Книга Легион Видесса - Гарри Тертлдав

— Ты сам навлек на себя это несчастье.

Запах горелого мяса был таким резким, что казалось, будто кто-то забыл на огне кусок свинины. Легионеры подняли рыдающих пленников, закутали их в покрывала, чтобы скрыть работу горячего железа.

— Покажите их народу! — велел Скавр. — Пусть все видят, что ожидает бунтовщиков, которые вздумают противиться законному повелителю.

Солдаты расступились, чтобы толпа могла видеть.

— Уведите, — приказал трибун.

Никто не поднял руки, чтобы защитить ослепленных. Стражи увели их обратно в губернаторскую резиденцию. Несчастные брели, спотыкаясь и налетая друг на друга.

— Ансфрит, — окликнул Марк своего гостя.

Он читал на лице намдалени страх и ярость, однако не дал ему времени собраться с духом.

— Сдай мне крепость в течение дня. Иначе, когда мы возьмем ее — а ты хорошо знаешь, что я могу это сделать, — клянусь, я ослеплю всех. Сдайся сейчас. Я обещаю вам безопасность.

— Я думал… Я думал, ты не такой, как эти видессианские мясники… Но похоже, пес превзошел хозяина.

— Возможно, — невозмутимо отозвался трибун. — Ну так что, ты сдаешься? Или мне попросить этого парня, — он кивнул в сторону палача, — продолжать греть железо?

Рот палача под блестящей кожаной маской оскалился в ухмылке. Ансфрит непроизвольно отшатнулся.

— Будь ты проклят, — сказал он Скавру в бессильном гневе. — Да. Я говорю тебе “да”.

Он резко повернулся и почти побежал в сторону крепости.

Глядя ему вслед. Гай Филипп понимающе улыбался. Марк ответил своему старшему офицеру улыбкой. Еще одной проблемой меньше…

Символы друидов на галльском мече вспыхнули ярким огнем, почувствовав колдовство, но меч оставался в ножнах, и Марк не заметил этого…

* * *

Далеко на севере Авшар отложил в сторону изображение Скотоса в металлической раме. Черная икона нужна была колдуну, чтобы усилить могущество чар. Колдовство Авшара превышало во много раз то, которое вызывало видения энари. Магия пролетела огромные пространства, миновала моря и степи. Она была сетью, заброшенной в необъятный мир. Авшар искал…

Сила заклятий друидов на мече Скавра были путеводной нитью этой черной магии. Галльские жрецы защитили владельца меча от чужих заклинаний, но одновременно с тем именно охраняющие чары указывали местонахождение меча и тем самым позволяли Авшару следить за Марком. Авшар не мог видеть самого трибуна, но все, что окружало Марка, князь-колдун различал достаточно отчетливо.

Он лежал, облокотившись на мягкую шерстяную подушку. Даже Авшару было нелегко вглядываться в дымку, застилающую такое большое расстояние.

— Неплохая шутка, о враг мой, — прошептал он. — О, неплохая… Но возможно, я придумаю другую, куда лучше…

* * *

Новости порой опережают людей. Когда Скавр вернулся в лагерь, Хелвис встретила его диким криком.

— Зверь! Проклятое, грязное, жестокое чудовище!

Ее лицо было смертельно бледным, лишь на скулах горели два ярких пятна. Легионеры и их жены делали вид, что ничего не слышат. Привилегия командира. В любом другом случае они с удовольствием послушали бы, как солдат бранится со своей подругой.

Марк взял Хелвис за локоть, подталкивая ее к палатке.

— Не вздумай злиться, — предупредил он. — Я оставил их в живых. Это куда больше, чем они заслужили.

Она вырвалась.

— В живых! Ты оставил их в живых! Что за жизнь их ждет… Сидеть в углу на площади с кружкой на коленях, выпрашивать подаяние по рынкам… Мой брат…

Она разрыдалась. Трибун наконец утащил ее в палатку подальше от любопытных глаз. Мальрик где-то бегал, как и думал Марк, но Дости, спавший в колыбельке, проснулся и заревел, когда его мать вошла, захлебываясь от рыданий.

— Дорогая, — сказал Марк. — Не плачь. Смотри, я принес тебе один подарок…

Хелвис уставилась на него обезумевшими от горя глазами.

— Подарок? Я что тебе — шлюха, чтобы покупать меня безделушками?..

Скавр залился краской, мысленно проклиная свой неуклюжий язык. К этому разговору он должен был подготовиться заранее — и не менее тщательно, чем к риторическим изыскам там, на площади.

— Смотри сама! — быстро сказал он, бросив ей в руки маленький кожаный мешочек.

Она машинально схватила, дернула завязку.

— Это… Это — подарок? — запинаясь, спросила она. На миг замешательство оказалось сильнее гнева. — Куски обгоревшего жира?

— А, ты поняла! — отозвался Скавр. — Я так и надеялся. Это свиное сало. Твои дорогие сородичи подсунули его под повязки, скрывая глаза, когда мои солдаты повалили их на землю.

Губы Хелвис беззвучно зашевелились. Наконец она прошептала:

— Значит, они не… не слепые?

— Ничуть, — ответил Марк с хитрой улыбкой. — Только Тургот отшатнулся и обжег себе бровь, бедняга. Хорошая шутка, не находишь? — продолжал он, не зная, что повторяет слова своего смертельного врага. — Все заговоры мгновенно лопнули, как мочевой пузырь, а Ансфрит, перепутавшись до смерти, сдал мне крепость.

Но Хелвис почти не слушала трибуна.

— Они не осле… — закричала она радостно и неожиданно укусила Марка за руку, когда он зажал ей рот ладонью.

— Ты этого не знаешь, — сказал он, снова став суровым. — Ты никогда этого не слышала. Если не считать легионеров, которые крутили им руки на площади, единственный, кому все известно, — палач в маске цвета крови. Ему хорошо заплачено за молчание. Ты меня понимаешь?

Помедлив, Марк осторожно убрал руку.

— Да, — сказала Хелвис так тихо, что оба рассмеялись. — Я ничего не знаю. Я ничего не слышала. Я сделаю все, лишь бы Сотэрик был жив и невредим. О, тихо, малыш… — добавила она, обращаясь к Дости. — Все хорошо.

— Все хорошо, мама? — недоверчиво спросил Дости и начал икать.

Марк почесал за ухом. Всякий раз, когда он смотрел на сына, ему казалось, что Дости опять успел научиться чему-то новому.

— Все хорошо, — ответила Хелвис.

Глава десятая

Осадная башня сделала ход на шахматной доске.

— Ну, береги своего императора! — сказал Виридовикс, снимая с доски пешку-пехотинца. Теперь “пленный” пехотинец будет участвовать в игре на стороне кельта.

Сейрем дернула уголком рта и выкупила свою фигуру серебряной монетой. Тогда Виридовикс отодвинул башню назад, желая уменьшить опасность. Сейрем переставила с клетки на клетку еще одну фигуру и достигла седьмого ряда доски, расчерченной на восемь рядов. С улыбкой она перевернула серебряную монету. На обратной стороне засветлел золотой кружок.