Книга Феликс - значит счастливый... Повесть о Феликсе Дзержинском - Юрий Михайлович Корольков

В большую игру с иностранными разведками он включился позже.

Однажды на коллегии Чрезвычайной Комиссии Феликс Эдмундович высказал мысль, что все заговоры, контрреволюционные восстания, диверсии, покушения скорее всего взаимосвязаны и являются звеньями одной цепи. Не исключено, что существует некий центр, который и направляет, поддерживает российскую контрреволюцию.

Коллегия решила подобрать наиболее энергичных, преданных чекистов, лучше из бывших офицеров, и отправить их в Петроград. Ян Петерс, заместитель Дзержинского, остановился на двух кандидатурах, на двух Янах — Спрогисе и Буйкисе. Оба служили в одном полку, оба были подпоручиками, росли в одном селе, на одной улице. И в партию вступили вместе, и рядом шли на штурм Зимнего дворца...

Дзержинский сказал им:

— Вам, товарищи, придется поехать в Петроград, вступить в контрреволюционные организации и обнаружить нити, которые тянутся к иностранцам. Через две недели доложите.

Буйкис превратился в Шмидхена, Спрогис — в Бредиса. Это была одна из величайших тайн Чрезвычайной Комиссии, тайна, которая раскрылась только через сорок лет.

Прошло две недели. Шмидхен и Бредис вернулись с пустыми руками. Никакой организации в Петрограде они не нашли, никуда не вступили. О неудаче доложили Дзержинскому. Шмидхен сказал:

— Замените нас, товарищ Дзержинский, ничего у нас не получается. Ни опыта нет, ни знаний.

Яны стояли перед Дзержинским с виноватыми лицами.

— Нет опыта, говорите? — переспросил Дзержинский. — А у кого он есть? Мы все пришли в ЧК почти в одно время... Продолжайте работу! Заменить вас некем. Дело сложное, и потому не огорчайтесь первыми неудачами.

И снова Бредис и Шмидхен уехали в Питер. Прошло еще три месяца, прежде чем наметился первый успех начинающих советских контрразведчиков. Организация бывших офицеров, в которую они вступили, поддерживала, как и предполагали, связь с британским военно-морским атташе, профессиональным разведчиком мистером Кроми. Латышских офицеров представили ему, как «самых надежных противников большевистского режима». Кроми свел чекистов с другим разведчиком — Сиднеем Рейли. Он и предложил молодым офицерам представиться главе британской дипломатической миссии сэру Роберту Брюсу Локкарту. Так полностью именовался английский резидент, руководитель британской разведки в России.

Кроми написал рекомендательное письмо Локкарту в Москву, передал его латышам. Адреса на конверте не было. На словах Кроми сказал: Локкарт живет в Большом Харитоньевском переулке, дом девятнадцать.

Конечно, пакет с большими предосторожностями сначала доставили Дзержинскому и только после этого — отнесли Локкарту.

Фамилия Локкарта была уже известна в Чрезвычайной Комиссии. Именно британский резидент Локкарт был связан с такими разведчиками, как американский капитан Вебстер или французский посол Нуланс. Связан он был с генералом Алексеевым, Корниловым, Керенским, Савинковым, Деникиным... Локкарт помог Керенскому бежать из России. Сам выписал ему фальшивый паспорт на имя военнопленного сербского офицера. Керенский выехал из Москвы в Мурманск, оттуда — за границу... Все это стало известно Чрезвычайной Комиссии.

В мае в Вологде собрались на совещание три посла-разведчика великих держав — Англии, Франции и Соединенных Штатов. Но разговор они вели далеко не дипломатический: решали вопрос о совместных действиях против большевистской России.

Это был сговор, который впоследствии стали называть «заговором послов». Во главе стоял все тот же Брюс Локкарт. К нему-то мистер Кроми и адресовал Шмидхена и Бредиса.

Локкарт принял пакет, ушел в другую комнату, прочитал послание Кроми и попросил офицеров прийти к нему на другой день в то же время.

Вечером Локкарт встретился с коллегами по разведке — англичанином и французом. Обсудил с ними новые возможности нанести удар по большевикам. Главное заключалось в том, чтобы через Шмидхена и Бредиса подкупить латышскую охрану Кремля, арестовать Советское правительство и покончить раз и навсегда с большевистским режимом в России.

Об этом Локкарт и завел разговор с латышами на следующей встрече. Он просил их подобрать надежного человека, готового возглавить заговор. Шмидхен и Бредис обещали подумать...

Вот тогда в игру разведок и вступил Эдуард Берзин. В качестве «надежного человека» он явился в сопровождении Шмидхена в Большой Харитоньевский переулок. Потом были другие встречи, на которых обсуждали детали фиктивного заговора. Локкарт спросил, много ли нужно денег для подкупа латышских стрелков и офицеров. Берзин небрежно ответил:

— Меня лично это не интересует. Но, вероятно, понадобится миллионов пять...

Локкарт не возражал. Он просил не стесняться в расходах, тратить сколько надо. Первый миллион Берзин уже получил и передал в Чрезвычайную Комиссию.

Феликс Эдмундович пригласил Петерса, и они втроем обсудили, что делать дальше. В это время позвонил по телефону Владимир Ильич: убит председатель Петроградской Чрезвычайной Комиссии Урицкий.

Через сорок минут Дзержинский был на вокзале. Перед отъездом условились с Петерсом: группу Локкарта брать немедленно. Операцию в Москве и Петрограде проводить одновременно. Руководство операцией в Питере Дзержинский взял на себя.

Дзержинский уехал, а вечером того же дня произошло новое покушение на Владимира Ильича.

Стреляла эсерка Каплан. Дзержинский услышал о покушении только на другой день, когда приехал в Петроградскую ЧК на Гороховой улице. Он молча сидел, стиснув челюсти. Затем спросил:

— Когда уходит в Москву ближайший поезд?

Предложили прицепить для него служебный вагон, но Дзержинский отказался. Уехал первым же поездом в переполненном общем вагоне. Перед отъездом у него хватило сил проинструктировать петроградских чекистов, как брать английского агента Кроми и всех, кто будет находиться вместе с ним.

Феликса Эдмундовича привезли на автомобиле к Николаевскому вокзалу. Он молча прошел на платформу — в потертой гимнастерке и брюках, в простых сапогах и солдатской фуражке. Всю ночь председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии лежал с открытыми глазами на жесткой полке. Он думал о подлом покушении на Ленина, и руки его сжимались в кулаки. Он молил судьбу, чтобы Владимир Ильич остался в живых.

Владимир Ильич лежал без сознания, все окружающие говорили шепотом. Врачи, проводившие консилиум, были мрачны. В комнату к Ленину никого не пускали. Только для Надежды Константиновны, скорбной, осунувшейся, с заплаканными глазами, делали исключение.

Феликс Эдмундович постоял возле закрытой двери, потом бесшумно, как все, вышел из комнаты. Поехал на Большую Лубянку. Там его ждали неотложные дела.

Операция, которую проводили минувшей ночью в Москве, прошла успешно. Локкарта арестовали и доставили на Лубянку. Хуже обстояло дело в Петрограде. Кроми оказал сопротивление, убил одного чекиста, двоих ранил и сам был убит во время перестрелки. Но чекисты все же захватили заговорщиков, в том числе американского разведчика Каламатиано, в трости которого нашли документы, изобличавшие арестованных в подготовке диверсий, террористических актов, в связях с внутренней контрреволюцией.

Известие об аресте британского резидента Локкарта вызвало негодование в Лондоне. Разгоралась шумная кампания против Советской России. Чтобы погасить страсти, решили освободить Локкарта,