Книга Семь чудес - Стивен Сэйлор

увидел, что Антипатр и Кемса тоже с любопытством на меня смотрят. И тут, я внезапно осознал, что они смотрят на высокую, внушительную фигуру, которая внезапно появилась позади нас в дверях храма.

Вновь прибывший был одет в длинную льняную мантию с великолепной вышивкой. Одеяние плотно облегало его грудь, но ниже талии свисало свободными складками до пят. Его голова была полностью выбрита, а его пристальные глаза были обведены краской.

— Жрец Исиды! — воскликнул Джал, распластавшись на ступеньках. — Я сделал, как вы приказали мне, но ни Исида, ни Анубис так и не пришли. И не появился никакой вестник, только вот этот молодой человек, римлянин, который называет себя Гордианом

Священник продолжал смотреть на меня: — Как странно, что Исида послала смертного, чтобы выполнить ее наказы, и притом римлянина!

Я прочистил горло: — Меня никто не посылал. Мы с Зотиком путешественники и приехали в Египет, чтобы увидеть Великую пирамиду, потому что это одно из Семи Чудес Света. Совершенно случайно мы пришли сюда в этот день с проводником, который знает, как войти в пирамиду, а этот бедняга оказался внутри.

— Совершенно случайно, говоришь? — Священник поджал губы. — Что ты за человек, римлянин?

— Человек, который отгадывает загадки! — заявил Антипатр, вставая на ноги. Он посмотрел на меня так, словно увидел впервые.

Я пожал плечами, чувствуя себя совершенно сбитым с толку тем, как они все уставились на меня. — Конечно, в нашем путешествии у меня была возможность от случая к случаю использовать свои способности к дедукции…

— От случая к случаю? — переспросил Антипатр. — Я бы сказал, ты делаешь это постоянно. Подумай об этом, Гордиан. Сначала в Эфесе, когда ту девушку заперли в пещере, а затем в Галикарнасе, когда вдовы...

— Нет необходимости описывать весь наш маршрут! — огрызнулся я.

— Но разве не понятно, Гордиан? Ты разгадываешь загадки, как и твой отец. Я все время видел, как ты это делаешь. Складывается такое впечатление, что ты обладаешь особой способностью, которой нет у других. Такие дары исходят от богов. И вот сейчас мы приблизились к завершению нашего путешествия, к первому и величайшему из Чудес Света, и то, что всем кажется всего лишь загадкой, ждет, чтобы ты ее разгадал.

— Но учитель, я не знаю ответа. Я только что вместе с вами услышал эту загадку и понятия не имею, что она означает.

— Ты уверен? А ты подумай, Гордиан!

Я забормотал себе под нос, повторяя отрывки, которые мог вспомнить. — Меня видят все, кто проходит мимо, но никто не видит меня. Я загадал загадку, которую знают все, но никто не знает меня. Я смотрю в сторону Нила, но поворачиваюсь спиной к пирамидам … — Я покачал головой. — Мне это ни о чем не говорит.

— Но ты же тот, кого послала Исида, — сказал жрец. — Давайте помолимся ей сейчас же!

Мы последовали за священником внутрь. Стены святилища были покрыты иероглифами, повествующими об Исиде, великой египетской богине магии и плодородия, сестре-жене Осириса и матери Гора. Изображения впечатлили меня, хотя в то время я мало что знал о ее истории: о том, как она собрала разбросанные останки Осириса после того, как он был убит злым Сетом, и наблюдала за чудом его возрождения.

Доминирующей в святилище была статуя богини. У нее на голове была корона из двух изогнутых рогов, между которыми располагался золотой солнечный диск. Между ее грудями на ожерелье был подвешен священный предмет, называемый Узлом Исиды, по форме напоминающий анкх; как я позже узнал, это был символ ее ежемесячного потока, который каким-то божественным образом был связан с ежегодным разливом Нила. Одна ее рука была поднята и лежала на одной груди; другая держала сосуд в форме для сбора ее священного молока. Ее широкое лицо было красивым и безмятежным, излучающим мудрость.

— Богиня скажет мне, что нужно делать, — заявил священник. — Тогда ты сделаешь так, как повелит Изида, и ответ на загадку придет к тебе. Я уверен в этом. — Он повернулся к статуе и воздел к ней руки. — О Исида, вселенская мать, владычица стихий, изначальное дитя времени, владычица всего божественного, царица живых, царица мертвых, царица бессмертных, единственное и наивысшее проявление всех богов и богинь, известная под многими именами во многих местах, мы взываем к тебе!  

Я вздрогнула и почувствовала легкую слабость. Какого рода испытания или труда может потребовать от меня Исида?

У меня было предчувствие, что ответ мне не понравится

                                                                                                               * * *

— Римлянин Гордиан, какой же ты глупец! — прошептал я. — Как ты вообще попал в такое затруднительное положение?

Никто, кроме меня, не мог слышать эти слова. Окружающие меня гранитные стены, освещенные последним слабым мерцающим светом моего факела, молчали.

Когда солнце начало садиться за ливийские горы, я снова поднялся к потайному входу в Великую пирамиду в сопровождении только жреца Исиды. Антипатр, Джал и Кемса наблюдали снизу, как жрец поднял каменную панель и зажег для меня факел. Затем, держа факел в одной руке и сжимая веревку в другой, я во второй раз за день спустился в сердце пирамиды. Священник закрыл за мной панель.

В одиночестве я добрался до погребальной камеры.

Пока факел сильно горел, я просто стоял, глядя на саркофаг. Потом факел начал шипеть, и я подумал про себя: если мне лечь в пустой саркофаг Хеопса, как предписала Исида, то сейчас самое время это сделать. Как только факел погаснет, я наверняка потеряю ориентацию и всякое чувство направления. Я также могу полностью потерять самообладание и начать карабкаться обратно по узкому проходу, отчаянно пытаясь вырваться из недр пирамиды.

Исида приказала Джалу искать решение своей проблемы, лежа в саркофаге. По словам ее жреца, она велела мне сделать то же самое, обещая, что ответ на загадку сам придет ко мне. Мне казалось, что этой египетской богине на редкость не хватает воображения, чтобы предписывать одно и то же испытание двум просителям подряд.

Когда жрец сделал это заявление, я немедленно запротестовал - сама идея казалась мне безумием - и обратился к Антипатру с просьбой поддержать меня. Но мой старый наставник поступил наоборот. Он, казалось, был убежден, что все, что священник во всем прав, и что я действительно посланник, которого обещала прислать Изида.

— Все, что произошло с тех пор, как