Книга Он - Екатерина Юдина

— Нашел? — сердце пропустило удар и тут же забилось учащенно. Я дернулась и попыталась вырвать руку из хватки Гантера.

— Хайди, не вырывайся, — мужчина рыкнул. — Ты хоть понимаешь, что происходит? Еще немного и Ланге схватит тебя, а меня убьет. Ты хочешь такого расклада? Кому ты веришь? Ланге? Или мне?

— Папа, я тебе не верю, — прошептала, опять попытавшись вырвать руку. В этот момент мы уже зашли в глубину леса и нас окружили густые ветви деревьев.

Услышав мои слова, Гантер на мгновение дернулся, но, будто взяв себя в руки, сильнее сжав мое запястье, силой повел меня дальше, а я опять сказала:

— Пап, отпусти меня.

— Что ты такое говоришь? — Гантер рыкнул и сильнее сжал мое запястье: — Почему ты называешь меня папой?

— Потому, что ты он и есть, — я резко, со всей силы, вырвала руку и хотела отбежать, но мужчина схватил меня за волосы и повалил на пол.

— Неужели? И когда же ты поняла? — во мраке ночи глаза мужчины опасно сверкнули.

— Недавно, — зашипела от того, что Гантер дернул меня за волосы так, что у меня чуть из глаз не посыпались искры. Он потащил меня за собой и на этот раз буквально волочил по земле, но, чувствуя опасность, делал это быстро.

— Все же видела мою фотографию? Узнала? — зашипел мужчина. — И больше не называй меня «папой». Иначе вышибу тебе мозги раньше времени. Я правда хотел это сделать все восемнадцать лет. Из-за тебя столько проблем.

Я знала, что сейчас он меня не убьет. Потому, что в таком случае не будет точки давления на Ланге. И, нет, его фотографии я не видела. Все поняла из-за слов. В особенности то, что мужчина говорил в первый день нашей встречи. Именно тогда началась игра. Первые ее пробы и, на самом деле, сырые.

Тогда мужчина меня рассматривал. Изучая мою реакцию и учитывая мой вопрос «Кто ты?», понял, что я его не узнала, но, не имея понятия, что мне вообще было известно про отца, представился братом. Я это приняла и он узнал, что я про своего отца вообще ничего не знала. После этого пошла игра. Была попытка надавить на меня смертью отца, но не получилось. Пошло в ход то, что Ланге хочет убить невинного «брата». В его словах вообще было много странностей, но еще сыграло то, что я позже рассмотрела мужчину лучше. Он выглядел молодо и понимал это. Еще щетина скрывала годы, но все же морщины имелись. Он точно был старше, чем хотел казаться.

И я прекрасно понимала, что его точно зовут не Гантером. И, скорее всего, семья Милер тут не причем. Она была названа мне, чтобы хоть как-то предать правдоподобности словам мужчины и я понимала, что он следил за мной. Знал, что я не общалась с Андреа и ее братом, но, поскольку училась в том университете, точно слышала про них.

Игра и ложь. Как же ее много в моей жизни и было больно от всего этого. Может быть, это потому, что я сама была беременна, но я не понимала, как можно было желать смерти своему ребенку. Видеть своего отца и понимать все это — подобно смерти и я действительно умерла. Стала другой и в таком состоянии уже желала смерти своему отцу. Для меня он стал тем, кто хотел убить меня, а, значит и моего ребенка, а это заставляло нервы накаливаться и желать бороться.

Мужчина волочил меня по лесу и несколько раз я падала, но в очередной раз оказавшись на земле, схватила камень и ударила «Гантера» по голове. Вернее, прямо в глаз. Делала это не раздумывая и не сомневаясь. Мужчина закричал и отпустил меня, а я воспользовалась шансом и побежала.

Слышала выстрелы и прекрасно понимала, где находился дом, но бежать к нему не рискнула. Люди «Гантера» могли убить меня. Поэтому, пытаясь хотя бы предположить, где находилась дорога, я двинулась в ту сторону.

