Книга Орфей и Ника - Андрей Валентинов

– Операция прикрытия? Дезинформация? – Пустельга начал вспоминать толстую папку с «вандейскими» документами. – Это что, вы придумали?

– Ну, не только я… – Марк хмыкнул. – Вы бы, товарищ майор, и сами до правды дошли, да не успели. А Ежов не сообразит: дурной он, хотя и злобы неимоверной. Ну и пусть! Он как «Вандею» искал, половину Главного Управления на распыл пустил, да и областные поразгонял. Сами себя душить начали, сволочи! И Ежов, думаю, не усидит: схарчат. Ему, говорят, нового зама готовят – Берию с Кавказа. Он его и приголубит…

Да, Марк и его неизвестные друзья сработали неплохо. Очень хорошо сработали! Но ведь они враги! Пустельга даже удивился, он не ощущал ненависти ни к Марку, ни к тем, кто ему помогал. Напротив, чувствовал восхищение и профессиональную зависть.

– Прохор Иванович… Извините, Марк, поделитесь опытом! Я ведь когда-то тоже подобным занимался! Значит, ваши люди подбросили информацию агентуре НКВД в Париже и Харбине?

– Угу, – кивнул сибиряк, – сразу вцепились. Им только дай намек, а уж факты сами найдут! Чтоб достовернее было, я из сводок, что к нам поступают, выписывал все аварии, пожары – ну всякое такое…

– Для «группы Фротто», – усмехнулся Пустельга. – Да, все верно, Марк. Ежов – не Ягода, сразу же начал изменников в Главном Управлении искать. Постойте… А Дом на Набережной? Беглецы? Ведь это правда?

– А вот это – правда, – кивнул Марк. – Для того все и затеяно, чтобы туда не совались.

– А Корф? – Майор вспомнил неуловимого вождя подполья.

Карабаев пожал плечами:

– Ни разу не встречал. Не знаю даже, жив ли. Его уже без нас к делу приплели. Вот Лантенак, Фротто, Кадудаль – это уж точно придумали. Помните, вы мне роман приказали прочесть?

Пустельге стало стыдно. А он еще посмеивался над малообразованным парнем, впервые открывшим книгу Виктора Гюго!

– Ну, спасибо, Марк, просветили… Только я не понял, зачем вы мне это рассказали? Хотите завербовать?

– А чего вас вербовать, товарищ майор? – удивился Карабаев. – Вас уже без нас завербовали. Разве нет?

Да, для Сергея дополнительных уговоров не требовалось. Хватало и того, что он узнал за последние полгода. Значит – работать на врага? Но ведь он и так – «враг народа». Нет, неправда! Пустельга не враг народа, он враг Агасфера, Ежова, «малиновых», «лазоревых», враг Волкова и его «саперов», он враг желтоглазого – и всего, что тот навязывает стране.

– И какое у меня будет задание, товарищ Марк?

– А это начальство определит, – спокойно ответил Карабаев. – В подполье как в НКВД: дисциплина – первое дело. Только, может, у вас, товарищ майор, свои соображения имеются?

Да, у Сергея были свои соображения. То, о чем думал в последние недели, что казалось неосуществимым, – узнать, как погибла Вера Лапина, как исчез Микаэль Ахилло, что случилось с Юрием Орловским, с той, что отдала ему Рубин. И он узнает…

И тут Сергей понял: это не главное.

– Марк, послушайте, – Карабаев обернулся, – вы должны рассказать своим товарищам… Это важно… В руководстве СССР имеется группа, которую возглавляет некий Иванов, он же Агасфер. Этот Иванов называет себя помощником товарища Сталина. То, что он делает, очень опасно…

– Помощник Сталина. – Марк недоверчиво покачал головой. – Что мы можем сделать?

– Я, кажется, кое-что придумал, – усмехнулся Пустельга. – Слушайте…

* * *

… Шторы в кабинете были опущены, горела лампа, и трудно было даже определить, день или ночь сейчас на дворе. По-видимому, для тех, кто работал здесь, этот вопрос не представлялся важным. В этот день – или в эту ночь – огромный кабинет, где мог разместиться целый взвод, пустовал. Никто не сидел за тяжелым, покрытым зеленым сукном столом, люстры были включены, по углам сгустились уродливые тени.

Один человек здесь все-таки присутствовал. Он удобно устроился в кресле, поставив лампу на небольшой столик. Там же находился сифон с газированной водой, несколько карандашей и незаконченный рисунок. Все это уже было оставлено, человек листал пухлую папку, с интересом перечитывая один лист за другим. Впрочем, этот интерес никак не отражался на спокойном, невозмутимом лице:

незнакомец умел контролировать свои чувства.

Открылась боковая дверь, и в кабинет вошел некто, совсем не походивший на того, кто увлекся бумагами. Этому было едва за тридцать, он носил изящный штатский костюм и казался похожим на спортсмена. Вошедший же был немолодым, лысоватым и худосочным альбиносом, темно-зеленая форма с большими звездами в петлицах сидела на нем мешковато, словно с чужого плеча. Альбинос быстро подошел к креслу, осторожно взяв со столика незаконченный рисунок.

– Узнали? – Читавший даже не поднял головы.

– Ну конечно. Арвид! Кара-Даг! Значит, не забыли. Подарите?

– Если вас интересует подобная мазня. – Арвид пожал плечами. Вошедший взял стул и присел рядом с молодым человеком. Тот дочитал лист, аккуратно вложил его в папку и принялся завязывать тесемки.

– Ну как? – Василий Ксенофонтович взял папку из рук своего молодого знакомого. – Понравилось?

Арвид не спешил с ответом. Затем, прикрыв глаза, неторопливо прочитал:

Пайковые книги читаю, Пеньковые речи ловлю.

И грозное «баюшки-баю» Кулацкому баю пою…

– Так и знал, что понравится! – Василий Ксенофонтович говорил быстро, словно боясь опоздать. – Я приказал сделать копию – специально для вас…

– Я оценил, – кивнул молодой человек. – Сколько ему дали?

– Не помню. Его уже нет в живых.

– Загубили, – безо всякого выражения проговорил тот, кто походил на спортсмена. – Идиоты. Лебедевы-Кумачи. Исаковские…

– А также Бедные, Голодные и прочие Бездомные, – кивнул альбинос. – А здорово он написал:

«Хорошо умирает пехота…» – «…И поет хорошо хор ночной…» – подхватил Арвид. – Ну, отечество!

– Не критиканствуйте, товарищ майор! – Василий Ксенофонтович отложил папку в сторону и достал из кармана кителя пачку «Герцеговины». – Избаловали мы вас… Кстати, Арвид, у вас как с памятью? Имя свое еще помните?

– Помню. – Вопрос, похоже, ничуть не удивил. – Прикажете забыть?

– Увы, – вздохнул Василий Ксенофонтович, – прикажу. Агента иностранного отдела майора Ар-вида больше не существует. Он осужден специальной коллегией военного трибунала и расстрелян аккурат две недели назад…

Тот, кого расстреляли, на этот раз замолчал надолго, наконец поинтересовался:

– И все-таки – за что?

– За многое, за многое! – Альбинос всплеснул руками. – Майор Арвид был агентом-двойником, вредителем, а заодно покровительствовал некоторым крайне сомнительным личностям, даже просил за них у руководства. Например, он интересовался судьбой некоего Орловского…