Книга Конкистадоры - Дмитрий Светлов

Бегство поляков от воинов Сулеймана Великолепного сильно разозлило Карла V. Император Священной Римской империи, Испании и Австрии отобрал у Сигизмунда I наследные права на Венгрию и Чехию. На этом беды не закончились, Ганзейский союз захотел силой вернуться в Московию. Понимая недостаточность военной мощи Тевтонского и Ливонского орденов, торговцы уговорили поляков присоединиться к походу на Русь. Снова облом. Вместо взятия Москвы отдали Смоленск. Могло быть и хуже, да помог князь Федор Острожский, староста и великий литовский гетман. С его помощью русские войска были остановлены под Оршей. Столь же неудачно складывались дела внутри Польши. Попытка укрепить королевскую власть, стать полноценным монархом с правом передачи трона по наследству привела к бунту шляхты. По закону шляхтичи являлись дворянами, по сути — обычными наемниками, заинтересованными в добыче от грабежей. Сигизмунд I, без сомнений, поддержит военный поход на Крым, ибо там всех ожидают богатые трофеи и плодородные земли.

Поздним вечером пыльные и усталые папские посланники приехали в замок Ковно (Каунас), где предстояла встреча с гроссмейстером Тевтонского ордена и магистром Ливонского ордена. Мощные трехметровые стены поражали своей тринадцатиметровой толщиной, а каждая башня была способна разместить две пушки. Сигизмунд I с почетным караулом из сотни татар встречал кардиналов у крепостных ворот. Если король собирался поразить гостей видом крещеных крымчаков, то здесь он промахнулся. В Ватикане прекрасно знали о беглых татарах, что поселились на польских землях в районе местечка Жлобин, где на берегу Днепра нашли себе сытую жизнь. Ну а война? Так где ее нет? Король смиренно подошел за благословением и опустился на одно колено. Доменико да Сангалло перекрестил монарха, затем протянул для поцелуя крест.

Сопровождавшие карету уланы без пиетета к происходящей церемонии проехали к замковой конюшне. Татары равнодушно смотрели на священников и стоящего на колене короля. Что власть имущим простой люд? Сплошь серая масса. Соответственно и народу нет дела до проблем королей и кардиналов.

— Легкой ли была дорога? — поднимаясь с колена, спросил монарх.

— В познании веры не бывает легких путей, — нравоучительно ответил Пьетро Бельведо.

Сдерживая дерзкий ответ, Сигизмунд I прикусил губу. Не в его положении затевать перепалку с посланниками, он фактически изгнан из Польши, где на троне утвержден его малолетний сын. Psa krev![11]Война за Крым просто необходима! Это шанс не только вернуться домой из захудалой Литвы, но и выторговать у Карла V хотя бы чешские земли. Ох и крут в последнее время стал император Священной Римской империи. После смерти Андриана VI новый папа Климент VII помог золотом французскому королю. Matka Boza![12]Разгневанный Карл V ввел в Ватикан испанские войска! Новый папа Павел III запомнил урок и всецело поддерживает идеи правителя Священной Римской империи. Татарский сотник заметил движение гостей в сторону замковых покоев. Стража сноровисто разогнала снующую прислугу и безмятежно копошащихся во дворе кур, обеспечив важным церковникам спокойный проход.

Идея похода на Крым не нравилась ни гроссмейстеру Альбрехту Бранденбургскому, ни магистру Вальтеру фон Плеттенбергу. В Ватикане хорошо знали положение дел как в Тевтонском ордене, так и в его ливонском отделении. Знали о личных встречах гроссмейстера Альбрехта с отщепенцем Лютером. Знали, из какого серебра чеканит свои талеры магистр Вальтер. Рыцари Ливонского ордена люто ненавидели своего магистра. Мало того что он просто купил свой чин и устранил коадъютора Жака Бое. Фон Плеттенберг приобрел право на сбор церковной подати и посадил всех на голодный паек. Не только простые рыцари, даже архиепископ Иоанн не видели ни единого талера из собранной церковной десятины. Ох, эти талеры! Не лучшим образом обстояли дела в собственно Тевтонском ордене. Принц Кристоф Мекленбургский откупил три голоса соправителя архиепископа Вильгельма и фактически стал единоличным хозяином церковной кассы ордена. Если во время войны погибали обычные рыцари, то в мирное время частенько хоронили комтуров, коадъюторов и даже ландмаршалов. Это если повезет, некоторые просто исчезали. Не зря среди рыцарей ходили слухи о проваливающихся полах или особых опрокидывающихся креслах.

Постороннему человеку могло показаться, что кардиналы Доменико да Сангалло и Пьетро Бельведо мирно дремлют. В зале Sanaksmes княжеского замка в Ковно посторонних не могло быть по определению. Тевтонцы, ливонцы, представители Сейма и церкви чинно усаживались на свои места. В то же время за внешним смирением хорошо просматривалось отчуждение капитулов Кёнигсберга и Риги. Они еще не враги, но уже не соратники.

— Как ты думаешь, — прошептал соседу кардинал Доменико, — они в походе друг дружку не перебьют?

— Кишка тонка, — шепнул кардинал Пьетро, — скорее перетравят.

— Santa Maria,[13]до чего опустилось рыцарство!

— Обленились и разжирели. Вон у Альбрехта во рту все зубы золотые.

— И ночной горшок в спальне из золота, — прошипел кардинал Доменико.

— Еще бы! За двести лет они превратились в обычных купцов.

— Мне показывали письмо герцогини Пави-Габсбург. Очень лестно пишет о новых маршалах. Подчеркивает твердость характера и решительность.

— Наслышан. За два года повесили всех конкистадоров. Дон Аревало посылает хвалебные отчеты.

— Тяжко им придется, — вздохнул кардинал Доменико. — Капитул Тевтонского ордена надо полностью сменить.

— Ничего, поможем, накрутим хвост Сигизмунду Первому, он сейчас на все согласен.

Однако оба посланника не питали иллюзий по поводу предстоящих сложностей с Тевтонским орденом. Строгая дисциплина, идеальная организация, любой рыцарь сначала выполнит приказ и только затем подумает о его сути. Во владениях ордена вдоль основных дорог через каждые сорок километров построены комендатуры с казармами. В случае общего сбора любой отряд после дневного марша получит полноценный ночной отдых. Если верхушка ордена погрязла в сваре и борьбе за жизненные блага, то братья, полубратья, сержанты и прочие кнехты жили в условиях строжайшей воинской дисциплины. За двести лет славянская Пруссия превратилась в отлаженную военную машину.

Последним в зал вошел Сигизмунд I в сопровождении самых преданных дворян, среди которых выделялись великий гетман Константин Острожский и великий коронный канцлер Ян Замойский. Оба не только богаты, но и сильные духом воины. При всей своей преданности королю они откровенно враждовали друг с другом. Замойский настаивал на полной ликвидации православной церкви, даже в ущерб отношений с казачеством. Острожский энергично защищал права православной церкви и вел беспощадную войну с казаками и крымчаками.

— Господа, — начал кардинал Доменико, — настало время согласовать наши усилия по уничтожению Крымского ханства.