Все тело горело и внизу живота тянуло, но я бежала. Несколько раз останавливалась, переводила дыхание, после чего бежала дальше.

Бывает такое, что эмоций нет. Они просто исчезли и ты чувствуешь пустоту, а потом резко всполох и ты заново заполняешься эмоциями. Так было у меня сейчас, когда я увидела Ланге.

Он был недалеко от дома. Вернее, шел туда в окружении телохранителей. Впервые такой — не безупречный. Немного мятый и несмотря на холод без пальто и пиджака — лишь в рубашке. На лице щетина и кожа очень бледная.

От бега и стресса у меня перед глазами все плыло, но я с новым рывком побежала к дороге.

— Райнер, — закричала, даже не понимая того, что сейчас улыбалась, но ощутила, как сердце затрепетало, когда мужчина обернулся и посмотрел на меня. Более широко раскрыл глаза — проявление эмоций, которые я раньше у него не видела и пошел в мою сторону.

Секунды длились целую вечность, но, преодолевая ее, я оказалась около Ланге. Он сразу сжал меня в объятиях и притянул к себе. Очень осторожно. Бережно.

— Жива, — прошептал. Казалось, что будто бы хотел обнять крепче, но не смел.

Я уткнулась лицом в его грудь и шумно задышала. Плакала. И сердце забилось учащенно, будто наполняя меня жизнью. Уже сейчас понятия не имела, как могла желать больше никогда не видеть Ланге. Ведь без него будто бы не жила и слезы текущие по щекам были наполненные облегчением. Будто бы моим исцелением.

— Как ты? Тебе причинили вред? — Ланге своей жесткой ладонью провел по моей спине. Будто бы успокаивал.

— Со мной все хорошо, — прошептала, всхлипывая. — Я… я ждала тебя…

— Прости, что долго, — ладонь Ланге коснулась моего подбородка и заставила приподнять голову, посмотреть в его глаза. Как всегда пустые и холодные, но сейчас близкие. Родные.

Конец

«Нас» не должно было существовать, но «Мы» все же были. Несмотря ни на что и вопреки всему.

Казалось, что мы такие разные и совершенно не подходили друг другу. Наверное, все, кто знал Ланге и меня, могли сказать, что наши отношения невозможны, ведь, что могло быть общего у взрослого, самодостаточного мужчины имеющего за собой многомиллиардную судостроительную компанию и у практически нищей восемнадцатилетней девчонки, совсем недавно покинувшей стены детдома?

А вообще, какая, черт возьми, кому разница?

Главное, что нам было хорошо вместе.

Жизнь никогда не была простой. Порой, даже очень сложной и, временами, она мне напоминала тяжеловесного боксера, с которым я выходила на ринг, каждый раз будучи на грани нокаута. И жизнь меня тогда швыряла из стороны в сторону. Била по болезненным местам, а я, кое-как держалась на ногах, но так сильно хотелось прокричать: «Хватит». Когда-нибудь должна же начаться светлая полоса? Хотя бы сейчас, когда я уже оказалась на грани срыва, жизни и потери самой себя.

Вот только, наверное, жизнь считала, что я не заслужила счастье. Она дала мне дорогого человека и тут же пожелала его забрать.

С момента, как я увидела Ланге около того проклятого дома, ощутила облегчение и казалось, что уже все позади. Плакала, но так же улыбалась и в голове так приятно звучал голос: «Все хорошо. Теперь уже хорошо». Многие говорят, что Райнер чудовище. Я сама неоднократно называла его так, но около Ланге я ощущала себя, как за каменной стеной. Ничего не боялась и ни о чем не переживала, поэтому, в тот момент, когда он меня обнял, из сердца отлегла тяжесть, из-за которой, казалось, оно вот-вот было готово остановиться.