Книга Шанс милосердия - Сергей Станиславович Юрьев

В кают-компании Егор застал только Соуча, который неподвижно стоял в проёме между двумя кухонными шкафами, и, казалось, находился в отключке.

– Что с тобой? – спросил капитан, усаживаясь во главе стола, но тот и глазом не повёл.

В этот момент в дверях появилась Наики, которую галантно пропустил вперёд профессор. На внешний мир робот начал реагировать лишь после того, как вошёл Тиглат.

– Господин Юханна, – обратился он к нему. – Прошу признать меня неудачной моделью, тупиковой ветвью развития искусственного интеллекта, деактивировать и демонтировать.

Такое заявление повергло в шок всех, даже невозмутимую японку. Первым очнулся «Вовочка»:

– А можно я заберу себе твои процессоры?! И ещё накопитель!

– Забирай хоть всё, дружище. Для тебя мне ничего не жалко. – Соуч пытался отвечать спокойно, не выдавая своих чувств, но в интонациях проскользнула явная нотка разочарования. Такой реакции от бортового навигатора он явно не ожидал.

– Какая муха тебя укусила? – поинтересовался Тиглат, едва справившись с потрясением.

– Меня мухи не кусают, – бесстрастно ответил Соуч. – Здесь вообще мух нет.

– Не пытайся казаться глупее, чем ты есть! – Профессор явно начинал злиться.

– Я же сказал – считаю себя неудачной моделью. Все мои расчеты и прогнозы моментально идут насмарку, теряют всякую ценность, едва кто-нибудь из вас или из аборигенов совершает действие, которое оказывает необратимое влияние на ход событий и не вписывается в какие-либо логические схемы. Я выстроил прогноз исторического развития Аппры на ближайшие три столетия, разработал сто двадцать девять вариантов, один из которых должен был сбыться с вероятностью близкой к ста процентам. Но то, что только что сделал капитан, ставит крест на всех моих трудах. Конечно, я мог бы произвести новые расчеты – с учётом последних событий. Но это бессмысленно, поскольку любой из вас с лёгкостью может снова всё испортить. Повторяю: я окончательно убедился, что моя система далека от совершенства, что от моих расчетов нет ни малейшей пользы. Значит, самое логичное, что можно сделать – прекратить моё существование. – Он закончил свою тираду и снова стал неподвижен и нем.

Тиглат подошёл к Соучу вплотную, положил ему руку на плечо и, глядя в остекленевшие глаза, негромко, но твёрдо произнес:

– Ты думаешь, сейчас время и место для твоих капризов? А ну быстро подключай все мозги и проводи полную диагностику. И пока не избавишься от причины своей истерики, чтоб никому на глаза не попадался.

Соуч понуро вышел, не сказав в ответ ни слова.

– Так что вы хотели сказать нам, капитан? – спросила Наики, едва робот скрылся за дверью.

– Вы присядьте. – Егор ещё соображал, с чего начать, так что пара секунд на размышление были не лишними. – Так вот… Прежде всего, я хотел бы извиниться за то, что принял решение, ни с кем из вас не посоветовавшись, не узнав вашего мнения.

– Прошу прощения, Егор Намчакорович, но извиняться вам совершенно незачем, – поспешно заявил профессор. – Вы – капитан, и вправе действовать так, как считаете правильным.

– А я думаю, что извиняться стоит каждый раз, когда испытываешь чувство вины, – возразила ему Наики. – Это несколько снижает уровень психологического дискомфорта. Извиняйтесь всегда. Извиняйтесь перед всеми. Даже если вы ни в чём не виноваты. К тому же, я полагаю, в тот момент советоваться с кем-либо было бессмысленно, да и некогда. Если бы все мы были категорически против, капитан сделал бы то же самое. Правда, Егор?

– Да, наверное, – несколько растерянно ответил капитан. – Мы должны были её спасти. Это было бы правильно. Если бы всё получилось, я бы и не извинялся. А теперь, после всего, что случилось, я не считаю себя вправе распоряжаться вашими судьбами. Нет ли у вас желания вручить капитану «чёрную метку»?

– Так… – Тиглат с нескрываемым удивлением посмотрел на капитана. – У нас, кажется, какая-то эпидемия. От Соуча я ещё мог ожидать чего-то подобного, но от вас, капитан…

– Хорошо, что Вьорика тебя не слышит, – заметила Наики. – Это было бы для неё большим разочарованием.

– Да, наверное, – согласился Егор. – Но… Я совершил ошибку. Непростительную ошибку. Роковую для всех нас. И сейчас мы должны вместе решать, что делать дальше. Насколько я понимаю, вернуться на Землю у нас шансов нет. Почти нет. Во всяком случае, сами мы ничего сделать для этого не можем. Остаётся надеяться, что нас отсюда вызволят, но это, как мы все понимаем, едва ли возможно…

– Я приму любое решение капитана, – спокойно и уверенно заявила Наики. – Не сомневаюсь, что Вьорика скажет то же самое. Не знаю, какого мнения придерживаетесь вы, Тиглат, но вы в меньшинстве, вы не член экипажа, и как настоящий здравомыслящий мужчина не будете пытаться перечить женщинам. Так?

– С вами не поспоришь, Наики, – отозвался Тиглат, пряча улыбку. – Вы каждого из нас насквозь видите. Итак, – обратился он к капитану, – что вы сами-то предлагаете?

– Я? Единственное, что сейчас возможно в нашем положении – поселиться где-нибудь на Аппре и продолжать то, что начали. Этот мир слишком близок к катастрофе, чтобы мы могли позволить себе остаться в стороне.

– Вы даже не представляете себе, насколько близок. – Тиглат задумчиво почесал гладко выбритый подбородок.

– Мы чего-то не знаем? – тут же встрепенулась Наики. – Послушайте, профессор, мы окончательно угодили в одну лодку. Нет никакого Департамента Безопасности, нет никакого флота Академии Наук, нет никакой Земной Федерации, нет никакого начальства, инструкций и циркуляров. Значит, и секретов друг от друга быть не должно. Что вы имели в виду?

– Этого не объяснить в двух словах…

– А мы никуда не торопимся. Объясните в трёх.

– Хорошо. Я постараюсь. Знаете ли вы, кто такие котхи? – начал Тиглат издалека.

– Знаю! Есть тут одна рыжая бестия, которую неплохо бы допросить, – как бы вскользь заметил капитан. – Мы, помнится, уже говорили об этом. Не слишком давно. Зачем повторяться?

– Я тогда сказал не всё, что знаю. Точнее, не всё, о чём догадываюсь. Я полагаю, что человечество для них остаётся единственной тайной, единственным развлечением, единственным смыслом существования. Наши интриги и войны, музыка и поэзия, наши страхи и мечты, наши поиски и заблуждения – для них это бесплатный театр, арена, где соседствуют любовь и смерть, наслаждение и муки. У них нет ничего, кроме досуга, а вечность надо как-то коротать. Так вот… Вы же знаете, что будет, если дать Империи развернуться. Очень скоро она подомнёт под себя весь наш мир, уничтожая всё, что выбивается из конкретных представлений о порядке, целесообразности и морали. И в таком виде человечество перестанет представлять интерес для котхов. И они это прекрасно осознают. Кстати! Некоторые эксперты нашего департамента определяют котхов как цивилизацию, впавшую в детство. А что бывает, если у ребёнка отбирают любимую игрушку? Знаете? Вот поэтому наш замечательный Департамент Безопасности готов на всё, лишь бы не доставлять им огорчений.