Книга …В борьбе за советскую лингвистику: Очерк – Антология - Владимир Николаевич Базылев

это игра, т.е. вероятностный процесс с недетерминированным исходом, поэтому в лингвистике не бывает значительных совпадений результатов. Лингвисты не боятся близости в тематике и даже в методе работ разных авторов – примерно так же, как два театра не боятся ставить одну пьесу. Наоборот, ведь в таком случае в фокусе внимания публики оказываются именно индивидуальные акценты и игры с нюансами. Удовлетворение лингвиста от процесса писания / исследования сродни художническим сублимациям.

В неиституциональной лингвистической работе, как во всякой игре, присутствует особое напряжение, отличное от напряжения при штатных (служебных) усилиях по контракту или приказу. Особенность игрового напряжения в том, что, во-первых, его результаты значительно менее предсказуемы, чем результаты неигровой деятельности; во-вторых, в силу добровольности игрового испытания, оно отмечено знаком вечной ценности свободы, а конвенциональная необходимость доиграть «до конца» (не «сойти с дистанции») придает игре этическую ценность (возможно, с привкусом абсурда, ощущаемым при взгляде на ситуацию с утилитарных позиций). Как писал Хёйзинга, «именно элемент напряжения сообщает игровой деятельности, которая сама по себе лежит вне добра и зла, определенное этическое содержание».

Современная лингвистика утрачивает свой собственный предмет и становится частью междисциплинарного психолого-семиотического комплекса наук о коммуникации. В языкознании усиливаются игровое (метафорическое, мифопоэтическое, философское) начало и междисциплинарные интересы – литературно-эссеистические, психологическое, культурологические. Лингвистике всегда не хватало собственных идей, поэтому ее всегда отличала широта интересов на грани всеядности. В поле зрения лингвистов оказывались не только мифопоэтические и философские концепции языка, но и популярные идеи: в XIX в. – биологии; в XX в. – генетики, математики, кибернетики; в последнее время – модные философские идеи термодинамики (Ильи Пригожина), включая трактовку языка в качестве синэргетического феномена.

По большому счету, все это метафоры, которые сменяют друг друга (не вступая в синхронный конфликт, в особенности в одной школе или в одной голове), и в целом каждая метафора на свой лад обогащает представления о языке тех, кому есть дело до языка, – кто его преподает, изучает или составляет его словарь или грамматику. Эти метафоры – суть правополушарные паузы посреди будней – посреди «невеселого языка учения» (слова об уроках языка в одном трактате Петровской поры). Принимая игривые постмодернистские образы языка (вроде «языковые игры» и «языковой плен» Людвига Витгенштейна, «вина языка»; «недуги языка» Джорджа Мура; языковые «обманы» и «ссадины» и т.п.), лингвист сразу становится эссеистом, поэтом, творцом, а его тексты сразу становятся почти-литературой.

В постмодернистском сближении культуры, народного менталитета, науки с языком присутствует капитальная редукция великих феноменов бытия – сознания и культуры. В игривых преувеличениях роли языка есть один момент, греющий души постмодернистов, – капитальная редукция великих феноменов бытия – сознания и культуры. Когда Витгенштейн в речевом взаимодействии людей видит «языковые игры», то за этим стоит не только преувеличение роли языка, но и преуменьшение значимости жизни. Лингвистический редукционизм жизни в пользу даже не языка, а шрифта, букв, запятых достиг своей вершины у Иосифа Бродского: Ты написал много букв; еще одна будет лишней; или в вариациях: Там была бы Библиотека, и в залах ее пустых / я листал бы тома с таким же количеством запятых («Развивая Платона»). У Бродского редукция жизни в пользу языка достигла той пессимистической вершины, после которой дальнейшие рассуждения в духе «поэт есть средство существования языка» («Нобелевская лекция» Бродского) звучат уже пародийно, т.е. как игра.

Бакеркина В.В., Иванова Т.Ф.

