Книга Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов

Посол Великобритании Дж. Бьюкенен в книге «Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата» писал о Николае II и его политике следующее: «Его главной и основной ошибкой была неспособность понять, что сегодняшняя Россия не может управляться тем же способом, что и во времена Петра Великого. За это время произошло огромное территориальное расширение империи. Ее население превысило 60 миллионов человек; произошли освобождение крепостных, зарождение промышленности в больших городах с вытекающим отсюда увеличением численности пролетариата и ростом влияния интеллигенции. Уже действовали новые силы, и надежды народа росли вместе с ними. Старая политика централизованного управления была уже непригодна, и самоуправление было единственным эффективным средством. Однако бюрократия противилась передаче земствам части полномочий по управлению их областями, поскольку к тому моменту она сосредоточила в своих руках все административные функции. Более того, у самого императора не было желания проводить такую политику, да еще сталкиваясь с противодействием сил, которые видели в этом посягательство на свои привилегии. Хоть он и не мог лично контролировать административный аппарат огромной империи, он нес ответственность за все огрехи и упущения бюрократии, которая управляла Россией от его имени».

Как это было

27 февраля 1917 г. разъяренная, озлобленная масса солдат и матросов устремилась к Таврическому дворцу. Там заседали депутаты Государственной думы, представители ряда политических партий, делегаты от воинских частей, заводов и фабрик, ряд видных революционеров. Был создан Временный исполком Совета рабочих и крестьянских депутатов — Петросовет (в основном, из социал-демократов и эсеров). Организовали также Временный комитет Государственной думы во главе с октябристом М. В. Родзянко, председателем IV Государственной думы. Все царские министры были арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость.

1 марта вышел приказ №1, который фактически поставил армию под контроль солдатских комитетов. 2(15) марта на совещании Временного комитета и Петросовета было решено создать Временное правительство во главе с князем Львовым. Образовалась так называемое двоевластие.

Таврический дворец заполнили вооруженные люди с винтовками, красными бантами. Среди них, видимо, были и те, кто, по некоторым сведениям, получал из «революционного фонда» ежедневно по 25 рублей (скорее всего, это были слухи). Всюду царила неразбериха. Милюков в мемуарах скажет, что «в этот момент в столице России не было ни царя, ни Думы, ни Совета министров», а беспорядки «приняли обличье форменной революции».

Когда толпа залила Таврический дворец, где заседала Дума, произошло то, что потом испытали на себе сотни тысяч буржуазных либералов и «демократов». «С первого же мгновения этого потопа отвращение залило мою душу, и с тех пор оно не оставляло меня во всю длительность “великой” русской революции», — откровенничал Шульгин.

Что творилось в помещении Таврического дворца — этого не может воспроизвести самое пылкое воображение: «Солдаты, матросы, студенты, студентки, множество всякого сброда, какие-то депутации., какие-то ораторы на столах и стульях, выкрикивающие что-то совершенно непонятное, арестованные вроде меня в сопровождении такого же конвоя, снующие френчи, вестовые, неведомые люди, передающие кому-то какие-то приказания, несмолкаемый гул голосов, грязь и сутолока, в которой бродят сконфуженные тени недавно еще горделивых членов Государственной думы, собиравшихся разом показать всему миру волшебный переворот, совершившийся без пролития крови в судьбах России». Американец Р. Пайпс в известном труде «Русская революция» называл гарнизон Петрограда «сбродом». Но если даже назвать народ «сбродом», надо признать, что сей «сброд» был на стороне восставших, численностью превосходя верные правительству части. В ходе Февральской буржуазно-демократической революции самодержавие рухнуло под напором народных масс…

Солдаты против самодержавия. Февраль 1917 г.

Сам царь в это время был в Пскове. Говорят, что Февральскую революцию власти якобы «проморгали», указывают на воспоминания генерала. А. С. Лукомского. Он писал: «26 февраля вечером и утром 27 февраля были получены телеграммы от председателя Государственной думы на имя государя императора, в которых в очень мрачных красках описывалось происходящее в Петрограде и указывалось, что единственный способ прервать революцию и водворить порядок — это немедленно уволить в отставку всех министров, объявить манифестом, что Кабинет министров будет ответствен перед Государственной думой, и поручить сформирование нового Кабинета министров какому-либо лицу, пользующемуся доверием общественного мнения. Генерал Алексеев доложил эти телеграммы государю, который приказал вызвать генерал-адъютанта Н.И. Иванова и поручить ему отправиться в Петроград и принять руководство подавлением мятежа… Приказано было с генералом Ивановым послать какую-нибудь надежную часть.

Генерал Алексеев вызвал генерала Иванова, передал ему приказание государя и сказал, что вместе с ним из Могилева будет отправлен Георгиевский батальон». Насколько тогда еще не придавали серьезного значения происходящему в Петрограде, указывает то, что с отправкой войск с Северного и Западного фронтов там не торопились, было приказано лишь «подготовить» войска к отправке. Николай II на все советы отвечал, что он «сами с усами» — и прекрасно знает, что ему делать.

Робкие шаги по сохранению монархии предпринял генерал Н. Иванов. Пытаясь подавить бунт (то была революция), он поднял по тревоге батальон георгиевских кавалеров-ветеранов при Ставке (800 человек) и двинул оный в Царское Село. На станции Дно он усмирил эшелон с мятежными солдатами. Генерал подошел к пьяным солдатам и применил к ним «патерналистские методы». Выставив воинственно бороду-лопату, он крикнул им: «На колени!» Приказ быстро выполнили, дисциплину восстановили. Но всю Россию на колени поставить было уже невозможно!

«Революционных» солдат разоружили как собственные сослуживцы, так и бойцы из батальона георгиевских кавалеров. Строптивых посадили под арест, но такая покорность была исключением. Конный корпус генерала, графа Ф.А. Келлера, не веря, что царь отрекся добровольно, также готов был двинуться на Петроград, но на роль «наполеоновской гвардии» ни Иванов, ни Келлер явно не тянули: их миссия завершилась полным фиаско. Спасти монархию эти спорадические усилия уже не могли. Ведь серьезной опоры в войсках у монархистов не было, аресты активистов революционных организаций успеха не давали, попытка ввести продразверстку провалилась, расстрел демонстрантов на Знаменской площади и Невском проспекте накануне революции лишь подлил масла в огонь всеобщего недовольства.

И 27 февраля 1917 г. войска Петроградского гарнизона перешли на сторону революции. Романовы ошиблись, полагая, что «их народ» будет воевать за веру, царя и отечество (до последнего солдата).

Москва. Митрополит Тихон благословляет ударный батальон перед отправкой на фронт. 1917 г.