Книга Век золотых роз - Анна Клименко

– Умри! – выдохнул синх в перекошенное морщинистое лицо.

Покрывало сорвалось с рук, алчно метнулось к предложенной пище – и вот уже молот падает на пол, а тело… кажется, кэльчу – тело кэльчу обращается высохшей куколкой, и с тихим шорохом оседает на камни.

Элхадж, кряхтя, поднялся. Переступил через высохшее тело врага, потушил тлеющую на груди альсунею.

«А ведь их могло быть и больше, много больше», – подумалось ему, – «значит, все-таки, Отступник ждет моего появления не отсюда?»

– Молот Фэнтара!!!

Хлопнула жалобно дверца, и в тоннель, грохоча доспехами, вломились сразу два огромных ийлура. Но – что стоит Избранному воззвать к Темной Матери и черпнуть должное количество Силы?

– И в жертву тебе… – шепнул синх, дергая вверх смертоносное Покрывало.

И только отошел в сторону, когда доспехи, наполненные прахом, с лязгом посыпались на пол.

Далеко внизу, в своем шатком узилище, захохотала Шейнира. Трещали и разваливались ее оковы, и своды темницы грозили обрушиться под напором жертв, принесенных Избранным.

«Осталось недолго, мой избранник», – прозвучало в ушах Элхаджа, – «иди же».

– Иду, – выдохнул синх.

Пошарив по полу, он подобрал оброненный меч, но уже не пытался пристроить его за плечо. Просто поволок за собой.

* * *

За дверью Элхадж обнаружил узкую лестницу, ведущую наверх и две недавно раскрытых ниши, где наверняка и была устроена засада.

Он, пошатываясь и поминутно хватаясь за ушибленный бок, пошел дальше, по вырубленным в горной породе ступеням. И, чем выше поднимался, тем светлее становилось; в конце концов лестница уперлась в дымчато-прозрачную перепонку. Элхадж осторожно коснулся гладкой поверхности – оказалось холодно и мягко. Как студень.

И сквозь него размытыми пятнами проступало нечто, находящееся по ту сторону.

– Хм. – Элхадж осмотрел края странной двери.

Ни намека на замок или швы между каменной кладкой и лазом.

Раздумывая, попробовал ковырнуть когтем студенистое нечто – палец с легкостью вошел в субстанцию. Ощущение было такое же, как попробуй синх сунуть руку в застывший на холоде бульон.

– И что, я должен лезть сквозь это?

Он нерешительно потоптался на узкой каменной площадке.

А затем, положившись на волю Шейниры, сделал шаг.

… С головой погружаясь в терпко пахнущий студень.

… Вторым шагом продираясь сквозь упругую массу.

… И очутившись, в итоге, лицом к лицу с самим Отступником.

Он был стар. Так же стар, как в тех странных снах, что видел Элхадж во время своего путешествия.

Коричневая шелушащаяся кожа, красные глазки, почти стершиеся полоски на лбу и на щеках… И, словно насмешка, новенькая и чистая альсунея, подпоясанная простой бечевой.

– Ты! – прошипел старик.

И попятился, шатаясь, словно чья-то невидимая длань щелчками пыталась свалить его на пол. В подслеповатых глазах жил страх – перед неотвратимым и неизбежным.

– Я, – сказал Элхадж, – я дошел.

Старик уперся спиной в стену, дальше отступать было некуда. А Элхадж только теперь заметил, что тоннель, судя по всему, привел его в спальные покои Отступника. В том месте, где пришлось продираться сквозь студень, была самая обычная каменная кладка. Так что для Отступника Элхадж появился, шагнув сквозь стену.

– Подожди! – старый синх торопливо вскинул руки, – подожди, ты сам не знаешь, что творишь!

– Знаю, – уверенно ответил Элхадж. – знаю.

В его планы не входили долгие и задушевные беседы с Врагом. И он не стал дожидаться, когда старик повторит все то, что было в снах – а потому воззвал к Шейнире, и, получив просимое, толкнул вперед стену из призрачных частиц пепла.

– Нет! Оста…

Наверное, старик хотел крикнуть «остановись». Но не успел.

Новенькая альсунея с тихим шорохом упала на полированный пол вперемешку с чешуйками синховой кожи.

«И это все?» – Элхадж несколько мгновений недоуменно взирал на останки, – «так просто убить Отступника?»

… И услышал гул. Сперва далекий, он шел из-под земли, от самого основания Храма. Задребезжали стекла, заскребли ножки немудреной мебели по камню. Рушилась темница Шейниры, и великая мать синхов шла в Эртинойс, пребывая в Силе.

Элхадж упал на колени и сложил молитвенно руки. Он уже не думал ни о чем, да и не мог – все его существо накрыла волна панического страха, ужаса, какой только может испытывать смертный перед лицом возвращающегося бога-покровителя.

Но ей было наплевать на истово молящегося Элхаджа. Смеясь, Шейнира возвращалась в свои темные чертоги; и каждый синх почувствовал ее, и преклонил колена – не радуясь, но трепеща перед божественным гневом.

«Все вы», – изрекла Шейнира, – «все вы – мои дети, и принадлежите мне, отныне и до конца мира. Так было и будет».

Элхадж сдавил пальцами виски; голова раскалывалась от боли.

И тогда Шейнира взглянула ему в глаза, ослепляя.

– А ты… Ты – первый, чья душа украсит мое новое ожерелье, и чей век будет длиться до тех пор, пока не проснется Дракон Времени.

– За что? За что, великая Мать?!!

Элхадж схватился за глаза, теперь незрячие. Вокруг него остался только мрак, жирный и липкий, в котором можно было захлебнуться.

Но перед мысленным взором Шейнира сворачивала хвост кольцами, и на шее богини уже блестело новое ожерелье Проклятых душ. Где в самой середине жарко пылал крупный рубин.

– Это и есть твоя награда? – горько прошептал синх.

На миг ему показалось, что Отступник был прав, и что, пока Шейнира пребывала в заточении, народ синхов – да и он сам – были на самом деле свободны… Гонимы, беспомощны – но свободны.

– Они все придут к тебе, – проревела богиня, – и о твоем величии будут складывать легенды.

– А утраченное зрение – слишком малая плата за то, что ты спас Эртинойс, – вкрадчиво прошептал Указующий Путь, – гордись своей участью, синх.

И они исчезли.

Воцарилась тишина, и кромешная темнота.

Элхадж остался совершенно один, рядом с тем, что часом назад было Отступником.

– Я ничего не понимаю, – прошептал синх, – ничего…

Глава 19Начало нового пути

– Думаешь, он выживет?

Голос Эристо. Которая якобы оправилась в Гвенимар.

В ответ фыркнули.

– А ты что, думаешь, что такого крепыша так легко отправить к Фэнтару?

Голос элеана с аметистовыми глазами.