О проекте «Словарь языка В.И. Ленина»

(печатается по машинописной рукописи из архива автора).

Идея создания «Словаря языка В.И. Ленина» выдвигалась неоднократно, начиная с двадцатых годов XX века. И только в декабре 1971 г. в Институте русского языка АН СССР по инициативе тогдашнего директора Института члена-корреспондента АН СССР Ф.П. Филина была образована группа для выполнения проекта «Словарь языка В.И. Ленина». В группу входили сотрудники Института: В.П. Даниленко, Н.Б. Бахилина, В.Н. Хохлачева, В.Я. Дерягин, В.И. Ходыкина, Е.Л. Лилеева, В.И. Панькина, Г.В. Яковлева. Возглавил этот коллектив д.ф.н. Т.П. Ломтев. К сожалению, в январе 1972 г. Т.П. Ломтев умер, и руководить группой было поручено В.П. Даниленко. Коллектив – это живой организм, и у него была своя очень непростая жизнь, как, впрочем, и у «Словаря». Люди приходили и уходили, состав группы, которая впоследствии была преобразована в сектор, а затем в отдел, менялся. В 1978 г. руководителем проекта стал д.ф.н. П.Н. Денисов. На разных этапах в работе над «Словарем» принимали участие А.И. Горшков, В.В. Бакеркина, Е.В. Карпинская, Л.П. Катлинская, Т.Ф. Иванова, Е.И. Сологуб. Последним пополнением отдела стали Е.Л. Ковачич, С.А. Тихонов, М.А. Артемьева, И.М. Курочкина, Л.Л. Шестакова.

Написанию «Словаря» предшествовала большая подготовительная работа. За первые 10 лет (1972 – 1982 гг.) была создана Картотека, насчитывающая свыше 2,5 миллионов карточек-цитат, сформирован словник Словаря, содержащий 37.500 слов. Впервые в отечественной лексикографической практике карточки были изготовлены фотоофсетным способом, то есть каждая карточка была факсимильным воспроизведением отрезка текста из Полного собрания сочинений В.И. Ленина, что исключало какие-либо искажения контекста слова. Картотека, став основным лексикографическим источником для составителей «Словаря языка В.И. Ленина», со временем приобрела самостоятельную ценность как информационно-справочная база данных. Обратившись к ней, можно было оперативно установить частоту употреблений любого слова, просмотреть все контексты словоупотребления, но самое главное – установить «адрес», т.е. конкретный том и страницу Полного собрания сочинений, где это слово встретилось. За помощью в быстром поиске нужных слов и высказываний в отдел «Словаря языка В.И. Ленина» постоянно обращались десятки людей – от исследователей, занимающихся историко-лексикологическими разысканиями, до политиков, у которых в зависимости от изменений общественных интересов, политической конъюнктуры возникала потребность заглянуть в первоисточник. Так, в ту пору, когда первым секретарем МГК КПСС был Б.Н. Ельцин, в Институт довольно часто звонил его помощник с просьбой найти для него цитату из ПСС В.И. Ленина или уточнить адрес цитируемого высказывания. Иногда задаваемый вопрос носил более общий характер, например: «Что говорил Ленин о Советах? Подберите наиболее яркие цитаты из ПСС В.И. Ленина на эту тему» и т.д.

Отдел проводил консультации, вел обширную переписку, в том числе с зарубежными исследователями и переводчиками трудов В.И. Ленина на другие языки. Очень интересной была работа по атрибуции текстов, т.е. установлению авторства политических текстов на предмет их принадлежности В.И. Ленину.

На основе картотеки был подготовлен и опубликован «Алфавитно-частотный словоуказатель к Полному собранию сочинений В.И. Ленина» (М.: Изд-во «Наука», 1987 г.), дающий более 300 тысяч отсылок к ленинским текстам. Это может показаться странным, но «Словоуказатель» был издан тиражом 100 (!) экземпляров. Такой тираж