Книга Обратная сторона Истока - Екатерина Шашкова

— Зачем фонарь? — удивился Ракун. — То есть, погоди… Здесь темно, что ли?

— Хоть глаз выколи. Я же говорю, окон нет.

— Так это же прекрасно! — воодушевился магос. — Ствол мне дай.

Алекс послушно достал пистолет.

— Патронов мало, я часть по дороге расстрелял.

— Ничего, мне хватит. — Алекс не видел лица Ракуна, но готов был поклясться, что тот изобразил самую хищную и неприятную из своих улыбок.

— Что ты собираешься…

— Вытаскивать нас отсюда, конечно. Что же ещё?!

— Помочь?

— Не мешать. Не лезь под руку. Лучше вообще не шевелись, пока я не разрешу. — Магос с хрустом размял пальца и добавил совсем другим, не таким кровожадным голосом. — Присмотри за ней. Если что — зови.

— Будь осторожен, — шепнула Сандра.

Кажется, она ни секунды не сомневалась, что Ракун действительно способен их спасти.

Алексу до её уверенности было далеко. Несмотря на свою феноменальную живучесть и везучесть, друг оставался всего-навсего человеком, причём лишённым зрения и магии.

Или..?

Алекс прислушался. Даже голову задрал для верности.

Сигнализация всё ещё выла.

И это была магическая сигнализация.

Глава 21, в которой темнота сменяется светом

Ты смотришь на Млечный Путь.

Я — ночь, а ты — утра суть.

Я — сон, я не виден тебе.

Я слеп, но я вижу свет.

Сначала Силь почувствовал запах. Специфический такой, кабинетный запах. Пыль, старые бумаги, пересохшая земля в кадушке с фикусом, закатившийся под стол обломок сургучной печати, яблочный огрызок в мусорном ведре.

На мгновение даже показалось, что они вернулись в управление. Что Долан воспользовался отключкой шефа и утащил его в безопасное место. Что всё было зря…

А потом по ушам ударил вой сигнализации — пронзительный, мерзкий — и Силь открыл глаза.

Обоняние не подвело, он действительно находился в кабинете. Или точнее — в небольшой комнатке, где, скорее всего, коротала рабочие часы местная охрана.

Сейчас комната была пуста. Не считая, разумеется, Силя, лежащего на продавленном диване, и Долана, отстранённо изучавшего какой-то плакат на стенке.

Выглядел бывший милит так, будто разыгранная авария была самой настоящей: растрёпанный, на лице и руках подсохшие следы крови, рубашка разодрана у ворота.

Последнее, кажется, было на совести Силя. Он смутно помнил, что цеплялся за какую-то ткань, пытаясь хоть так удержаться в реальном мире. Сильно, видать, цеплялся. Только всё равно не помогло. И смотрелся он сейчас, должно быть, гораздо живописнее Долана.

— Долго меня не было, — хриплым шёпотом спросил Силь.

— Полчаса, или около того, — так же хрипло, даже не пытаясь переорать сигнализацию ответил Долан. — Вы как?

Вопрос Силь проигнорировал. Не со зла, просто не сразу сообразил, что ответить. Как он? Да если б знать! И даже проверить нечем!

— У тебя не завалялся случайно какой-нибудь мелкий бытовой арфактум?

— У меня — нет, здесь — да. — Долан кивнул на светлячка, зависшего над диваном. — Вроде не гаснет и не падает. Значит, нормально всё.

Силь вдохнул.

Потом осторожно протянул к светлячку подрагивающую руку. Почти дотянулся, всего пара дюймов осталась, но арфактум даже не моргнул.

Силь выдохнул. И, кажется, только тогда вспомнил, как вообще положено дышать в нормальном ритме.

Хоть что-то хорошее: Яна прошла инициацию и выжила. Значит, у Истока есть королева, а у начальника разведки — ещё немного свободы. Хотя если дальше всё пойдёт в том же духе, то в начальниках ему ходить осталось очень недолго. Но это уже мелочи.

— Тогда, раз всё нормально, давай рассказывай, как мы сюда попали и что происходит.

Долан вытянулся по стойке смирно, и на миг Силю показалось, что сейчас ему начнут отчитываться во всей форме, начиная с «господин полковник» и завершая «доклад окончен», но бывший милит внезапно отмер и совершенно по-человечески пожал плечами:

— Да непонятно ничего. Сигнализация не затыкается, все бегают туда-сюда и ругаются. Вроде как подмогу из министерства подогнали. И, кажется, стреляли, но далековато, могу ошибиться.

«Стреляли» — мысленно повторил Силь.

Выстрелы он слышал, но так и не понял, звучали они на самом деле, или в его голове. Слишком много всего в тот момент там звучало: крики, плач, тиканье какое-то и мешанина из чужих и своих эмоций.

— Я вас сначала хотел просто за угол затащить, подальше от шумихи. А там толпа. А в коридоре окошко открытое, там же ни решёток, ни ставень — ничего нет. Ну я и влез. Потом комнату нашёл. Заперся изнутри — никто даже не сунулся.

— М-да… — протянул Силь.

Эмоции были противоречивые. С одной стороны, хотелось вслух обматерить безответственных раздолбаев из местной охраны, с другой — выписать им благодарность от лица разведки, на официальном бланке с печатью и подписью. И формулировкой «За клинический идиотизм».

Пожалуй, второй вариант выглядел привлекательнее.

Надо не забыть сказать Ирме, чтоб…

То есть…

Надо не забыть. Всё.

— Пошли, — велел Силь, решительно поднимаясь с дивана. Организм вёл себя почти прилично. По крайней мере, рухнуть обратно не пытался.

— Куда?

— На звук. Где ты там выстрелы слышал?

— А, тогда нам налево.

Долан распахнул дверь и первым вышел в коридор. Силь задержался ненадолго, обернулся к светлячку. Надо было ещё кое-что проверить.

* * *

* * *

Ракун делал что-то непонятное. Обстукивал стены, шуршал арфактумами, бубнил себе под нос странные рифмованные фразы — не то стишок, не то считалочку. Когда текст пошёл по третьему кругу, Алекс наконец-то опознал детскую колыбельную, только лишённую всякой мелодичности и читаемую монотонным речитативом.

Через каждые две строчки магос делал перерыв и клал на пол что-то мелкое и, судя по звуку тяжёлое. Иногда это мелкое и тяжёлое норовило укатиться, поэтому Алекс мысленно начал обзывать непонятные штуковины подшипниками.

Надо же было как-то их идентифицировать.

Воспринимать мир без помощи глаз оказалось намного сложнее, чем представлялось раньше.

Когда Ракун ослеп, разница «до» и «после» со стороны почти не ощущалась. Он немного мешкал на уличных поворотах и перекрёстках, перестал шутливо комментировать газетные заголовки и пялиться ночами на звёздное небо, но в остальном перемещался по городу вполне уверенно, в дверные косяки врезался намного реже, чем вполне себе зрячий Алекс, управлял лодкой, брился, резал пирог Хильды на идеальные куски… словом, делал всё то же, что и обычно.