Книга Ворриор и Пиас. Гнев богов - Стелла Так

– Может, умеришь пыл своего холодильника, Тантал? – сказал Вирус, когда подошел ко мне. – У нас есть более важные дела, чем твои проблемы с отношениями.

– Как выяснилось вчера, у меня нет отношений, соответственно, и проблем тоже. А теперь садитесь. Мы начинаем, – он указал на стулья, которые стояли не у стола, а у стены.

Он официально отделил нас от элиты. Я закатила глаза и села. Остальные последовали моему примеру. Пиас демонстративно не смотрел в мою сторону, и все же мне показалось, что я увидела, как напряглась его шея, когда Вирус ободряюще похлопал меня по плечу, а я улыбнулась ему в ответ.

Пиас резко откашлялся, и все в комнате вздрогнули. Неужели будет еще холоднее? Я сейчас умру от холода.

– Как я и говорил ранее, прежде чем нас прервали, – начал Пиас, окидывая нас взглядом замороженного снеговика, – наш план изменился. Вместо того чтобы незаметно и скрупулезно убирать с дороги по одному богу, мы сосредоточимся на уничтожении Олимпа и его пантеона. Наша главная цель – Зевс. Поэтому мы должны уничтожить его в самом начале. Это как отрезать голову курице: тело, может, и продолжит бегать, но все же будет уже мертвым. И тогда момент, когда все рухнет, станет лишь вопросом времени.

– И кто должен провести эту операцию? – с недоверием в голосе спросил Сейлор.

Пиас поджал губы.

– Мы все.

Сейлор, не веря своим ушам, фыркнул, а я скептически посмотрела на Пиаса.

– И как ты собираешься вытащить десятки богов из Тартара и доставить в Олимп? – поинтересовался Вирус. Провода на его лбу замигали. – Вероятно, нам даже из Аваддона выбраться не удастся. Боги все еще слишком сильны.

– Это мы обсудим позже, – прорычал Пиас. Вена на его шее пульсировала. – Поверьте, с момента нашего поражения я постоянно думал о том, что мы сделали не так. Прошелся по каждому плану, каждой возможности и сценарию. Вместе с О, – он указал на богиню, которая сидела рядом с ним, бледная как смерть. Она вцепилась в дымящуюся чашку, из которой поднимался зеленый пар. Что за ерунда все время была у нее в чашке?

– И что? – задал вопрос Онор. Распущенные рыжие волосы падали на его широкие плечи. Он обеими руками уперся в стол и наклонился вперед. – И как мы сможем победить?

Пиас сделал глубокий вдох и посмотрел на О. Она немного выпрямилась и облизнула сухие губы:

– Никак. В любом возможном раскладе мы либо терпим неудачу, либо несем огромные потери.

Мы неверяще уставились на нее.

– И почему ты хочешь, чтобы мы все равно отправились в Олимп? Это будет массовый суицид? – задал Мэдокс вопрос на миллион.

Пиас решительно улыбнулся.

– Я думал об этом, – сказал он, начиная ходить взад-вперед. – И пришел к выводу, что мы победим лишь тогда, когда будем точно знать, что произойдет, когда это произойдет и в чем мы ошибемся. Мы должны просто быть на шаг впереди.

– Мы не все тут оракулы, – со скептицизмом в голосе сказала Джендер. – Я правда не понимаю, к чему ты ведешь.

Пиас кивнул. Хак встал со своего стула и достал из кармана что-то черное и блестящее. Он положил вещь на стол и запустил ее в сторону Пиаса, который сразу же схватил штуку размером с пуговицу.

– Это камера, – объяснил он.

– Ух ты, как революционно, – усмехнулся Сейлор.

Пиас смерил его суровым взглядом, и по синим волосам пробежались несколько раздраженных молний.

