Книга Не проси - Андрей Житков

Застав Татьяну Самойлову, болтающую с секретаршей, предупредил, что через пять минут сможет принять ее.

— Что-то шеф сегодня чересчур серьезен, — заметила Элен, когда тот скрылся за дверью своего кабинета.

— Никак с похмелья, — выдвинула версию собеседница. — Видала, какая у него опухшая рожа?

— Ну, поговорил с сыном? — поинтересовалась Самойлова, устроившись напротив Груздева.

— Поговорил, — кивнул тот. — У меня для тебя две новости: одна понравится, а вторая вряд ли. С какой начинать?

— Начни с хорошей. — Заговорщики настолько спелись, что общались теперь между собой, как давние знакомые.

— Сын согласен взять тебя в жены, можете завтра же подавать заявление в ЗАГС.

— Отрадно слышать, а ты боялся. Хозяин кабинета не ударился в полемику, а сообщил вторую новость:

— Колесниковы вчера официально оформили развод.

— Не может быть! — Самодовольная улыбка стерлась с лица собеседницы. — Наталья Михайловна обещала мне вообще не ходить на суд. Неужели без согласия обеих сторон и в ее отсутствие?

— С обоюдного согласия.

И Николай Сергеевич поведал причину, из-за которой Колесникова изменила свои планы.

— Брак Виктора Тимофеевича с моей мамашей нам лично не сулит ничего хорошего, а только добавляет головной боли, — недовольно заметила Татьяна.

— Всего не учтешь, — развел руками Груздев. — Но в ближайшем будущем они не распишутся.

— Почему?

— Начнут приходить траурные сообщения о родственниках Елены Ивановны. После двух таких сообщений ты негласно зарегистрируешь брак с моим сыном на основе оговоренного контракта.

— Теперь тянуть нельзя.

— Сам понимаю. Адреса брата и сестры твоего деда у меня есть, завтра же вылетаю в командировку.

— Ни пуха ни пера.

— К черту…

Глава пятая

Петр Николаевич Миронов жил в свое удовольствие. Дети давно выросли и завели свои семьи. Они занимались бизнесом, помогал и брат Петра Николаевича, который хоть раз в год, но навещал близких родственников. Ольга Сидоровна, пожилая, солидная женщина, занималась с внуками, посвящая им все свободное время неработающей женщины. Свободному от семейных и коммерческих дел мужчине ничего не оставалось, как заниматься самим собой. Десять лет назад он увлекся парашютным спортом и совершил уже более тысячи прыжков. В свои пятьдесят два года он выглядел моложавым. Ростом и привлекательным лицом судьба не обделила его, поэтому женщины еще заглядывались на Миронова, немаловажную роль в этом играло и то, что в карманах у Петра Николаевича, что называется, звенело.

Однако в последние годы, кроме парашюта, для него ничего не существовало. Если время от времени он и встречался с какой-то женщиной, то их отношения носили мимолетный, а то и разовый характер.

Вот уже трое суток, как за Петром Николаевичем наблюдал Груздев Николай Сергеевич, и его спортивное увлечение не осталось для приезжего секретом. Свое алиби Груздев построил таким образом: выписал себе командировку в совершенно другой город, сделал там все дела, связанные с фирмой, а сюда приехал на поезде и снял квартиру, заплатив за целый месяц, чтобы не регистрироваться в гостинице. Причем командировку отметил с запасом. Теперь, лежа на диване и бездумно глядя на включенный телевизор, который работал вхолостую, так как абсолютно не интересовал его, Николай Сергеевич обдумывал план убийства.

Вчера он звонил из автомата на железнодорожном вокзале сыну и между делом завел разговор про армию. Бывший десантник дал исчерпывающую консультацию о парашютах, не подозревая о том, что задумал отец. Николай Сергеевич теперь знал, что парашют каждый укладывает для себя сам и что нужно делать, чтобы купол не перехлестнула стропа. Именно этими знаниями он и решил воспользоваться при осуществлении задуманного.

Он завел будильник на три часа ночи, перед этим приняв горячую ванну, вытянул усталое тело в постели и мгновенно заснул. Когда раздалась трель будильника, он легко соскочил с кровати и быстро оделся, минут через пять ловил такси в незнакомом ночном городе. Торговаться с таксистом не входило в планы Груздева, и тот с удовольствием подкинул полуночника до указанного места.

Летное поле спортивного клуба не охранялось, и, преодолев его беспрепятственно, Николай Сергеевич приблизился к двухэтажному зданию и заглянул в окно первого этажа. Престарелый сторож, сдвинув три стула вместе и подложив под голову свернутую летную куртку, беспробудно спал. За всю историю существования спортивного клуба воры ни разу не пытались проникнуть в здание. Клуб располагался в некотором удалении от города, и подростков здесь не было, а профессиональных воров парашютная ткань не интересовала.

Ночной визитер обошел здание с обратной стороны, нашел окно с открытой форточкой и проник внутрь. Ему уже было известно, где хранятся парашюты, и теперь только оставалось узнать, какой именно принадлежит Миронову.

Бирки на железных ящиках, указывающие фамилии, помогли справиться с, казалось бы, самой сложной проблемой. Ящик оказался запертым, но простенький замок открылся с помощью простой булавки. Нелегальный посетитель клуба выложил на пол два парашюта: основной и запасной, затем раскрыл ранец и вытащил содержимое наружу, раскатал купол и стропы, две стропы с одной стороны перекинул через купол, спутав их со стропами с другой стороны. Руки у Николая Сергеевича тряслись, но он все равно умудрился скатать и вложить все обратно в ранец. С запасным парашютом поступил иначе: сдавил застежку пассатижами и накернил в двух местах зубилом, таким образом заклинив ее.

Сложив парашюты в ящики, Груздев закрыл замок, вновь воспользовавшись булавкой. Внимательно осмотрел помещение и, только убедившись, что следов не оставил, покинул комнату, а затем и здание.

Перед прыжками Миронов всегда находился в прекрасном расположении духа. Вот и сейчас, прислушиваясь к равномерному гулу самолета, он представлял, как через каких-то три-четыре минуты будет парить в воздухе. Непередаваемое ощущение свободного полета понятно лишь испытавшим подобное на себе.

Зазвенел звонок, загорелась красная лампочка над кабиной пилота, раскрылась дверь, и в салон самолета АН-2 со свистом ворвался свежий, бодрящий ветер. Парашютисты поднимались, подходили к выходу и выпрыгивали по одному, с небольшим интервалом. Дошла очередь и до седьмого номера.

Петр Николаевич набрал полные легкие воздуха и выпрыгнул. Через несколько секунд тело резко дернуло кверху, он раскрыл глаза и посмотрел на купол, который захлестнули две стропы и он полностью не раскрылся. Все ощущения свободного полета мигом улетучились. Миронов собрался и попытался установить стропы в нормальное положение, с силой потянув их на себя, но они крепко спутались с другими, и купол смялся. Тогда опытный парашютист выдернул из кармана специальный нож. Нож был широкий, острый, выгнутый полумесяцем. Одного взмаха оказалось достаточно, чтобы перерезать стропы с одной стороны. Неумолимо надвигалась земля, но опытный парашютист не впадал в панику. Не выпуская перерезанных строп из руки, двумя ударами он обрубил вторую сторону строп и отбросил основной парашют. Теперь главное — успеть раскрыть запасной, но, как назло, заклинило застежку. Долго, мучительно долго Петр Николаевич тянул ее на себя и в конце концов обломал застежку, но поздно, слишком поздно, парашют раскрылся одновременно с приземлением. Миронов даже не успел испугаться: смерть наступила мгновенно.