Книга Пробуждение - Камелия Пирс

магией, а эта ваша прекрасная наставница Александра, с ее постоянным «твой долг», «в пророчестве было сказано», «совет считает». От меня только берут и требуют, но не дают никакой помощи взамен! Да пошли вы все!

— Я знаю, каково это, когда на тебя давит ответственность… — пытаясь смягчить накалившуюся обстановку, я только подкидывал дров в огонь, который поглощал все на своем пути.

— Нет! Ты думаешь, что это так, но глубоко ошибаешься. Ты ничего не знаешь обо мне, — она буквально взорвалась, теперь ее было не остановить.

— Кэт… — еще пытался что-то предпринять, но это было также бесполезно, как тушить ад из детского ведерка для игры в песочнице.

— Ни слова больше, Эндрю. Уходи. Уходи сейчас же! — мною овладело странное чувство, словно мое тело мне не подчинялось. Кэтрин пристально посмотрела в мои глаза и белки ее глаза потемнели. Я знал, что она делает, но никак не мог это предотвратить, она была слишком сильна в таком состоянии, чтобы ей можно было противостоять. Кэтрин выучила достаточно, чтобы обездвижить меня и начать процесс стирания памяти, — Ты уйдешь и не вспомнишь ничего из того, что здесь произошло, — она легонько приложила свою маленькую и теплую ладонь к моей щеке. Я смотрел в ее темные глаза и не мог оторвать взгляда. — «Delebit oblivio», — тихим шепотом отозвалось в моей голове треклятое заклинание, которое должно было лишить меня памяти. Теперь ее глаза были полны печали и скорби, она приблизилась ко мне и едва коснулась своими губами моих. Ощущать тепло ее губ было всегда приятно, в такие моменты, я будто обретал смысл существования, но только не сейчас.

Это самый горький поцелуй, который у меня когда-либо был в жизни, означающий лишь одно — Кэтрин прощается со мной, и едва я это осознал, меня поглотила тьма.

Эпилог

Я понимала, что это, скорее всего, был мой последний поцелуй с Эндрю. Тоска щемила мое сердце, но сейчас мне нужно бежать и не оглядываться. Единственное, в чем могла быть уверенна на сто процентов, что моя сестра остается в надежных руках, и пока друзья рядом, ей не грозит никакая беда. Энди медленно плелся под действием заклинания, я очень сильно переживала, что и здесь могу все испортить, и он забудет, как ходить или дышать, но все сработало идеально. По крайней мере мне так казалось.

Повернувшись лицом к бушующей стихии, осознала, что не имею ни малейшего понятия куда мне идти и что делать. «Главное — не стоять на месте», так говорил наш школьный учитель по физкультуре, когда в очередной раз баскетбольный мяч бил кого-то по голове. Не стоять на месте…

Что, если я спрыгну? Не знаю почему, но была уверена, что не разобьюсь, упав даже с высоты пяти, если не более этажей. Один маленький, но уверенный шаг в неизвестность и вот уже в животе появилось знакомое ощущение бабочек, переворачивающих кишки наизнанку. Я не упала, просто мягко, словно кошка, приземлилась на площадку перед школой.

А дальше что, Кэтрин? Мой внутренний монолог прервал разгорающийся на шее белый свет. Никакого толку от этого кристалла. Дурацкая безделушка, которая только постоянно напоминает о причиненной боли любимым мне людям.

— Бесполезная штуковина, от тебя нет толку, — с этими словами сорвала цепочку с шеи и кинула кулон на землю, бессовестно растоптав любые свои надежды на дальнейшее будущее. Мне собственную магию не удается контролировать, а эта вещь лишь напоминает об еще одном неудачном эксперименте с чарами. Зачем мне вообще магия, если не могу использовать ее как захочу и когда захочу?

Я сама была неудачным экспериментом судьбы, которая решила сыграть со мной в жестокую игру под названием жизнь, и правила здесь устанавливала точно не я. Что у меня хорошо получалось, так это разрушать не только свою жизнь, но и чужую. Пока находилась здесь, я повергала опасности друзей, сестру и любимого человека.

Вдруг, между деревьев мелькнула едва различимая тень, хотя мне могло всего лишь показаться, разбушевавшаяся погода серьезно снижала видимость. Дождь бил меня по лицу, не переставая, но было совершенно плевать на это. Буквально метрах в десяти от меня ударила молния, с громким треском поразившая вековое дерево. Оно с грохотом повалилось на землю, и та задрожала.

Уж в чем могла разобраться, так это в том, что некоторые магические явления точно не моих рук дело. Я отступила назад и приготовилась сражаться с невидимым врагом.

— Далеко собралась? — позади меня послышалась язвительная усмешка, с легкостью перекрывшая шум ветра. Я стремительно обернулась и не дрогнула. Вот что так усиленно пыталась не замечать, вот почему кристалл светился. Все-таки не все было потеряно. Одно из моих заклинаний сработало.

— Это был ты. Все это время, — вот оно, о чем всегда догадывалась, но вечно упускала из виду. Тот самый недостающий кусочек паззла, который не позволял мне спокойно спать ночами, выводил из себя, давал сбои в контроле сил. Когда последний фрагмент картины в моей голове встал на место, многие вещи прояснились. Ветер начал утихать, а дождь уже не бил с такой силой.

— Не вижу удивления на лице, — по моему телу пробежали мурашки. Я не боялась, просто угасала от того, насколько все может быть очевидным и скрываться у тебя под самым носом.

— Слишком предсказуемо, я бы сказала. Что тебе нужно? — темные от непогоды глаза блеснули хитрым огоньком.

— Всего лишь, чтобы ты выслушала меня, не более, — промурлыкал он и мягкой поступью подошел ближе.

— И с чего ты взял, что я стану тебя слушать, Питер? — скептицизм в моем голосе не подбил его уверенности в себе. Интересно, какие козыри были у него в рукаве на случай моего отказа, как долго он планировал встречу при подобных обстоятельствах.

— Ты нуждаешься во мне больше, чем думаешь, — он подошел на два шага ближе, и его белая кожа сквозь уже едва моросивший дождь казалась холодным камнем. — Ведь я могу помочь, — еще два шага. — Я знаю, как контролировать силы, — меня вдруг осенило. Он действительно мог знать про наши силы больше чем я, ведь всю свою сознательную жизнь он рос в Алиуме, тогда как я варилась в оболочке ординарности. Он увидел мое смятение, и на его лице отразилась победоносная ухмылка.

— Как ты…

— Мне многое известно. Особенно то, чего другие знать не могут. — звучит весьма сомнительно.

— Скажи, как мне справиться с этим, — прошептала я.

— Ты мне веришь? — он протянул руку. Не то, чтобы я ему доверяла, но он был единственным,