– Это камера, которая может записывать картинку и звук, – снова начал он. – Она будет вживлена в наши мозги и сможет вести запись через глаз. Если нажать на кнопку, можно перемотать запись, и картинки начнут проигрываться в наших головах. Что бы ни произошло, мы сможем все пересмотреть. Если понадобится, в режиме замедленной съемки, чтобы подробно проанализировать каждое движение. Каждый из вас получит по камере.

Я нахмурилась и впервые взяла слово.

– Не понимаю, как это должно нам помочь. Даже если эта штука будет записывать все происходящее, в случае если старики надерут нам зад, она нам не поможет. Если, конечно, потом мы не планируем устроить вечеринку жалости к себе.

Уголки рта Пиаса дрогнули.

– Именно это нам и поможет, – сказал он, по-прежнему не глядя на меня. – Потому что у нас есть Эйдж.

Теперь все уставились на бога времени. Он, кажется, тоже был удивлен, даже почти в состоянии паники.

– И что это значит? – спросил он, и все вздрогнули от боли. Ну, кроме Пиаса. Иногда отсутствие души приносило свои преимущества.

Пиас выглядел довольным собой и вертел камеру в пальцах.

– Ты, Эйдж, – главная причина, по которой я вообще согласился на этот идиотский альянс. Вместе с Хаком вы будете держать каждого из нас под контролем. Если во время боя что-то пойдет не так, как планировалось, а такое точно случится не раз, ты отмотаешь время. Всего на несколько секунд. Хак с помощью Эйджа сможет проиграть происходящее в ваших головах, чтобы вы знали, что произойдет дальше, и могли соответственно отреагировать.

Мы все уставились на Пиаса. Это было совершенно…

– Безумно, – фыркнул брат.

– Гениально, – возразила я.

Мэдокс посмотрел на меня так, будто я только что назвала коровье дерьмо золотом.

– План сумасшедший. И что главное: как мы доставим такое большое количество богов в Олимп?

Все посмотрели на Пиаса, а он – на меня. В его серебряных глазах отразилось затишье перед бурей.

– Ворриор пронесет нас. Всех нас.

Я чуть не подавилась собственной слюной.

– Что-о-о-э-э?

– Ты пыталась одновременно сказать «что» и «э»?

Я кивнула и подняла руку.

– У меня вопрос!

Пиас закатил глаза.

– Да?

– Как я должна это сделать?

Он вздохнул и прислонился к стене.

– Просто. Ты всосешь всех в себя. Тридцать богов, может быть, и не смогут добраться до Олимпа, но ты одна сможешь. Когда ты туда проберешься, то пронесешь нас в самое сердце и выпустишь на волю.

Мы все хлопали глазами, смотря на Пиаса. Не знаю, гениально это было или безумно. Я снова подняла руку, а он опять вздохнул:

– Да?

– Возможно, ты забыл, – раздраженно начала я, – но у меня нет VIP-пропуска в Олимп. Может быть, мне и повезет пробраться через Аваддон, но уже в чистилище Глэдис шоу закончится. Она никогда не пустит меня наверх.

Пиас кивнул.

– Тебя, может, и не впустит. А твою сестру Даймонд – вполне.

– Что… – у меня отвисла челюсть.

– Даймонд! – крикнул Пиас, и дверь с щелчком открылась.

Моя сестра, элегантная, как и всегда, вошла в комнату. На ней был голубой брючный костюм, идеально подходящий к глазам, а светлые волосы убраны в свободный пучок. Она встала рядом с Пиасом, и они обменялись взглядами, свидетельствовавшими о том, что уже несколько раз обсуждали этот план. Как будто знали, что будет дальше. Я ощутила волну возмущения в своей груди. Маленький страшный зверь, который вонзил свои острые зубы в мое сердце и надкусил его. Значит, он уже все обсудил с моей сестрой, но не со мной? Вот как я ему была нужна. Очевидно, только для исполнения его плана революции, но не для того, чтобы обсуждать со мной все заранее.