Книга Нарисуй Италию - Татьяна Александровна Грачева

Нелли улыбнулась.

— Ну, пожалуйста, хоть один. Можно не на шее.

— Где? — заинтересовался Алексей.

— Не знаю… на животе или груди. Куда лучше поставить сигнализацию от загребущих ручек?

Алексей погрузился в размышления. Отговаривать Нельку и не подумал. Представил, как она опускается на колени и, пытаясь оставить засос, медленно целует его в живот…

Вздрогнул и согласился на самый безобидный вариант.

— Ладно, давай на шее, только ниже, у ключицы.

Нелли кивнула, приподнявшись на носочки, оттянула ворот его футболки и прижалась губами к коже. В этот раз Алексей почувствовал лёгкое покалывание, немного болезненное, но приятное. Он опустил взгляд вниз, с его ракурса казалось, будто на него напал рыжий солнечный вампир.

Нелли отстранилась, погладила оставленный фиолетовый овал и удовлетворённо улыбнулась.

— О, какой шикарный оберег от похотливых тёток! Жалко, пройдёт быстро. У тебя есть неделя, потом ты останешься без защиты от демонов.

Алексей поймал её взгляд, наконец-то Нелли смотрела в лицо. Проведя пальцем по её щеке, чуть склонился, но поцеловать не успел: пустую квартиру огласила трель дверного звонка. Нелли дёрнулась и резко отклонилась.

— Виктор приехал. Мне пора.

— На двадцать минут раньше, — неожиданно разозлился Алексей.

Попрощались на улице. Уложив сумку в багажник, Алексей перекинулся несколькими фразами с соседом и обернулся к Нелли.

Она сама приблизилась к нему, вжалась щекой в грудь и вцепилась в спину. Алексей опустил подбородок на её макушку, поцеловал в пробор.

— Нель, будь… благоразумна.

Она задрала голову вверх, широко улыбнулась, пряча стоящие в глазах слёзы.

— Какое скучное слово.

— Я буду звонить.

— Будешь, конечно. Куда ты денешься.

— Пока, Нель.

— Пока, Алексей Единственнович.

Она оттолкнула Алексея и забралась в машину, боялась, что не выдержит и всё-таки заплачет. Можно подумать, трагедия! Совсем не повод распускать слюни и выглядеть размазнёй. Они увидятся уже через неделю, ну, может, чуть больше.

Когда машина тронулась, Нелли прильнула к стеклу, поймала взгляд Алексея и послала ему воздушный поцелуй. Он не шелохнулся, стоял неподвижно и провожал автомобиль взглядом, пока тот не скрылся в потоке других машин. Только сейчас он явно осознал, как сглупил, не уговорив Нелли остаться.

31. Стихи

Через неделю Алексей не вернулся. Не приехал и через две. Звонил каждый вечер, интересовался, как прошёл день, довольно скупо рассказывал о том, чем занимался сам. Голос чаще всего звучал устало, слова провисали, он протяжно зевал, а однажды вообще заснул на середине беседы. Из телефонных разговоров Нелли узнала, что квартира в Питере частично обзавелась мебелью, а кадровый состав его небольшого бизнеса пополнился двумя сотрудниками. Раньше Алексей делал макеты, резкой занимались другие организации, сейчас же он стал счастливым обладателем студии, пока ещё без названия, которая могла полностью выполнить заказ: от макета до готового изделия.

Нелли ждала его каждый день, не звонила и не писала, пыталась свыкнуться с новым непривычным состоянием — тоской. Её любовь к Нодару виделась детской шалостью, фанатской влюблённостью на расстоянии, немного чудаковатой, поверхностной, полностью иллюзорной. А тоска по Алексею была настолько реальной, что Нелли чувствовала её вкус и запах — горечь хвойного зелёного мёда. Это было физически больно, словно она опять разворошила осиное гнездо, но в этот раз насекомые забрались внутрь и принялись жалить с удвоенным старанием.

Хорошо, что Комсомольский не позволял полностью погрузиться в печаль. Без Алексея тут скопилось много работы, самое главное — следовало подготовить даданы к зимовке. Нели чувствовала себя важной и значимой, словно без неё пасека не смогла бы выжить. Вместе со свекровью она организовала для пчёл побудительную подкормку, сама замешивала сахарный сироп, наблюдала за формированием клуба, следила, чтобы в каждом улье для зимующих семей было достаточно мёда. Пока ещё пчёлы делали последние облёты, погода позволяла им собирать нектар с поздних медоносов.

Ближе к концу сентября под руководством Полины Степановны Нелли изъяла пустые и недостроенные рамки, убрала «светлые» соты, а хорошие медовые переставила по бокам от гнезда. Виктор помог занести ульи в омшаник, Нелли следила за поилками и регулярно проверяла влажность и температуру в зимовнике.

Неожиданно от тоски отвлекла борьба с наглыми мышами. Грызуны повадились на веранду в надежде поживиться упакованными рамками с вощиной и воском. Полина Степановна расставляла ловушки каждый вечер, а утром отправляла Нелли собрать «урожай». Нелли ревела над каждой мышкой, складывала их в картонную коробку и хоронила со всеми почестями под самым старым вишнёвым деревом, ставила на могилках крестики из зубочисток. Но на второй неделе заметила, что оплакивает грызунов намного сдержаннее и собирает лохматые трупики с деловитой поспешностью, улетая мыслями в другие сферы. Решив, что она стала чёрствой, разозлилась на саму себя.

Всё чаще Нелли задумывалась над словами Алексея о будущем и о своём предназначении. Откуда у неё эта странная способность видеть мечты, ведь не просто же так она ею наделена? Должен же быть в этом смысл. Получалось, её рисунки помогали людям осознать свои таланты, способности, любовь, некоторым — принять себя. Она вспоминала все случаи, когда портреты влияли на выбор тех, кого она нарисовала. Может, её призвание именно в этом? Получалось, она рисует не столько мечты, сколько судьбу. А вдруг дар пропадёт, как только она превратит его в источник дохода или хотя бы обучится технике рисунка? Может, эта способность существует исключительно как творческий порыв и не поддаётся дрессировке?

Нелли не хотела рисовать по заказу, не представляла, как её желание будет существовать под гнётом необходимости изображать нужных людей. Карандаши она доставала исключительно по велению души и не могла контролировать этот чудный талант — воплощать на бумаге мечты.

Не выяснив, чем бы она хотела заниматься помимо рисования, Нелли завела себе новое хобби: вечерами открывала ноутбук и проходила тесты на профориентацию, те самые тесты, которые игнорировала в старших классах и дурашливо отмечала или все первые варианты или все начинающиеся с гласных. Нелли бродила по сайтам институтов, выбирая место обучения по привлекательности меню в студенческой столовой и наличию «прикольных» фамилий в преподавательском составе.

Пока она не могла нащупать в себе желание заниматься чем-то конкретным, наслаждалась вольным существованием в Комсомольском и много рисовала. Необработанный брус на мансарде едва проглядывал под развешенными на стенах рисунками. Только портреты Алексея оставались спрятанными в блокноте, их Нелли никому не показывала, подолгу разглядывала в одиночестве, поглаживая пальцем карандашные линии, словно касалась самого Лёши. Прикрывая веки, она переносилась воспоминаниями в ранее утро в Питере и словно наяву ощущала подушечками пальцев тёплую кожу. Она скучала. Скучала и ждала. А он всё не возвращался.