Книга Путешественница во времени. Грани настоящего - Анастасия Сычёва

– Вообще логично, – после паузы подтвердил Мартин. Я тряхнула головой, когда сообразила, что его слова относились не к моим мыслям, а к реплике Шарлотты. – А у тебя есть другие кандидатуры на место того, кто всё это устроил?

– Кандидатуры есть, но они не выдерживают критики, – кисло отозвалась я. – Я бы с удовольствием обвинила в происходящем Валери или Чарльза, но как? Валери – редкая стерва и дрянь, но она не похожа на человека, который убивает во имя какой-то грандиозной идеи. Плюс ко всему, она влюблена в Джеймса и вряд ли бы стала так его подставлять. Или стала бы?..

– Если он её оскорбил или отверг её любовь – запросто, – проницательно заметила Шарлотта. – Она могла захотеть отомстить.

– Женщины, вы страшные и коварные создания, – ужаснулся Алекс.

Шарлотта ответила ему ангельской улыбкой:

– Разумеется.

– В общем, с Валери вопрос спорный, а Чарльз просто не подходит, – продолжила я. – Он, конечно, тот ещё подонок и ненавидит Джеймса, но он не тёмный маг и ничего не знал о засаде.

Ричард несколько секунд в задумчивости рассматривал чашки на скатерти, а потом вдруг спросил:

– Среди вас может быть предатель?

Мы все с одинаковым недоумением воззрились на него, и он пояснил:

– Тот, кто мог предупредить тёмного мага о засаде. Что ни говори, а довольно много народу было посвящено в детали. Даже вы трое, – он обвёл взглядом Алекса, Мартина и Шарлотту, – хотя вы вообще не участвовали.

– Я никому не говорила, – быстро отказалась Шарлотта. Парни поддержали её энергичными кивками. – И деталей нам Джейн не сообщала.

– Допустим. Тогда кто ещё был в курсе событий? Джейн?

– Майкл Фостер, Розмари Блэквуд и Алан Маршалл, – перечислила я. – Но их сразу можно вычеркнуть. Тот колдун уже попытался убить их всех. Попытка провалилась, хотя Алан тогда, кстати, был тяжело ранен. Плюс Валери, но она не знала о месте проведения ритуала – маги сказали ей, что это будет в Кранли. И остаются Рыцари, о которых я толком ничего не знаю, хотя Розмари, Алан и Майкл утверждают, что для них нет ничего важнее чести и соблюдения закона. И ещё есть я, но я не говорила никому, кроме вас и Джеймса.

– И как ни крути, мы снова возвращаемся к Блэквуду, – пробормотал Алекс. – Понятно.

Я глубоко вздохнула. У меня больше не было сил об этом думать.

– Давайте поговорим о чём-нибудь другом. Если честно, я бы очень хотела отвлечься и просто расслабиться.

Они поддержали моё предложение одобрительными возгласами, и до конца дня мы уже не говорили ни о жертвоприношениях, ни о магах, ни о Джеймсе. Обсуждая обычные дела, вспоминая весёлые жизненные истории, делясь воспоминаниями, мы просидели до вечера, и я почувствовала, как уходит напряжение. Потом Шарлотта достала бутылку вермута, и настроение стало возвращаться в норму ещё быстрее. За вермутом неожиданно последовал ром, который вообще не пойми откуда взялся в домашнем баре, и любые волнения просто вылетели у меня из головы. На улице стемнело, похолодало, и мы перебрались в гостиную. Мысли были лёгкие-лёгкие, но потом меня неудержимо потянуло в сон, и сквозь тёмную завесу, которая становилась всё плотнее и плотнее, до меня время от времени доносились громкие взрывы смеха и посторонний шум.

В себя я пришла от ощущения, что кто-то трясёт меня за плечо.

– Ого, да ты совсем пьяная, – удивлённо заметил Ричард. – Или просто устала? Ты же этой ночью толком не спала…

– Я нормально, – заплетающимся языком пробормотала я, слепо хлопая глазами, как сова на свету.

– Да я уж вижу, – весело фыркнул он. – Пожалуй, на сегодня гулянку пора прекращать. Сейчас поедем домой…

Мы попрощались с остальными, поклявшись напоследок в вечной любви и дружбе, и мы с Ричардом сели в машину. В любой другой ситуации я была бы против того, чтобы он нетрезвым вёл машину, но сейчас в мою пьяную голову это здравое соображение попросту не пришло. Дом Шарлотты остался где-то позади, мы выехали на пустое шоссе. Ричард включил радио, где играла какая-то романтическая песня годов из восьмидесятых и я снова начала засыпать, толком не заметив, что мы слишком сильно разогнались…

Но провалиться до конца в сон я не успела. До меня внезапно донеслось громкое ругательство Ричарда, потом машина резко вильнула вбок – рывок был настолько сильным, что я пребольно ударилась боком и головой о дверцу, после чего окончательно проснулась. Но на боль я едва ли обратила внимание – всё моё внимание было приковано к ветровому стеклу, сквозь которое я видела, как к нам стремительно и неумолимо приближался грузовик, ослепляя меня фарами. Ричард что-то встревоженно кричал, но его крики не доносились до меня. Время остановилось, секунды тянулись, подобно часам. В следующий миг затуманенное сознание внезапно стало кристально-чистым, и я с небывалой ранее чёткостью поняла, что сейчас произойдёт. Но испугаться или закричать я даже не успела.

Удар, который, казалось, превратил мои внутренности в кашу, душераздирающий скрежет металла, от которого хочется зажать уши, звон бьющегося стекла…

И темнота.

⁂

Я брела в темноте по дороге куда-то вперёд. Вокруг меня царила непроглядная тьма, словно я находилась где-то в пустыне, за тысячу миль от человеческого жилья. Ни фонарей, ни луны, ни звёзд – ни малейшего лучика света, и было странно, что я могу разглядеть дорогу под ногами.

Где я? Что произошло?

Столкновение с грузовиком я помнила вполне отчётливо. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь смогу его забыть… Но, согласно логике, физике и другим замечательным наукам, я не могла после аварии просто подняться и пойти куда глаза глядят. Меня же должно было в лучшем случае ранить! А в худшем…

Тут я остановилась и огляделась вокруг, а затем принялась ощупывать себя. Ни боли, ни ран, ни даже царапин. И где Ричард? Почему его нет рядом? Почему я просто ушла, хотя, возможно, он где-то там лежит, беспомощный, и умирает под обломками? Как я вообще могла подняться и уйти?

Так что же получается? Я… умерла?

Не самое лучшее окончание дня… И родители расстроятся. Не хочу их огорчать…

По какому-то странному наитию продолжая идти вперёд, я внезапно обнаружила себя на перекрёстке трёх дорог. По одной пришла я, другая тянулась куда-то вбок и тонула в темноте, так что невозможно было разглядеть, что там будет дальше, а в конце третьей неожиданно зажёгся свет. Яркий, за которым ничего не было видно, но мягкий и зовущий. Странное ощущение… Уверенность, будто именно туда мне и надо идти.

Хм. Пресловутый «свет в конце тоннеля»? И что же там будет? Что на самом деле ожидает человека там, за порогом смерти? Ад и Рай? Небытие? Хельхейм и Вальхалла?

– Эй! – вдруг раздался откуда-то незнакомый голос, и я с ошалевшим видом закрутила головой по сторонам. Что ещё за номера? Разве я не должна находиться здесь в полном одиночестве?