Книга Эсми Солнечный Ветер - Анна Гаврилова

Но потом гитарист, Мич, все-таки не выдержал…

— То есть и о том, что с нами будет выступать Солнечный Ветер, промолчим? — И после паузы: — Нет, ну организаторам-то сказать можно! Ты понимаешь, что начнется, когда народ ее опознает? Ведь это в лицо узнать сложно, но когда запоет, многие поймут и новость разлетится в момент. Мы взорвем сцену!

— Да мы и без Эсми «взрывать» собирались, — напомнил басист, но его не услышали.

Мич продолжил возмущаться:

— Мы сделаем этот концерт легендарным. Раз так, то пусть орги накинут гонора…

— Нет, — перебил гитариста Лонош.

Повисла пауза. Мич смотрел обиженно, а Лонош — непримиримо. Лидер лучшей уличной группы отступать не собирался и возражений не принимал. Эти замашки тирана, с одной стороны, удивили, а с другой — порадовали. Они повышали шансы на то, что все будет именно так, как мы с Бьером договаривались.

— Но, Бьер, — вмешался в ситуацию скрипач, — в чем тогда прикол? Нет, я понимаю, что выйти на сцену с такой знаменитостью — уже огромный бонус, но отказываться от ден…

— Нет, — Лонош опять перебил. Правда, на сей раз сказал на порядок мягче.

А потом повторил уже знакомое:

— Не все в этом мире меряется деньгами.

В общем, кое-кто уперся. Лично мне такая позиция была опять-таки на руку, но разулыбалась я не поэтому. Просто в данный момент Бьер демонстрировал то, что Лейла называла «неадекватностью творца».

Ведь вот так наплевать на прибыли только творцы могут. Это они готовы переворачивать мир из чистого любопытства. Обычным людям такое недоступно, а уж дельцам — и подавно.

Коллега мою реакцию, конечно, заметил и слегка насупился. И даже спросил:

— Что?

— Ничего, — сияя, откликнулась я. — Просто смотрю на тебя и вспоминаю себя.

— То есть? — окончательно нахмурился Бьер.

— Меня тоже временами вот так «накрывает». Хорошо, что есть Лейла. Если бы не она, я бы давно по миру пошла.

Лидер группы прямо-таки нахохлился, а музыканты уставились на товарища с намеком — мол, ты слушай-слушай. И запоминай!

Я же… вздохнула и на несколько секунд из реальности выпала. Лейла. Она же там с ума сходит. Интересно, Тамир, если он получил мою записку, шепнет подруге, что со мной все хорошо?

Следом пришло воспоминание о последнем разговоре с Лейлой. Том самом, в котором она пыталась убедить, что Тамир — враг и…

Нет. По-прежнему ничего не понимаю. Понятия не имею, как к этой ситуации относиться и как быть.

— Ладно, на вопросы гонораров и денег забили, — вновь подал голос Лонош. — Предлагаю подумать о репертуаре.

И после новой паузы:

— Кстати, а что у нас с кофе?

— Сейчас поставлю вариться, — отозвался басист. Его, как выяснилось, Титом звали.

День прошел в работе, разговорах и приколах. После кофе-паузы парни устроили для меня мини-концерт, заставив едва ли не визжать от восторга. После этого мы подобрали две песни из их программы и выбрали одну из моей.

Текст моей композиции, как и предполагала, требовал перевода — мы посовещались и решили, что петь на всеобщем бессмысленно, потому что концерт организуется для тех слоев риторского общества, которые всеобщий практически не знают.

Но, с другой стороны, мои песни именно на всеобщем звучали и текст, может, был хоть и непонятен, но узнаваем. В итоге остановились на идее с припевом. То есть, как опять-таки и думала, решили для начала перевести припев и посмотреть, что получится.

Роль переводчика выпала, разумеется, мне. Просто я знала всеобщий и была лучше всех знакома с материалом. В том же, что касается риторских наречий, участников Ликрис-Тим мой уровень поразил.

— Теперь ясно, почему тебя никто найти не может, — сказал Тит. — Ведь все убеждены, что ты по-риторски вообще не понимаешь. Никому и в голову не придет, что ты не только понимаешь, но и говоришь, и даже без акцента.

Я о подобных взглядах, конечно, догадывалась, но…

— А по галавидению не рассказывали, что знаю наречия? — уточнила я.

— Нет, — отозвался басист.

Эти слова стали еще одной каплей в океане хаоса… Тамир готов заплатить миллион за достоверную информацию обо мне, но выдавать мое знание риторских наречий не стал. Почему, спрашивается? Зачем?

— Кстати, а откуда? — осведомился Рич, скрипач.

— Тамир постарался, — честно ответила я.

Парни, за исключением далекого от новостных порталов Бьера, дружно вытаращились. А общее мнение озвучил Мич:

— Эр Руз? Научил? Но когда успел? Вы же не многим больше месяца вместе!

— Или вы все-таки знакомы дольше? — предположил Тит. — А все эти разговоры о спонтанном браке…

— Нет, не пиар, — отрицательно качнув головой, сказала я.

Снова разулыбалась, а секундой позже, глядя на недоумение парней, опять захихикала. Только в глубине сердца таилась горечь с оттенком паники.

Тамир! Можно не напоминать о муже хотя бы пару дней? Увы, но я не выдерживаю. Мне очень без него плохо.

В том, что касается переезда на базу, предложение я все-таки приняла, это было разумно по многим причинам. Единственное, немного смущал квартал — да, жилой, но какой-то малолюдный. Склады, расположенные по соседству с «нашим», спокойствия тоже не добавляли.

Я даже озвучила свои впечатления, но Бьер заверил, что поводов для кипиша нет. Что эта часть района одна из самых спокойных.

Коллеге я поверила, однако ближайшую ночь решила провести все-таки в отеле. В том числе потому, что спонтанный переезд впотьмах выглядел бы слишком подозрительно.

В гостиницу вернулась уже ближе к полуночи, в компании Тита и Мича. Они же должны были заглянуть следующим утром, чтобы помочь донести вещи.

И с завтрашнего дня начиналась работа. Вернее, я надеялась, что начнется, а интуиция шептала — вот так, сразу, никто ничего делать не станет. Ликрис-Тим, как и положено молодым парням, раздолбай. За исключением разве что Бьера.

А засыпала я с мыслями о муже… Очень не хотела о нем думать, но увы. Едва забралась в постель и закрыла глаза, как перед мысленным взором появилось благородное лицо потомственного аристократа. Нарисованный моим воображением Тамир хмурился.

Настроение «миража» отражало мои собственные эмоции — я боялась и не знала, что предпринять. А еще понятия не имела, что скажу Тамиру при встрече.

Где-то в глубине души поселился страх, что главнокомандующий военных сил Риторы не поймет. И еще более иррациональное ощущение, что не смогу, не сумею объяснить свои поступки. Но…

Мой побег с места аварии был более чем оправдан. Кар преследовали, и я понятия не имела, кто именно висит на хвосте. Судя по кадрам съемки, показанным по любительскому галавидению, это были не друзья. То есть я поступила правильно.