Книга Кукольных дел мастер - Генри Лайон Олди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Значит, их все-таки можно чем-то пронять, малыш…»
Лючано отвернулся, потеряв к рефаимам интерес. Ближе подойти они побоятся. А так – пусть стоят, смотрят. Сколько прошло времени? Успевает ли Эдам? Жаль, если все зря…
«Доверься близнецам, дружок. Они умеют считать…»
«Знаю! – огрызнулся кукольник. – Счетоводы! За каким чертом им понадобилось устраивать этот бардак?!»
Голем прекратил терзать двери. Он отпрянул назад, чтобы тараном врезаться в створки. Искореженный композит всхлипнул и сдался. Неровный круг брони, диаметром метра полтора, распадаясь по дороге на две части, провалился внутрь.
Сгорбившись, Эдам нырнул в пролом.
– Аварийная ситуация! – с опозданием возопила акустика. – Нарушена герметичность шлюза № 4!
В ответ раздался деловитый скрежет. Трясясь от страха, Лючано заглянул в шлюз. Там ожили манипуляторы грузовой автоматики. Они пытались нащупать голема, но пока что без желаемого результата. Системы «Шеола» по-прежнему не воспринимали Эдама! – нечеловек-невидимка, чье присутствие автоматика была способна отследить лишь по разрушительным последствиям его действий.
А разрушений хватало. Голем, заметно нарастивший массу, уже вскрывал наружные двери шлюза. Он сменил тактику, орудуя в основном локтями, на которых выросли лаково-черные полукружья лезвий. Лезвия оставляли на броне глубокие и узкие разрезы, словно хирургические скальпели. Из «ран» капало масло – черная кровь тюрьмы, текущая по артериям скрытых механизмов.
«При попадании в кровь чужеродных веществ, – бубнил вдалеке хриплый голос, похожий на голос маэстро Карла, всезнайки и эрудита. Лючано боялся, что это, подкрадываясь к жертве, читает финальный монолог безумие, – например, угольных частиц, они полностью захватываются печенью. Только в случаях, когда доза их слишком велика, они появляются в других органах…»
Один из грузовых манипуляторов вслепую нашарил Эдама. Захват сомкнулся на ноге голема. Сокращаясь, визжа сочленениями, неразумный защитник «Шеола» пытался оттащить нечто от дверей. Ответный рывок голема с корнем выдрал металлическую «руку» из недр шлюзовой аппаратуры: так человек бездумно срывает травинку на лугу. Снопами полетели искры, запахло паленым. Подчиняясь программе, включилась система пожаротушения. Шлюз заволокло белесым туманом. В его глубине продолжала ворочаться темная туша голема – Эдам крушил последний заслон, отделявший его от маленьких Шармалей.
«Время! Время! Сколько осталось?!»
Туман с треском рассекли голубые молнии электрических разрядов. Грохот ударов смолк, но тут же возобновился. Лючано услышал душераздирающий треск металла, разрываемого в клочья.
– Аварийная ситуация! Разрушение наружных дверей шлюза № 4! Разгерметизация шлюза!..
Через десять секунд из тумана возникло существо, в котором не оставалось ничего человеческого. Кроме, разве что, лица. Чудовище с лицом Эдама улыбалось. На руках – ужасных, убийственных конечностях с клювами-клешнями и лезвиями на локтях – оно бережно несло Давида и Джессику, вцепившихся в голема, как репьи. Исцарапанные, в синяках, дети смеялись, подмигивая друг другу.
Никто бы не поверил, что эти хохочущие проказники – гематры. Малыши, не понимающие итога своей игры? Взрослые, обрадованные достижением цели?
Существо с заметным трудом выбралось из пролома в тоннель.
– Аварийная ситуация! Разрушение шлюза № 4! Отстыковка корабля, предназначенного к уничтожению, невозможна! Угроза разгерметизации станции! Всему персоналу и заключенным – немедленно покинуть сектор ноль-два! Повторяю…
– …покинуть сектор ноль-два! Пункт сбора эвакуированных из сектора – оранжерея № 2. Прибыв на место, ожидайте дальнейших инструкций. Повторяю: пункт сбора…
Рефаимы, издали наблюдавшие за разгромом шлюза, без возражений повиновались. Быстрей шпаны, бегущей от полицейского патруля, они исчезли в коридоре, из которого явились. Прыть шеольцев объяснялась не только угрозой разгерметизации и волей Малого Господа, но и монстром с детьми на руках, направившимся в их сторону. Еще неизвестно, чего аборигены опасались больше!
Лючано последовал за Эдамом. Голем двигался, кренясь на левый бок и с трудом сохраняя равновесие. Правая нога его почти не гнулась. Из тела торчали куски металла и пластика: все, что псевдо-плоть не успела или не смогла до конца переработать. Шаги изрядно потяжелевшего существа гулко сотрясали тоннель.
Дойдя до бокового прохода, голем опустил детей на пол.
– Идите вперед. Я – за вами. Здесь опасно. Поторопитесь.
Мелодичный голос Эдама сделался сухим и черствым, как корка вчерашнего хлеба. Фразы он рубил сухо и коротко, по-солдатски. На длинные периоды речи у голема не хватало дыхания. На него было жутко смотреть, и Тарталья опустил взгляд. Да, сейчас Эдаму не пробежать стометровку за 8,74 секунды…
Протиснувшись между големом и стеной, Лючано обогнал Эдама и пристроился рядом с близнецами.
– Зачем вы это сделали?!
Прежде чем ответить, юные гематры одарили спутника красноречивыми взглядами. Кукольник вздохнул, молча признавая глубину своего интеллектуального несовершенства. В награду за признание он получил целый ворох ответов. Даже странно, что такой гвалт производили всего двое, перебивая друг друга:
– Мы устроили аварию!
– С помощью Эдама!
– Мы знали, что он станет нас спасать!
– С вероятностью 89,3%…
– И разломает шлюз!
– С вероятностью 86,2%…
– Теперь «Герсилию» нельзя отстрелить…
– А она заминирована!
– Опасность!.. угроза взрыва…
– ЦЭМ будет вынужден подать сигнал о помощи…
– Сигнал засекут, и сюда прилетят спасатели…
– С вероятностью 79,5%…
– Мы все правильно рассчитали!
«Учитесь, музыканты-диверсанты! Учитесь, легаты ВКС Помпилии! Без всякого эксплонита или этой, как ее… Интересно, ЦЭМ уже отбил сигнал бедствия? Не опоздают ли спасатели? Ох, чует моя старая задница: в „Шеоле“ запахло жареным. Деточки тому весьма поспособствовали…»
– Вы же могли погибнуть!
– Риск находился в пределах допустимого.
– И что, вам совсем не было страшно?
– Ну, было…
Близнецы потупились. Давид шмыгнул носом. Оба выглядели, как обычные нашкодившие сорванцы, которые сообразили, во что чуть не вляпались. Но впечатление лгало: гематры знали все заранее. Многие ли взрослые отважились бы на их месте рискнуть собственной шкурой?
– Нам налево.
Лючано не сомневался: дети прекрасно помнят один раз увиденную схему «Шеола». Уж они-то точно не заблудятся. Над первой же дверью за поворотом красовалась табличка: «Лазарет № 2. Мужской сектор». Дверь была открыта. Не здесь ли обретается Антоний? Кукольник на миг задержался – и услышал лязг металла за спиной.
