Книга Дорогой скорби: крушение Ордена - Степан Витальевич Кирнос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажи, – громогласно заговорил иерарх возле Азариэля. – Клянёшься ли ты нести свет рыцарской чести?
– Клянусь! – воскликнул Азариэль, вспоминая заученные вчера слова клятвы. – Во имя Девяти я Азариэль самолично присоединяясь к Праведному Воинству Ордена, даю суровую клятву хранить честь рыцаря.
– Скажи, клянёшься ли ты обнажить меч во имя чести Ордена?!
– Клянусь посвятить меч, силы, жизнь и всё прочее делу благочестия Ордена и рыцарей, его охране и чести!
– Скажи, клянёшься ли ты чтить акты Ордена?!
– Клянусь соблюдать Кодекс Ордена и все его акты и законы!
– Скажи, клянёшься ли ты любить братьев и сестёр!?
– Клянусь любить моих братьев и сестёр, и помогать им мечом, советом, имуществом, деньгами и всегда, и везде без исключения предпочитать их всем непричастным Ордену: заботиться о благочестивых паломниках, беспомощных, служить помощью и утешением пленённым ради благостей веры, больным и нищим!
– Скажи, клянёшься ли ты сражаться во имя праведного света Ордена?!
– Клянусь сражаться с поклонниками тёмных сил своим примером, доблестью, богатством и другими средствами; против неверных и неверующих с мечом к алтарю подступающих обязуюсь обнажать меч!
– Скажи, клянёшься ли ты воздержаться от даров сангвиновых?
– Клянусь сторониться всякого бесстыдства и не участвовать ни в каких мерзких делах плоти и чрева моего!
– Скажи, клянёшься ли ты сохранять постулаты Ордена в провинциях!?
– Клянусь, среди каких б народов Тамриэля я не был, подчиняться праву, законам и обычаям Ордена: для народов же, которые гостеприимно и дружелюбно почитают Орден, выполнять священные обязанности рыцаря!
– Скажи, подтверждаешь ли ты клятвы, данные тобой!
– В этом перед Регентом и Советом Владык, на этом собрании присутствующими, громко клянусь, признаю и исповедую единое учение об Ордене!
После торжественного выкрикивания клятв и моментной бодрости духа Азариэль ощутил, как его покрытые серебром волосы облило что-то тягучее и тёплое, как душу обволакивает приятное ощущение величественности. И новоиспечённый рыцарь услышал эти торжественные слова:
– Сим помазываю тебя на великие свершения и сокрытую славу рыцарскую, Ордену присущую. Да примут тебя Девять в объятиях своих и не да не убоишься ты зла, ступая дорогой смертной тени!
– Поднимись! – на это воззвание Азариэль встал в полный рост, гордо задрав голову и устремив взгляд на молвящего Регента. – Эта душа признала и приняла все законы Ордена и вступила на путь рыцарства! Да бут этому свидетели сами боги!
Посвящение окончено. Азариэль отдал земной поклон и двинулся из башни Цитадели, быстро перешагнув за её порог, думая, что за этим посвящением нет никакой силы богов, есть только тщетная надежда на милость тех, кого нет. На ступенях, в доспехах, которые ловят на серебристых листах металла лучи восходящего солнца, юношу встретил старый рыцарь, губы которого за долгое время расписала сдержанная улыбка. Его волосы, отмеченные приближением старости, чуть развиваются на прохладном утреннем ветру.
– Теперь, – Азариэль рад услышать бодрый низкий бас рыцаря, – ты мой брат-рыцарь. Я… я… очень рад.
– Спасибо, – губы парня разошлись в ответной улыбке. – Ремиил, откуда такое волнение?
В серебряном взоре воителя промелькнула тень скорби, а слова стали на порядок тяжелее:
– После того, как всё произошло, мну трудно принять это. Я прослужил Ордену несколько десятилетий и… я думаю ты понимаешь.
– Понимаю. Кстати, спасибо за текст.
– Пойдём в кузни, – махнул Ремиил, зазывая с собой юношу, начиная отстукивать подошвами по ступеням. – Пора тебе получить настоящий меч рыцаря.
Азариэль устремился за рыцарем. Он не стал смотреть на образы Цитадели, поскольку каждое здание теперь помечено неприятным колким образом нового штандарта Ордена. Для Азариэля они как бельмо и его лицо кривится в неприязни, стоило их только увидеть.
– Ремиил, вы нашли, откуда к нам заявились великие раскольники?
– Да. – Резко и с тембром неприязни ответил воин. – В Оплоте Ложи мы нашли… э-м… телепортационные платформы.
– А как же магические щиты и печати? – удивился Азариэль. – Они разве не должны были защитить нас?
– Похоже, проклятый подонок Люций с помощью тёмной порчи смог пробить бреши в щитах. Погань предательская, что б её.
– Ремиил, – с дрожью волнения заговорил Азариэль, и его воззвание едва не потонуло в шипении фонтана. – Я же теперь рыцарь… член братства, так сказать. И ты можешь мне рассказать, что за история с Фиотрэлем? Почему у него… столько россказней о как он… и какая-то девушка?
– Ах, ты о втором отступнике. Что ж, теперь, когда о его существовании известно, могу рассказать об этом поганце. В те времена, одна из неофиток Ордена ударилась в наркоманию… скумой увлекалась.
– Неофитка?
– Да, если верить Судебному Протоколу и Решению Суда Владык, то её звали Лара. Один из учёных решил её защитить, встал на её сторону по нечестивому зову плоти. Но её выгнали, а он решил изменить устройство и Кодекс Ордена, чтобы её вернуть.
– Итог?
– Она умерла. И как написано в рапортах наших агентов от передозировки скумой, хотя Фиотрэль её пытался спасти.
– Как?
– Его дух настолько ослабился, что он обратился к даэдра и ему ответили. Как ты и сам слышал, Дагон пообещал её спасти, но сделал из влюблённого дурака игрушку, марионетку тёмных сил, которая служит чёрному делу революции.
– Вот безумие. Расколы… революции… жажда изменений… неужто благородные мотивы свободы – это только прикрытие для порчи духа? – возмутился Азариэль. – Почему все извращённые желания неудовлетворённой гордыни или похоти, жажды власти преподносится как стремление к прогрессу?
– Я рад, что ты это понял, – холодно согласился Ремиил, – а теперь пошли готовиться к заданию. Кажется, мне, что скоро мы ещё услышим о Люции и его банде.
Часть четвёртая. Незримая война
Глава 21. Объявление войны
Цитадель Ордена. Спустя несколько месяцев.
Впереди простираются изумрудные кущи деревьев и травы, что расстилаются ковром природного совершенства вплоть до самого берега, где над золотистым песком возвышаются небольшие строения и в море уходят верфи. Обратив взгляд нефритовых очей наверх молодой альтмер видит, как небесная твердь выкрасилась в светло-оранжевые тона, утопив запад в золоте уходящего солнца, а с востока начинает подступать холодная синева и вот уже зажигаются первые проблески серебра. Лёгкий ветер, несущийся с востока, трепещет длинный распущенный волос, нисходивший до плеч, перекидывая его на левую сторону, одновременно лаская кожу дланью вечерней прохлады. Чёрно-алый балахон лёгкий прикосновением окутывает светло-золотистое тело эльфа, покрывая рубаху, штаны и сапоги.
– Сколько же прошло… –
