперники, обойдя тесное помещение, не оказались перед разбитым окном. Под ногами захрустело стекло. Противник вновь попытался сжать руки на горле Николя, и тот почувствовал, что силы покидают его; повязка на животе размоталась, кровь хлынула ручьем. Из последних сил он оттолкнул нападавшего. Остатки рамы рухнули в реку, и оба противника, сцепившись в единоборстве, последовали за ними.

Очутившись в черной холодной реке, Николя, ненавидевший темноту, преисполнился ужасом; ему показалось, что он упал в могилу. Шею сдавило словно тисками. Он хлебнул грязной воды, дыхание перехватило, перед глазами заплясали, красные и желтые огоньки. Чувствуя, что больше не может сопротивляться, он потерял сознание.

— Он зашевелился! Зашевелился!

Где-то далеко, в тумане, недовольно ворчал знакомый голос:

— За последние несколько дней он второй раз теряет сознание! Да и выжил-то он только благодаря своей прочной бретонской башке! Я говорил ему, чтобы он был осторожен. Он меня не слушал. Вот уж, действительно, упрямства не занимать…

— Закаленная душа не боится угроз. Мне известна его репутация, а посему я тоже им займусь, — произнес другой голос, ровный и размеренный.

Николя почувствовал, как сбоку на него повеяло теплом горящих угольев. Вокруг него шелестел шепот, но он не понимал из него ни слова.

— А все благодаря моему подкрепляющему! Ему не раз доводилось его пробовать.

Внезапно Николя открыл глаза и закричал:

— Моя записная книжка! Дайте мне мою черную записную книжку!

— О! — вновь раздался ворчливый голос, — Мы можем нас поздравить: он нисколько не утратил здравого смысла и в первую очередь вспомнил о главном.

Над ним склонилось знакомое лицо, в котором он узнал дружелюбную физиономию Бурдо.

— Благословите внутренний кармашек ваших панталон, — произнес инспектор. — Он не пропускает воду. А еще сумели отыскать вашу шпагу и даже ваш пистолет.

В поле зрения Николя появилось еще одно лицо.

— Сударь, я очень рад, что вы благополучно выкарабкались из этой истории. Что бы мы без вас делали?

Он узнал Ленуара; заботливый тон начальника взволновал его.

— Сударь, я…

— Молчите! Вам нужен отдых и покой.

— Но мне очень хочется узнать, что произошло после того, как мне показалось, что этот тип задушил меня, и я пошел ко дну.

— Инспектор вам все расскажет.

— Борясь с вашим противником, вы вместе с ним свалились в воду, — начал Бурдо. — Шум от падения услышали на одной из лодок, и наши люди баграми выловили вас обоих, одного за другим. Вы потеряли сознание. Вас доставили в Шатле, раздели, обсушили, разогрели, а подкрепительное папаши Мари довершило лечение.

Николя жестом остановил его.

— А… тот, другой?

— Успокойтесь, он под надежной охраной, в цепях и в темнице.

— Его хорошо стерегут?

Перед его взором снова возникло бледное лицо солдата, повесившегося у себя в камере. Если не принимать надлежащих мер…

— Стерегут как надо; я догадываюсь, о чем вы вспомнили… Когда события стали разворачиваться не совсем по плану, я встревожился и приказал немедленно начать облаву. Обыскав заведение, мы нашли сестру третьей жертвы и препроводили ее в больницу Отель-Дье, чтобы там позаботились о ней и поставили на ноги. Над несчастной жестоко издевались. Некоторые гости…

— Чьи имена не следует называть, — вставил начальник полиции.

— Словом, кое-кому из гостей удалось удрать, избежав допроса, — язвительным тоном продолжил Бурдо. — Как и лорду Эшбьюри: он тоже попался к нам в сети.

— И он тоже?!

— К сожалению, мы не могли его задержать, — произнес Ленуар. — Он пробыл у нас час, не более того… Словно по волшебству, на улицу Нев-Сент-Огюстен примчался английский посол и потребовал передать мне сего лорда, ибо тот, оказывается, является полномочным представителем и пользуется королевским иммунитетом. Наш шпион презрительно оглядел нас и на прощание заметил, что «хотя комиссару Ле Флоку и удалось унести ноги из Англии, сей комиссар, тем не менее, остается врагом его короля, так что пусть он поостережется».

Николя даже подскочил от возмущения. Тут он увидел, что его завернули в одеяло и уложили на ковер, поближе к камину, где полыхал, поистине, адский огонь; приглядевшись, он обнаружил, что брошенный на пол ковер, изготовленный на королевской мануфактуре Савонри, был взят из кабинета начальника полиции.

— Должен вам сказать, — продолжил Ленуар, — что слежка за герцогом де Ла Врийером принесла свои плоды. Мы, наконец-то, знаем, куда он отправляется по ночам. Это маленькая квартирка на третьем этаже дома на улице Турнель…

— Как? На улице Турнель?

— Да, напротив монастыря минимитов, ближе к углу улицы Нев-Сен-Жиль.

— Набережная Турнель, улица Турнель. Почему это название то и дело возникает в нынешнем деле? Вспомните обрывок письма, найденный в комнатах Дюшамплана-младшего. Быть может, им удалось проникнуть в тайну министра? Тогда в нее, разумеется, посвящен и лорд Эшбьюри!