Книга Махинации самозванца - Илья Николаевич Романов

скулы и улыбка растягивается до ресниц. Люди как-то странно реагируют на такие улыбки. Пытаются скрыться с глаз. Чего это они?! Я же от всей души улыбаюсь! Я же добрый человек и потому улыбаюсь!

Помню, что стража на воротах между городами нас пропускала без проволочек. Помню, что я блевал с Колбаски. Помню, что кабаки по пути нас поначалу приветствовали, а потом халдеи в кабаках не знали, как нас выпроводить.

Если вы спросите: «Зачем я туда ехал?» Я вам отвечу: «Сам не знаю». Завывать что-то про совесть или тупо съезжать на принципе, я пьяный и не помню, не буду. Всё просто. Наверное, мне хотелось убедиться, что я очередной раз не прав. Знаете, я готов встать на колени перед тем, кто докажет мне, что жизнь прекрасна и удивительна.

Всё просто. Я захотел поверить в сказку. Я хотел убедиться, что у Алёны всё хорошо. Мне отморозку это было бы поучением. Не поверите, но так временами хочется убедиться, что всё, что ты знаешь – это ложь. Что есть другая правда. Что все добрые и милые выживают в самом дерьме жизни. Я в это верил в молодости. В зрелости я в это не верил. А тут меня по пьяни понесло на сентиментализм.

Я хотел убедиться, что я дурак. Что в жизни встречаются добрые люди. Что я, собака злая, кусаю тех, кто пытался мне помочь. Я хотел поверить в добрых и бескорыстных людей…

Сказать, что нас встретили неприветливо, это ничего не сказать. Два амбала на входе. Смотрят на нас неприветливо, внутрь не пускают. Всё как-то неласково. Что, блин, происходит?!

Я понимаю, нанять охрану на день-другой, но чтобы постоянно держать охрану, это как надо раскошелиться?!

Ломиться внутрь мы не стали. Хотелось! Ещё раз. Хотелось! Но не стали. Мы бы их порубили, это как пить дать. А что дальше?! Почему-то мне кажется, Алёна, что твой рай – это замануха перед адом…

Глава 4

О наёмниках, кредитах и прощании со столицей

Ночь. Пьяный угар. Парни, что недавно вкусили крови. И я. Простой самозванец с утверждённым патентом на баронство. Куда, вы думаете, мы направились?!

Кабак? Бордель? Игровой дом?

Не угадали. Мы поехали в город Скотный двор. Там продают скотину, рабов, которых официально по законам королевства нет, и прочее.

Зачем нам туда? Всё просто. Там меня знакомил Антеро, мир твоей тушке в моем семейном склепе, с миром наёмников. То, что долине нужны бойцы, каждый из моих отчётливо понимает.

Они не знают другого. Они всё понимают. Война. Наёмники в цене. Нормальных профессионалов не найти. Но у них, как у всех, отговорка, что у начальства голова большая. Пусть начальство и думает.

Зрительная память меня не подвела. Всё та же таверна с намалёванным брутальным мужиком с тесаком в руке и офигенно большим мешком в другой руке.

Тут, помнится, мы чуть не отоварились до бесчувствия и кровавой платы, но нас тогда пронесло. А куда мне ещё приезжать? Тут гарантированно можно найти наёмников.

Сели. Я заказал пива. Чего-то пожрать из того, что осталось в кабаке. Ночь, сомнительно, что нас ждали и что-то готовили. Ивара тут знают. Ещё неделю назад его тут пытались споить и завербовать. Пьём и улыбаемся.

Официанта, после того, как он принёс пива, Морг пинком послал куда подальше. Сидели насупившись. Ждали ответки. Нам всех хотелось повода. Такое было неуловимое чувство на душе.

Ответки не было. Был человек, который поинтересовался, что нам надо. Гумус, сволочь, пытался показать себя. Этому гаду не наливать! Получил с руки от Могра и затих под столом.

– Свободные люди есть на несколько месяцев? – спросил я.

В ответ получил лишь усмешку. Да я и сам знал ответ. Какие наёмники во время войны. Только отребье, собранное с бору по сосенке.

– Всё дорожает в этом мире… – начал издалека человек. – Семь бойцов могу завтра предоставить. Оплата через меня по тройной ставке. Мне четверть от оплаты сверх их платы…

– Достаточно! – я невольно сорвался на крик. Я всё понял. Какие наёмники?! Вчерашние крестьяне, взявшие вилы, мне сейчас впихиваются как опытные вояки. Зря мы сюда приехали.

Ивар, наверно, понимая, что я в момент вспыхну, толкнул меня в плечо. Бывает. Так бывает, что мы сначала делаем, а потом делаем.

– Спасибо, уважаемый… Я понял… – сказал я, демонстративно выливая недопитую кружку пива на пол. – Едем!

Если кто не понял, то поясню. Семь человек – это ни о чём. Нужно раз так в десять больше и не абы кого, а ветеранов. Какой я дурак, ведь знал, что война. Знал, что всё будет не так просто. На что-то я надеялся…

От наёмников мы поехали к банкирам. Уже начало светать. А кто раннему гостю не рад, то не наши проблемы. Кто-то скажет: «Так ты же поддал! Какие банкиры?!» Вот что я скажу: «Детишки вы! Дело же не в том, что поддал, а в том, в каком настроении!»

Настроение, честно говоря, не ахти. Врать про кошек, скребущих когтями на душе, не буду, но и замалчивать тоже противно. Облом в планах никогда не улучшает настроение. Именно поэтому, пока я на волне негатива, мы и поехали к банкирам. Эти же собаки нерезаные такие ушлые ребята, что к ним нельзя приходить на позитиве. Обманут, навяжут своё, облапошат.

Совсем другое дело, когда ты настроен в штыки и каждое их слово воспринимаешь как ложь. В таких разрезах в картине бытия всё проще.

Банки, само собой, располагаются между границей Злого и Мрачного городов. Мой банк, ну точнее банк моего самозваного бати, походу, не дорос, чтобы переехать в Мрачный, и потому вечерами через него проезжают из Весёлого упитые в хлам дворяне, что само по себе не в радость. Пришло время напомнить банкирам, как я несколько недель назад обивал их пороги. Пускался во всякие мутные темы, что они выдали мне за то, что мне причитается, и делали вид, что живут по закону страны.

Про банк я, наверное, многое мог бы рассказать. Про то, как с пинка открыл дверь. Про то, как ухватил за нос мелкого клерка и, мотая его головой по сторонам, чуть слышно прошептал: «Веди к старшим!» Про то, как разжиревшие и задремавшие на тихой работе охранники пытались спасти нос клерка от моих пальцев. За что, вполне естественно, получили по рёбрам от моих раздухарившихся парней. Для моих парней моё звание не пустой звук. Барон для них