Книга Лучше быть, чем казаться - Одри Карлан

Я точно не хотела снова связываться с Блейном никаким способом, ни в какой форме и ни под каким соусом, и у меня не было ни малейшего желания предавать Уэса, оплатив долг через постель. Но, невзирая на все это, я по-прежнему не знала, что делать.

– Значит, ты целовалась с ним, и внезапно представила Уэса?

Я кивнула.

– Это было настолько реально. Блейн поцеловал меня, а потом он словно превратился в Уэса. Джин, если бы Макс не вмешался, я не знаю, чем бы это закончилось.

– Ты настолько погрузилась в свои фантазии?

– Ага. Клянусь, я как будто чувствовала его запах и запах океана, который остается на его коже даже после того, как он возвращается с серфинга и принимает душ.

Джин покачала головой и улыбнулась настолько, насколько ей позволяла рассеченная губа.

– Ты окончательно запала на этого парня, да?

Я представила Уэса. Представила, как он сейчас, возможно, страдает, и желудок ощутимо пробрало болью.

– Джин, я люблю его всей душой. Он для меня тот самый.

Ее здоровый глаз изумленно расширился.

– В смысле тот самый, за которого ты не прочь выйти замуж?

Замужество. Я не особо задумывалась о браке, учитывая, что мои родители в нем абсолютно не преуспели, как, впрочем, и большинство родителей моих друзей детства. Но тогда, именно в ту минуту, сидя на кровати со своей избитой лучшей подругой и изливая ей душу, я кивнула.

– Да, может быть, – шепотом признала я.

– Ого. Ты попала по-крупному.

И, что самое печальное, Джинель была права – потому что, если Уэс не выберется из этой передряги живым, я потеряю намного больше, чем просто любимого мужчину. С ним я потеряю и свое сердце, и здравый рассудок.

Глава восьмая

Джин взяла на работе недельный отпуск, объяснив, что с ней произошло. Ее босс проявил сочувствие и сказал, что она может отдыхать, сколько потребуется. Все в городе знали, кто такой Блейн, и как он контролирует теневой мир Вегаса. И, поскольку мы не спешили расстаться друг с другом после травматических вчерашних происшествий, Джинель отправилась со мной в гостиницу. Она все еще была немного не в себе, но, несомненно, та задиристая девчонка, которую я знала и любила все больше с каждым часом, вновь возвращалась. Мы провели все утро, болтая об Уэсе и о том, к чему могут привести наши отношения, конечно, при условии, что он вернется целым. Джин призналась, что ее тревожил мой переезд к Уэсу, но теперь, когда она увидела, как меня огорчило его исчезновение и узнала о моих снах и видениях, ей оставалось лишь констатировать, что я вляпалась по уши, и поддержать меня. Вот так просто.

Когда мы вошли в номер, то обнаружили Макса, сидящего в гостиной в компании Мэдди и Мэтта. Он остался с Мэдди на ночь, поскольку я ушла. Стол был уставлен невероятным количеством еды, достаточным, чтобы накормить небольшую армию.

Увидев нас, Макс встал, подошел ко мне и заключил в медвежьи объятия, подняв в воздух. Я крепко держалась, цепляясь за него изо всех сил, пока он стискивал меня в своих ручищах.

– Беспокоился за тебя, ласточка. Рад, что ты вернулась и привела свою подругу.

Он осторожно опустил меня на пол, прижался лбом к моему лбу и спросил:

– Ты в порядке?

Я прижала ладони к его щекам, откинулась назад и поцеловала брата в лоб.

– Со мной все хорошо, Максимус.

Я улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

Макс развернулся к Джин, которая неловко покачивалась и переминалась с ноги на ногу.

– Привет, милая. Как самочувствие?

Он поднял руку к ее лицу, но Джин отшатнулась на шаг. Рука Макса упала. Взгляд его светлых глаз стал жестким, ноздри раздулись.

– Мужчина, в гневе поднимающий руку на женщину, – это совершенно недопустимо.

– Думаешь, это недопустимо? – фыркнула я. – Он почти убил папу. Этот человек и его подручные – чистое зло. Теперь мне просто надо решить, как оставить все это в прошлом.

Макс собирался ответить, когда мой мобильник разразился звонком. Я оглядела комнату. Все взгляды были направлены на меня. Прошлой ночью в Индонезии должны были провести операцию по обезвреживанию террористов. Вытащив телефон, я взглянула на экран и увидела имя Уоррена Шипли.

– Да. Это Уоррен?

– Да, это я, Миа. У меня для тебя новости.

Его голос звучал спокойно, но твердо.

– Ты сейчас сидишь?

Я ломанулась к ближайшему креслу и плюхнулась в него, крепко прижимая телефон к уху.

– Да, сижу. Я готова. Они нашли его?

Сердце начало стучать так яростно, что, могу поклясться, я ощущала этот бешеный пульс повсюду, от кончиков пальцев и до пяток. Мое тело как будто превратилось в одно сплошное сердцебиение.

– Они нашли его, но операция прошла скверно. Много людей погибло.

Я зажмурилась и вознесла безмолвную молитву за всех тех, кто не выжил.

– Расскажите мне, что произошло и где сейчас Уэс.

– Он в безопасности. Ему оказывают помощь на секретной базе.

Тяжесть весом с двухтонную наковальню рухнула с моей груди, и худший из страхов сменился куда меньшим. Теперь мне просто надо было увидеть Уэса. Поцеловать его. Прижать к себе и вновь сделать своим… навсегда.

А затем смысл слов Уоррена дошел до меня. Секретная база?

– Что? Я должна его увидеть!

Мистер Шипли откашлялся.

– Милая, тебе нельзя. Пока нельзя. Сначала они окажут жертвам медицинскую помощь, а потом допросят, чтобы узнать все, что им известно о террористической группе. Любая информация, полученная от них, может оказать неоценимую помощь в борьбе с терроризмом. Эта группа отличалась особой жестокостью. Ты и представить не можешь, что они вытворяли с женщинами и детьми, не разделяющими их веру. И это не считая восемнадцати туристов, которых спасли во время операции.

– Восемнадцати туристов? Я думала, речь идет только об Уэсе и пяти выживших членах съемочной группы.

Макс сел рядом со мной и положил руку мне на колено. Оно подскакивало, словно пятилетка на батуте. Мэдди села с другой стороны и, взяв мою свободную руку, поцеловала тыльную часть кисти. Продолжая слушать Уоррена, я схватила ее ладонь и прижала к лицу, утешаясь исходящим от нее теплом и близостью родного человека.

– Неважно. Вы знаете, как он?

Задержав дыхание, я дожидалась хоть капли информации о том, что с ним.

– Я знаю лишь то, что, когда военные атаковали, они начали убивать заложников. Очевидно, террористы решили, что раз им все равно умирать, лучше прихватить с собой злобных американцев и их нечестивую религиозную пропаганду. Одного человека использовали в качестве щита. Его переодели в их одежду, всучили незаряженный автомат и вытолкали из хижины, где содержались заложники. Снайперы понятия не имели, что он не принадлежит к числу неприятелей. Они сразу же застрелили его и человека, ведущего его с приставленным к спине автоматом.