Книга Слово павшего - Дарья Гущина

– И вам потребовался этакий божий одуванчик? – догадалась я.

– Он самый. Бесконечно добрый и отзывчивый человек. Способный даже в мертвом воине разбудить то немногое человеческое, что в нем дремлет. А значит, подтолкнуть настоящего спасителя к активным действиям. Поиски продолжались долго, методом проб, ошибок и ненужных жертв… А твой сосед был нашим последним шансом.

Я вспомнила дядю Петю. Вот уж действительно – бесконечно добрый и отзывчивый человек, царствие ему небесное! Никогда ни на кого не ругался, здоровался и улыбался при встрече и всегда спрашивал, как дела. Местные малолетние хулиганы его боялись как огня, хотя десантником в отставке мой сосед не был и внушительными габаритами не обладал. И, что самое главное, он умел заставить уважать себя, а не жалеть, даже когда медленно умирал. Меня так он вообще называл внучкой и всегда прибегал помогать, случись что: лампочка ли в коридоре перегорит, нож затупится или сигареты кончатся, – пусть земля ему будет пухом…

– И когда вместо него появилась ты… Лично я не верила, что ты можешь справиться. Но раз Яти за тебя заступилась, я кое-что проверила и…

– Пришлось навестить склеп памяти, – тихо продолжила я.

– Пришлось, – не стала отпираться Магистр. – Когда не знаешь человека, трудно предположить, чего от него ожидать.

Так просто: заранее узнать об особенностях нужного человека и незаметно им управлять. А мной очень легко управлять, когда я ни о чем не догадываюсь. И я спокойно буду делать то, что от меня ждут: попадать в неприятности и искусно подстроенные ловушки вроде гуи, которые водились далеко не на каждом шагу; прятаться за первого же встречного и искать у него защиты, будучи сама не в состоянии за себя постоять; общаться с ним просто потому, что иначе я не могу… Буду искать Тхалла-тей и между делом помогать людям. И никогда не стану претендовать на статус спасителя, просто потому… Не буду и – все тут! Это не мое. Ведь как бы вам ни хотелось научиться играть на гитаре, без элементарного музыкального слуха ничего не выйдет, верно? То-то и оно.

Я уязвленно нахмурилась и засопела. Даже стыдно, насколько я, оказывается, предсказуема. Я, конечно, всегда знала, что легко поддаюсь чужому влиянию, одно только поступление на филфак чего стоит. Лично я всегда мечтала быть хирургом, но из-за патологической боязни крови от медицинского пришлось отказаться, а родители тут как тут: мол, чем тебе филология не нравится, иди продолжать семейные традиции… И далее по тексту. А результат вам известен. Но – там другое дело, там я сознательно пошла на поводу чужих решений, а здесь…

– А кто мне помог выбраться из сердца мира? – в связи с упомянутым склепом памяти осенило меня. – Не ты?

– Не я.

– И кто, неизвестно…

– Мне – точно, – подтвердила Магистр. – А вот тебе – должно быть известно.

Ну… увы и ах. Еще одна загадка, которая, судя по всему, останется неразгаданной. Как и возникновение мертвых воинов, личность их таинственного хозяина и его поразительная осведомленность. Откуда он знает столько о павших, если даже я пока всего не выяснила? Ведь и в ключе от порталов разобрался, и потому зомби смогли перебраться в соседний приграничный мир. Как мне спокойно уйти и оставить неразрешенными столько загадок, напрямую связанных со мной?

Вздохнув, я обхватила руками колени. И остаться не получится. Нет, не из-за детских обид типа: почему мне никто ничего не сказал и ни о чем не предупредил. И так понятно, почему. Райт – не дурак и замечает все, в отличие от остальных. Он мгновенно чувствует любую фальшь, потому сначала и не захотел участвовать в драке с вождем. Он бы обязательно заметил, если бы спасители вместо того, чтобы искать логово мертвых или защищать людей, взялись обрабатывать его персону. Мне просто выдали маловразумительную туманную информацию и отправили в лапы к врагам народа, посматривая, смогу я помочь или нет… В общем, мне опять крупно повезло.

– Еще вопросы?

Я молча пожала плечами. Все ясно и понятно, да и я сама о многом догадалась.

– Тогда…

– Еще рано, – устало перебила я. – У меня осталось одно незаконченное дело.

– В сердце мира?

– Угу.

Магистр молча протянула мне руку, а я также молча сняла с шеи медальон и передала ей. Девушка внимательно осмотрела его со всех сторон, открыла крышку и невольно зажмурилась. Небольшая подлость, мелочь, а приятно… Ключ, стоило его открыть, начинал излучать яркое сияние, освещая семь секторов – семь троп в волшебные миры, и черную точку в центре – дорогу домой. Раньше этот путь вел в Тхалла-тей, а теперь – в мой обычный мир. Правда, прежде чем воспользоваться ключом, Магистр должен был его зарядить. Только вряд ли моя собеседница помнит нужное заклятие.

– Две тысячи лет его в руках не держала, – признавая свое поражение, криво усмехнулась она. – Сама вернешься?

Я кивнула.

– Тогда мы с посланницей тебя оставим. Попроси виала, он покажет тебе короткую дорогу до ближайшего портала. – Магистр встала, брезгливо отряхнув штаны.

– А как же Райт? – спохватившись, осведомилась я.

– Он – спаситель, мир о нем позаботится.

– Как и о прежних спасителях? – приподняла бровь я.

Все не могу забыть о том, что меня подло использовали, и нахально отыгрываюсь… Впрочем, Яти ведь предупреждала – за унижение Магистра я еще свое получу, так чему удивляться? Но не попортить напоследок крови этой зазнайке – удержаться не могу. И мой укол попал в цель. Девушка едва заметно побледнела и наградила меня очередным высокомерным взглядом. Я нагло ухмыльнулась. Не на ту напала!

– Прежние спасители… – начала она.

– Оказались неприспособленными, – я осуждающе посмотрела на свою собеседницу снизу вверх, – ни физически, ни морально они не были готовы даже к путешествию по миру, не говоря уже о битвах, и сами во всем виноваты, понятно. Но на твоем месте я бы лично прошлась по деревням и представила спасителя народу. А то в деревне Савелия Райта уже один раз повесили по доброте душевной. И второй раз сделают то же самое, если он туда сунется.

– Мир не позволит…

– Мир позволит все, что его жителям заблагорассудится. – Я угрюмо уставилась на едва заметную полосу просыпающегося рассвета. – Ты не знаешь его так, как знаю я… Он всегда и во всем идет у вас на поводу, а вы и пользуетесь, а сами ни черта не понимаете. Мир – всего лишь любящий родитель, у которого на старости лет чудом появилось единственное дитя. А что обычно происходит в подобных семьях, знаешь? Ребенок вырастает законченным эгоистом, использует своего отца, пока тот в состоянии что-либо ему дать, а потом уходит из дома и забывает. А родитель умирает либо от горя, либо от старости. Мне только и твердят о том, что мир – живой, но сами-то вы видите, ощущаете это? Нет. А я и видела, и чувствовала.

Магистр с Яти молчали. Вздохнув, я надела на шею ключ, встала, упаковала одежду в сумку (по какой-то странной причине я просто не могла выбросить или вернуть владелице грязный комок тряпок, а решила утащить его с собой вместе с сумкой, на память) и посмотрела на спящего Райта.