Книга Полуночная принцесса - Джо Гудмэн

– И как, по-твоему, мы их добудем?

– Мы? Значит, ты действительно хочешь мне помочь?

Кристиан вздохнул:

– Конечно, хочу.

– Даже после того, что услышал?

– Особенно после того, что услышал.

Дженни отпустила его руку и поползла к краю кровати, не выпуская из рук простыню. Спустив ноги на пол, она поманила Кристиана пальцем.

– Куда мы идем? – спросил он, заматывая вокруг пояса одеяло. – И прилично ли я одет?

Она засмеялась:

– Вполне прилично. Идем! Я хочу показать тебе мою фотолабораторию.

В гостиной Дженни замешкалась ровно настолько, чтобы скинуть с себя простыню и надеть свой атласный халатик. Кристиан остался в одеяле.

Дженни открыла дверь в свободную спальню, и он тихо присвистнул.

– Ну и ну! – протянул он восхищенно.

Пока Дженни зажигала лампу, Кристиан, прислонившись к косяку двери, осматривал комнату. В углу слева от него стояла тренога высотой около пяти футов. У окна была установлена другая, с уже укрепленным на ней фотоаппаратом в латунном корпусе. На полу перед треногой лежало черное одеяло, которым накрывается фотограф, делая снимок. Ночной столик слева от кровати был заставлен бутылочками с химикатами, тут же Кристиан увидел пару стеклянных воронок и негодную линзу. Был и еще один фотоаппарат – модель с двойным увеличением. Фокусный диапазон этой камеры расширялся за счет длинных, конической формы кожаных мехов.

Эта спальня служила Дженни фотостудией и одновременно темной комнатой. Кристиан поразился еще больше, увидев, где она проявляла свои фотографии. У стены, провиснув, стоял снятый с кровати матрас, накрытый бледно-желтым покрывалом. Теперь кроватная рама поддерживала некое сооружение, напоминавшее старую армейскую палатку или скорее две старые армейские палатки, сшитые вместе.

Кристиан оттолкнулся от двери и направился прямо к кровати. Приподняв полог, он заглянул внутрь, затем махнул Дженни рукой, чтобы она поднесла лампу поближе. Он взял у нее лампу, перешагнул через кроватную раму и очутился в темной комнате.

Стол был приставлен к спинке кровати. На нем лежали подносы для ванночек с химическими растворами. Параллельно столу, но в нескольких футах над ним висело желтое стекло. Кристиан показал на него пальцем.

– Этим стеклом ты фильтруешь свет во время работы? – спросил он.

– Да. Я ставлю на него неяркую лампу и не волнуюсь, что мои снимки засветятся. Мне вполне хватает света, чтобы смотреть, и при этом фотографии не портятся.

Кристиан кивнул. В его фотолаборатории было нечто подобное.

– Когда ты начала увлекаться фотографией? – спросил он, присаживаясь на корточки перед столом.

Он увидел стопку обработанной альбумином бумаги, ящичек с линзами и шляпную коробку, в которой лежали уже проявленные фотографии. Кристиан взял коробку.

– Можно?

– Конечно, но тебе будет лучше видно, если мы пройдем в гостиную. Там больше света.

Кристиан согласился. Дженни села с ногами в большое мягкое кресло, а Кристиан устроился на полу, привалившись к креслу спиной. Он склонил голову над фотографиями, и Дженни принялась щекотать ногтями его склоненную шею.

– Скажи мне, почему ты так хорошо разбираешься в фотографии? – повторил Кристиан.

А Дженни уже надеялась, что он забыл о своем вопросе и опасность миновала.

– Я читала кое-какую литературу, – сказала она, не солгав.

– Да? Что же?

– Например, «Серебряный луч солнца». Это техническое руководство.

– Я с ним знаком, – он раскладывал снимки стопками, сортируя их по степени четкости, – что еще?

– «Ле Монитю де ля фотографи». «Тидшрифт зур фотографи».

Названия обоих журналов Дженни произнесла с небрежной легкостью.

– Но это периодические издания, Дженни.

– И что же?

– Что? А то, что это иностранные периодические издания. Первый журнал французский, а второй, если не ошибаюсь, датский. Ты читаешь на этих двух языках?

Дженни разозлилась на самое себя. Она потеряла бдительность! Он расспрашивал ее с такой небрежностью, как будто просто болтал, не придавая значения своим словам, вот она и попалась на удочку. Казалось, его внимание было сосредоточено не на ней, а на снимках, которые он разглядывал.

– Вообще-то я не сама их читала, – выкрутилась она, – кухарка мистера Беннингтона – француженка, а горничная – датчанка. Удивительно, как много людей увлекаются в наше время фотографией!

В ответ на это Кристиан пробормотал что-то уклончивое. Ему было очень интересно послушать о кухарке и горничной, которые могли себе позволить выписывать иностранные издания, в то время как в Нью-Йорке полно журналов на английском языке. Спросив об этом, Кристиан припер бы Дженни к стенке, но он не стал этого делать.

– Собранное тобой оборудование стоит недешево, – сказал он, – где ты взяла деньги?

Ну нет, на этот раз он ее не поймает!

– Думаю, ответ тебе уже известен. Ты же читал колонки частных объявлений.

– «Карауль Руби К. Стерлинг»?

– Да.

– Значит, Рейли действительно ворует у Беннингтона.

– Он берет только те вещи, которых не хватятся. Я в этом уверена. Я не стала бы просить мистера Рейли подвергать себя опасности из-за моей прихоти.

Кристиан закончил сортировать снимки. Отставив в сторону шляпную коробку, он взял первую стопку фотографий и выровнял ее.

– Кем тебе доводится Рейли? – спросил он.

– Он мой друг.

– И все?

Дженни дернула Кристиана за волосы. Вопрос Кристиана показался ей настолько невероятным, что она не могла скрыть в голосе удивления.

– Неужели ты думаешь, что между нами может быть что-то еще?

– Это приходило мне в голову. Когда он здесь был, я стоял совсем рядом – за углом в коридоре. Ты сказала ему, что у него еще неплохая фигура. Он дал тебе деньги. Ты сказала – цитирую – «Вы можете располагать всем, что я имею».

– О Боже, Кристиан! Я даже не помню этого разговора, а ты повторяешь его слово в слово! Видимо, он тебя взволновал.

– Взволновал? – Он положил на пол фотографии и взял другую стопку. – Это слишком мягко сказано. Я уже подумывал об убийстве.

– Ты хотел убить меня?

Он покачал головой:

– Для этого я слишком сильно тебя хотел. Нет, я собирался убить его.

Нагнувшись, Дженни поцеловала Кристиана в макушку.

– Мистер Рейли – мой друг. Причем замечательный. Он единственный человек из моего прошлого, которому я решила довериться, и, насколько мне известно, не ошиблась. Он не выдал моей тайны. Теперь мы сообщаемся почтой, правда, нечасто. Я все еще боюсь, что Лайам может найти меня через мистера Рейли.