Книга Хранительница сокровищ [= Полночный воин ] - Айрис Джоансен

— Неправда, я просто… — Она замолчала, а потом задумчиво произнесла: — Ревновала…

— Ревность — один из самых страшных смертных грехов. Когда я наберусь сил, мы это исправим.

— Какие еще воспоминания тебе кажутся неприятными?.. Нет, не буду спрашивать. Лучше об этом не говорить.

— По крайней мере, безопаснее.

— Мне очень неловко, ведь я увидела самое тайное, запретное в потемках твоей души, самое потаенное. Я чувствовала себя очень виноватой.

— Опять это проклятое чувство вины! С этим нам тоже придется бороться. Отказываюсь брать в жены верблюда.

— Они и в самом деле самые странные существа на свете! — резко заметила она. — Я взглянула на них твоими глазами и должна сказать тебе, что не собираюсь походить на этих уродливых животных.

Он застонал.

— Прости, — прижалась она теснее к нему. — Я вовсе не имела в виду… Я знаю, мы договорились не обсуждать…

— Тихо! — Он прильнул к ней. — Со мной случилось необычное. Прыжок к твоему дару.

— Так ты и правда поверил мне?

— А что я могу поделать? — хрипло сказал он. — Не могу сказать, что я верю в магию, но я верю в тебя. Ты не ведьма. — Он губами дотронулся до ее затылка. — Но если и есть волшебство в мире, так это ты, Бринн. Ты — волшебница.

Она спрятала лицо у него на груди, скрывая слезы. Она не могла говорить — ее душили счастливые рыдания. Она не одна. Она никогда больше не останется одна. Он вошел в ее круг.

10 апреля, 1067

Гвинтал

— Бринн! — нетерпеливо позвал Гейдж, входя в зал. — Где ты там, черт побери?

— Здесь! — Бринн спустилась с лестницы. — Хотя с какой стати я должна терпеть такую грубость…

Он обхватил ее за талию, приподнял и покружил вокруг себя.

— Я видел вдали Лефонта. Они всего в нескольких милях отсюда. Пошли встретим их.

Они приехали. Буря смешанных чувств захлестнула ее. Она всегда знала, что этот момент настанет, и думала, что готова к нему. А сейчас ей захотелось просто убежать и спрятаться где-нибудь. Отстранив его, она через силу улыбнулась.

— Иди. Я побегу и обрадую Эдвину и Алису.

Гейдж направился к двери, но внезапно остановился и повернулся к ней.

— Что случилось?

Она должна была догадаться, что он почувствует ее состояние, несмотря на свою большую радость. Чем дольше они были вместе, тем более чутким он становился к каждому ее душевному всплеску. Как же ей объяснить ему, если она сама не разобралась еще в своих ощущениях?

— Новое… все теперь изменится.

Он изучающе смотрел ей в лицо.

— Мы уже обсуждали это. — Он бережно поднял ее и поставил на лестницу. — Говори.

— Но ты же хотел пойти и встретить…

— У меня еще есть время. — Он вновь снял ее со ступеньки, подтолкнул к залу и закрыл за собой дверь. — Ну, теперь рассказывай, что случилось.

Она задумчиво оглядела торжественный зал заседаний военных советов. Этой зимой они провели здесь так много счастливых часов. Дни тянулись медленно, перемежаясь в сладкой истоме страстными длинными ночами. Теперь все станет прошлым. Ну а на что она, собственно, надеялась? Не появись тут даже Малик и Лефонт, чудесному времени рано или поздно пришел бы конец. Гейдж выздоравливал, и с каждым днем ему становилось все скучнее и скучнее сидеть на месте. Она это видела. Он не из тех, кто любит нежиться в райском саду.

— Мне будет тоскливо без этого дома. Когда мы уедем, я буду скучать по нему.

— Я тоже, — улыбнулся он. — Впрочем, надеюсь, мы часто будем возвращаться сюда.

— Правда? — обрадовалась она.

— А чему ты так удивляешься? Глупо бросать столь прекрасный замок в запустении. Мы непременно поручим Лефонту заняться его ремонтом.

— Вряд ли его это обрадует. — Бринн обняла его и спрятала лицо у него на груди. — Я поеду с тобой, куда ты захочешь. Тебе не надо… Я хочу, чтобы ты был счастлив.

— Тогда не делай из меня мученика. Ты же прекрасно знаешь, как я буду страдать, видя, что ты изнываешь по Гвинталу. — Он взял ее лицо в свои ладони и невесело улыбнулся. — Ты убедилась, что я теперь чувствую все, что происходит в тебе, чего бы это ни касалось.

— Я не хотела становиться частью тебя. Так получилось, — в который раз принялась объяснять она ему свое вынужденное вторжение. Она вскинула подбородок. — Иначе ты умер бы. Я сделала все, чтобы вернуть тебя обратно. — Бринн посмотрела на него. — Мне от этого тоже не по себе. Отдельные годы твоего прошлого очень нелегки и для меня, но теперь они — часть меня. Если бы я порой не обуздывала себя и не заставляла думать о другом, то, наверное, не удержалась бы от ужасных поступков, какие совершал ты.

— Не могу представить себе такое. — Он провел губами по ее брови. — Но вижу, мне придется остерегаться твоего гнева.

— Очень мудрое решение. — Она едва сдерживала слезы. — Со временем ты научишься заботиться обо мне. Тебе повезло, что я полюбила тебя.

— Я не могу стать абсолютно таким, каким ты хочешь меня видеть, Бринн, — тихо сказал он. — Я не такой доблестный воин, как твой Гевальд, счастливо проживший здесь остаток своих дней. А для меня в мире всегда найдется, что посмотреть и что сделать. Ты ведь тоже не захочешь задерживаться здесь. В последнее время ты тоже заскучала. Признайся хотя бы себе.

— Я всю жизнь хотела вернуться сюда, — возразила она. — С какой стати мне отказываться от своей заветной мечты?

— Я не могу ответить за тебя. Ты сама скажешь мне.

Она уже думала об этом.

— У меня есть дар, а в Гвинтале он почти не нужен. Жители деревни не болеют, а войн здесь нет.

— Верно. Не каждый день наткнешься на солдата, который настолько глуп, что позволил убийце напасть на себя в таком райском саду.

Не опровергнув замечания Гейджа о его собственной глупости, она говорила ему о своем, заветном:

— И я задумалась: почему моя мать решила покинуть остров, последовав за моим отцом? Похоже, здесь ей тоже стало не хватать простора.

— Может быть. — Он ласково погладил ее по волосам. — Хорошо, когда душа просит пространства. Нам всегда будет не хватать чего-то, что можно найти в другом месте. Мы всегда будем стремиться к новому, неизвестному, но где бы мы ни оказались, мы постараемся быть довольными своей жизнью и не очень сердиться на себя.

Хорошая участь. Великолепная доля. Бринн едва слышно рассмеялась.

— Господи, какой же ты умный и хитрый! Ты не только незаметно уговорил меня покинуть Гвинтал, но и убедил в том, что это моя собственная идея.

Он лукаво усмехнулся.

— А почему бы нет? В хорошей сделке выигрывают обе стороны. Я не могу жениться на святой мученице. — Его лицо стало серьезным. — Я хочу сделать тебя счастливой, Бринн. Что нужно для этого от меня? Хочешь, чтобы наш первый ребенок родился здесь, в Гвинтале?