Книга Господин маг. Новые возможности - Дмитрий Смекалин

До особняка оказалось неожиданно довольно далеко. Петя по наивности предполагал, что все аристократы рядом с дворцом живут. Выходит, нет. Зато у графа Палена в столице, как выяснилось, даже не дом, а городская усадьба. С довольно большим куском земли, расчерченным присыпанными песком аллеями и украшенным статуями в античном стиле.

Впрочем, полюбоваться не удалось. Пуговкин шел все так же очень быстро. Сначала по дорожке парка, а потом по лестницам и комнатам особняка, раздвигая встреченных слуг, как тянущий баржу пароход – волны. В роли баржи, понятно, выступали Петя и его спутники.

В гостиную они буквально влетели, где пришлось резко остановиться, дабы не сбить с ног высокое начальство. Пален-старший под ручку с Хилковым прогуливались как раз около дверей. И оба посмотрели на старательного Пуговкина с осуждением. Но тот уже успел согнуться в поклоне и взглядов не видел:

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, указанные вами лица – доставлены!

– А то я не вижу, – проворчал генерал-губернатор. – Проходите, господа.

В комнате (довольно большой, с дорогой отделкой и мебелью и картинами на стенах) уже находились его супруга с сыном, а также с полдюжины незнакомых Пете чиновников и офицеров. Лакеи тоже были, но скромно держались в некотором отдалении. Но после слов хозяина «проходите» очень быстро сдвинули в подобие круга ранее стоявшие вдоль стен кресла и кушетки (или как там эти небольшие диваны называются… Петя в мебели разбирался слабо). Генералам и Елизавете Константиновне, понятно, кресла достались.

Все расселись.

– Наше дело, казавшееся простым, хоть и значимым, – начал Николай Петрович, – ибо наши успехи были значительны даже для всего нашего великого княжества, неожиданно столкнулось с непредвиденными трудностями. По настоянию уважаемого всеми нами опричника Стасова встреча с государем оказалась под угрозой срыва. Вы понимаете, к каким печальным последствиям это может привести. С утра я был у господина канцлера, пытаясь разобраться в происходящем и заручиться его поддержкой. С некоторыми оговорками это сделать удалось. Однако наша позиция и обстоятельства пленения знатных османских беев-магов срочно потребовали уточнения. Для чего я вас сюда и пригласил…

Супруга и адмирал явно были в курсе, так что эмоций никаких не проявили, остальные же заметно взволновались.

Кроме Пети, которого сначала разморило в карете, потом немного взбодрила пробежка по парку, а теперь снова потянуло в сон. Но он с этим боролся. И все слышал, хоть и пребывал в каком-то полусонном состоянии. Наверное, поэтому так спокойно и перебил генерал-губернатора:

– Думаю, проблема уже разрешилась. Пока вы, ваше сиятельство, были у канцлера, меня в номере изволили посетить их превосходительства Стасов и Родзянка. Эти почтенные господа непонятно по какой причине решили, что османские маги сами подстроили свое пленение, а теперь готовят покушение на государя.

– Что?! – Это был не крик, скорее – всеобщий шепот. Но получилось громко.

– Все в порядке, мне удалось их разубедить. Они почему-то решили, что целитель вроде меня не в состоянии быстро привести в бессознательное состояние сильного мага. И вообще кого бы то ни было, когда находится от них дальше, чем в двух шагах. Пришлось продемонстрировать, что это не так.

– И на ком же вы это продемонстрировали? – каким-то подозрительно ровным голосом спросил граф Пален.

– На них и продемонстрировал. Но вы не беспокойтесь. Небольшую шишку на лбу, которую господин Стасов набил, уронив голову на столешницу, я сразу же залечил. А господин Родзянка сам сильный целитель. С рассечением на виске легко без моей помощи справился. Он о ножку стола ударился, – зачем-то уточнил Петя.

– То есть вы хотите сказать, что уронили их превосходительств Стасова и Родзянку одного лицом на стол, а другого и вовсе под стол?..

– Они сами упали. Я их только сознания лишил. Всего на пять минут.

Возникла какая-то нездоровая пауза, которую Птахин решил прервать:

– Никаких претензий господа генералы не высказывали. Попросили только еще повторить на каком-то жандармском майоре. Имени не знаю, не представился. Но маг четвертого разряда. Свободно льдом оперирует. И еще одного рядового жандарма до кучи.

– Умеет молодой человек заводить друзей, – неожиданно подал реплику Хилков.

– Да нет же, – забеспокоился Петя. – Никаких претензий высказано не было. Сказали, что прием у государя завтра будет, и чтобы я рядом с Родзянкой и османскими магами держался. На случай, если все-таки что-нибудь учинить надумают. Османы, а не Иван Казимирович.

– Так!.. – Голос Палена-старшего не сулил ничего хорошего. Петя невольно сжался, но, оказалось, гнев был направлен не на него. – Почему я узнаю об этом только сейчас?! Кто у нас за гостиницу отвечает?! Вы где были, Пуговкин?!

– С вами, по вашему же приказанию…

– И никто в гостинице не счел нужным меня предупредить, что два генерала приватно с моим человеком беседуют?! Впрочем, с этим позже разберемся. Петр Григорьевич, перескажите еще раз, со всеми подробностями, что происходило у вас в номере.

Пришлось повторяться. Точнее, свои действия Птахин более подробно излагать не стал. Не хотелось ему в своем «шаманстве» признаваться. Тем более когда амулет у него Родзянка отобрал. Но слова Стасова воспроизвел более или менее точно. О том, что опричник с османами успел побеседовать, тоже сказал. Так что о полученных Виктором ранах был в курсе.

Про то, что османы предложили его, Петю, на Томы обменять, тоже говорить не стал. Шутка это была. Несерьезная. А то вдруг генерал-губернатору идея понравится?

Допрос продолжался часа два. Хилков вел себя на редкость спокойно, а вот Елизавета Константиновна подключилась. В результате раны любимого чада решили не замалчивать, а наоборот: ведь героически бороться, будучи раненным, и в конце концов победить – дорогого стоит.

Виктор все обсуждение промолчал. Но Петя с грустью сделал для себя вывод, что приятелями они теперь уже никогда не станут. В принципе раньше тоже не были, но, похоже, сейчас юный граф чувствует себя униженным. И не простит это именно бывшему соученику. Хоть это и нелогично.

Нет, распределяться в Тмутаракань после окончания академии категорически не стоит…

Через два час допроса и еще часа обсуждения Петя был отпущен. Один. Все прочие остались еще о чем-то договариваться. Птахину было велено никуда из гостиницы не отлучаться и быть ко всему готовым с самого утра. За ним обязательно приедут. Когда? Как обстоятельства сложатся.

Вот назад Петю никто не повез, пришлось извозчика ловить. По парку (или все-таки саду) городской усадьбы Палена тоже не погулял. Лакей его сначала до дверей, потом до ворот проводил. И захлопнул за ним калитку. На местного «распорядителя» Петя тоже серьезного впечатления не произвел. Ну и шут с ним.

По дороге в гостиницу заехал в государственный банк. Разведал, можно ли, в случае чего, здесь облигации Самохваловых продать. Оказалось, можно. И даже по указанной на облигациях цене, но с комиссией в размере пяти процентов. По тому же курсу можно обменять эти облигации на государственные, но по тем платят только четыре процента годовых. Так что решил пока все оставить как есть.