Книга Берегиня - Руслан Валерьевич Дружинин

пустым рюкзаком назад в небоскрёб. В рюкзаке – пусто, но в душе тяжко. Теперь и в новых подвалах к ней начали привыкать. Сегодня она подслушала, как подвальные рассуждали, мол надо бы из каждого следующего пакета, который она им принесёт, немного откладывать на голодные времена. Да с чего они вообще взяли, что она им в следующий раз принесёт?! И без разницы, что она им десять месяцев к ряду таскала! Всё – она вычеркнет их подвал из своих списков и памяти! Пусть хоть башенки строят, хоть кровавыми слезами захлёбываются – Серебряна, как ворон – живой воды им в клюве дарила, а они вздумали с этой живой воды по капле себе запасы откладывать, мол: «Подумаешь – притащит ещё!»

На парковке небоскрёба, Ксюша внезапно для себя обнаружила среди ржавых остовов автомобилей ещё целый, и на колёсах внедорожник – точно такой же, как на подземной стоянке Кощея. Она даже подумала, что Кощей зачем-то вывел одну машину из подземного гаража на улицу, но внедорожник перед Башней оказался вовсе не новый, а сильно потрёпанный, и бывалый в пути: со шрамами сварки по всему корпусу, решётками на окнах, с тросом самовытаскивания на валу переднего бампера и дырками в кузове – неверно, прострелянный.

«Белла приехала!» – вспыхнула у Ксюши мысль, и она бросилась к шлюзу. Наружные створы по ключевому слову открылись, Ксюша прошла дезинфекцию – еле дождалась, пока наконец облака пара и лучи синего света очистят её комбинезон, и одним духом вбежала через внутренние створы шлюза в мраморный вестибюль Башни. Только здесь, на первых ступенях парадной лестницы, она задержалась.

Через динамики шлема она услышала мужской разговор – кто-то сверху спускался, но ещё не вышел на её пролёт лестницы.

– Я помню, о чём ты просил. Башня на консервации, мы приехали без спроса, но как тебе в таком случае передать Альфу? Упускать редкую возможность из-за формальностей? Брось!

– Альфы есть только в племени Зимнего Волка, и ещё тот – крещёный. Ваша особь, скорее всего – Омега – не больше, – ответил Кощей – Ксюша отлично узнала его по голосу, но в спор с ним вступил совершенно незнакомый ей мужчина.

– Слышь, Эдик, сам разбирайся с ним, а? Я тебе кто – доктор? Нам показалось, что это Альфа, кровь я ему не пускал, вот сам и проверишь. Мы его специально для тебя транквилизаторами напичкали, так что проснётся только часов через двенадцать. Если успеешь и быстро возьмёшь анализы, и он не Альфой окажется, то тогда лучше прямо во сне его грохни: он непокладистый, чудом взяли и без потерь обошлись. Если бы не мои ребята…

Гости показались на лестнице вместе с хозяином. Их было трое, не считая Кощея, все в чёрных комбинезонах, в разгрузках, с оружием на ремнях. Двое спускались в зеркальных шлемах – точно таких же, какой носила и Ксюша, только с тонированными чёрными забралами. Но один мужчина – тот, кто разговаривал с Кощеем, спускался без шлема.

Кощей шёл чуть позади остальных, как будто выметал гостей, и, только завидев Ксюшу, резко показал ей рукой, чтобы она ни в коем случае не снимала свой шлем.

– Ого, а рассказывал, что ты тут один! – улыбнулся чернявый мужчина, приподнял руку с висевшего на груди автомата и помахал Ксюше. Она мельком заметила маленькую татуировку у него под большим пальцем – два сошедшихся вместе синих кольца.

– Это моя младшая научная сотрудница. Занимается исследованиями городских флоры и фауны, – торопливо буркнул Кощей. – Вокруг Башни прямо сегодня развивается уникальная экосистема, но некому отслеживать эволюцию и мутации наших выпущенных на полевые испытания разработок.

– О, исследовательница наследия старика Сперанского? Эксперт по грибам и плесени? – поравнялся с Ксюшей на лестнице чернявый мужчина без шлема. На переносице у него светлел мелкий шрам. – Добрый день, барышня. Как вас звать-величать? Вы тоже из тринадцатого убежища? Там ведь все наши не стареющие умницы-красавицы собрались. Так что, из Тринадцатого?

– Слушай, Ярослав, иди приставай к кому-нибудь в другом месте, – строго заметил Кощей. Ярослав оглянулся и невинно кивнул. В профиль, особенно носом, он очень походил на Кощея, только весь зарубцевалый, обветренный, смуглый, и оттого он казался старше Узника, но по глазам – сильно моложе.

– Извини, брат: вечность не разговаривал с цивилизованной женщиной! У нас в поле работать – это не у вас в бетонных палатах о миростроении диспутировать. Мне бы сейчас таких слов, как мимикрия, центрифуга, процессия, гибернация послушать из женских уст: сердцем клянусь – слаще любых стихов! Эх, романтика-романтика. Правда, барышня?

– У тебя вкус дурной, и к стихам ты совсем не способен, как и к сложным диспутам на достойные темы. В разговорах с женщинами тебя вообще всегда интересует только одна тема, – едко заметил Кощей.

– Ну вот! Взял и подрубил брату все шансы! И в кого ты такой дундук, Эдик? – раздосадовался Ярослав и опять оглянулся на безмолвную Ксению.

– Так вы биолог? Изучаете одни только грибы, или ещё человеческой физиологией занимаетесь?

– Ярик, что ж с тобой делать… – раздражился Кощей. Ярослав побеждённо вскинул ладони. – Сдаюсь-сдаюсь – на милость тебе, и твоей Гюльчатай. Личика-то мне всё равно не увидеть. До свидания, барышня, – он кивнул и пошёл вниз по лестнице. Следом за ним потянулись другие бойцы в чёрных комбинезонах.

– До свидания! – запоздало окликнула Ксюша. Голос её исказил шлем. Ярослав оглянулся и на прощание слегка помахал ей ладонью. Кощей неободрительно покосился на Ксюшу, и, заложив руки за спину, стоял перед шлюзом, пока все до последнего гости не покинули вестибюль.

– А кто это был? – поинтересовалась Ксюша, когда Кощей начал подниматься по лестнице. Разумеется, к ним в Башню наверняка приехали Вечные из Арктиды, и Ярослав, кажется, стоил внимания – по крайней мере Узник очень не хотел, чтобы они встречались.

– Никого важного, – обронил Кощей, как всегда скользя взглядом мимо собеседника. – Тебя, кажется, тоже в Башне в это время быть не должно?

– Пришла пораньше – нельзя? – огрызнулась Ксюша. – Так они из Арктиды, или откуда? Твой брат сказал, что он работает в поле.

– Брат?.. Ну да… – пробормотал Кощей, не глядя на Ксюшу. – Из поля значит и приехали, – продолжил он подниматься по лестнице. Возле дыры он остановился, о чём-то задумался и договорил:

– Знаешь,