Книга Инженер и Постапокалипсис - vagabond

Следующие пару секунд для Уиллоу и Тодда были, как в замедленной съемке. Мужчина развернул свое крупное тело в сторону неопознанного объекта на полу, а девушка лишь вытаращила глаза, в немом ужасе, на своего будущего мучителя. Брови Джонсона поползли вверх в искреннем удивлении, когда он наконец-то разглядел то, что напоминало темное пятно. Девушка, облаченная в черное одеяние, сидела в уголке, трясясь от страха и едва не начавшейся истерики. Мысли у обоих спутались, как клубочек ниток, который медленно распутывает сам Сатана, потирающий ладони в азартном ожидании.

— Э-это че пол-лучается?.. Баба! — радостно завопил плотного телосложения парень, привлекая внимание своих друзей. После последнего слова все внутри Майклсон оледенело и оборвалось с громким звоном битого хрусталя.

«Н-н-е-е-ет! Пожалуйста, замолчи! Не надо!» — Кричал разум и страх девушки, но изо рта по прежнему не вырвалось ни единого звука.

Глаза мужчины, нашедшего женщину, были выпучены и казалось, что еще мгновение и они выпадут из орбит, растекаясь по лицу или же лопаясь, как воздушные шарики. Улыбка принадлежала маньяку, словно Джонсон некогда брал уроки у Чикатило или Теда Банди. От предвкушения чего-то мерзкого, низкого, грязного… его тело покрылось испариной, конечности немного подрагивали, а ширинка джинсов натянулась, становясь похожей на бугорок.

— Че у тя там? Небось опять херню нашел и тешишься, как реб… — Адам остановился, точно вкопанный, когда заметил находку товарища. Его лицо тоже просияло улыбкой, но та отличалась от Тоддовской: у Митчелла она означала месть, обещала унижение и подразумевала боль.

Из прачечной доносились звуки борьбы, когда Харли и Тодд спорили: кто первый оприходует находку.

— Пошел ты нахуй! Это я ее нашел, понял! Значит первый и суну! — Своими рукоплесканиями толстый мужчины едва ли не снес разбитую люстру. Его покрасневшие щеки раздувались по мере того, как он делал выдох.

— У тя совать нечего, импотент ебаный! Свалил с дороги! — Харли, который был немного ниже ростом, явно проиграет в драке, если та начнется, но ярости и злобы у него не занимать.

Смотря на это все со стороны, Митчелл закатил глаза, оттолкнулся от стены и зашел в комнату глажки, закрыв за собой дверь. Девушка, что забилась в уголок, не переставала плакала, дрожала и кусала окровавленную нижнюю губу. Движения мужчины напоминали оголодавшего, озлобленного шакала, что наконец урвал лакомый кусочек.

«Рэй, где же ты? Почему тебя нет именно сейчас?» — Судорожно кричал ее мозг.

События из детства, когда маленький Адам застал изнасилование своей матери, вспыхнули перед глазами, заставляя волосы встать дыбом. Сейчас перед ним появилась возможность отомстить женщинам за их слабость, доступность, моменты, когда они причиняли мужчинам физическую и психологическую боль. Естественно, больной мозг бывшего автомеханика не мог думать иначе о представительницах прекрасного пола, поэтому искал глупые оправдания своей бесчеловечностью.

— Сучка, хули ты там расселась? Встала и подошла. Живо. — Холодный, как сталь, голос прогрохотал по небольшой комнатушке, отражаясь о стены и проникая в каждую клетку, сея там ужас.

Девушка даже не шелохнулась, так и продолжила сидеть, едва ли не захлебываясь в собственных слезах. Ее разум, мозг, да хоть что-то, способное рационально мыслить, отключилось, оставляя это тело на произвол судьбы. Ну, а мужчине большего и не надо, чтобы начать действовать.

Ринувшись к Уиллоу, Митчелл схватил ее за плечи, оставляя там синяки от захвата, а после швырнул ее в другой конец комнаты. Тело девушки пролетело пару метров и приземлилось на столик для глажки. Так как он был металлический, то урон достался только человеку. Воздух из легких выбился с глухим свистом, а не зажившая лопатка прострелила невыносимой болью, вызывая в глазах вспышки молний. Наркоман упивался своей властью и тем, что его жертва не дает отпор. Подойдя к столику, он оттащил его в середину комнату, а после вернулся к девушке, что не смела подняться на ноги. Схватив ту за волосы, он силой заставил ее встать и направил к столу, точно вел собаку на поводке.

— Если хоть дернешься или заорешь… тебе язык вырежу. И это станет лишь началом. Лежи. Молча. — Процедил сквозь гнилые зубы Адам.

После этих слов начался кошмар Уиллоу, именуемый насилием. Мужчина стянул ее штаны вместе с нижним бельем вниз, а верхнюю одежду порезал ножом. По его же приказу девушка расставила ноги без возможности свести их, руками обхватила углы столика и молча лежала животом вниз на холодной поверхности мебели.

В ее голове было пусто, как в черной дыре, оно и к лучшему, легче перенесет этот ужас, лишь слезы ручьями текли по ее красивому лицу. Пристроившись сзади, Митчелл расстегнул ширинку своих джинсовых