Книга Первый в списке на похищение - Валерий Поволяев

– Кто же ставит пустую бутылку на стол? – упрекнул Оксану Высторобец.

– Что, плохая примета?

– Если хочешь, чтобы в доме у тебя вообще ничего не было, тогда можешь всю опорожненную посуду, всю до последней бутылки, выставлять – действует безотказно: вскоре у тебя даже ниток не будет, чтобы пришить пуговицу.

Настороженное, зверушечье выражение промелькнуло во взгляде Оксаны, она вытянулась свечкой и проворно смахнула бутылку со стола.

– А верно ведь. Я и раньше об этом слышала, только забыла.

– Это не самый большой грех на белом свете, – успокоил ее Высторобец.

– Я сейчас, – Оксана с пустой бутылкой метнулась на кухню.

Отсутствовала она всего ничего – несколько мгновений, но этого Высторобцу было достаточно, чтобы совершить «ченч» – свой стакан передвинуть на Оксанину сторону, а ее переместить к себе.

Оксана проворным раскрасневшимся зверьком вылетела из кухни, подхватила стакан, стоящий на ее половине.

– Ну что, не пьем, а лечимся? Не алкоголя ради, а здоровья для?

– Лечимся, – подтвердил Высторобец, поднял свой стакан и чокнулся с Оксаной.

Взгляд у той сделался заинтересованным, она не выдержала, прищурилась: выпьет клиент шампанского или не выпьет? Высторобец медленно поднес стакан ко рту, с удовольствием отпил несколько глотков, кивнул удовлетворенно – шампанское было хорошее, – потом отпил еще несколько глотков, в третий заход осушил стакан до конца, перевернул его горлом вниз и выразительно постучал пальцем по донышку.

– 3а тебя, маленькая! Как видишь, ни одной капли не осталось.

Оксана расцвела, напряженное лицо ее ослабло, она, подскочив к Высторобцу, чмокнула его в щеку:

– Спасибо тебе! – потом маленькими вкусными глотками, не отрываясь, одолела свой стакан – она пила шампанское, как водку, – затем, так же как и Высторобец, перевернула стакан дном вверх и красноречиво стукнула крашеным розовым коготком по стеклу. – А вот и я! – объявила она. – Как видишь – не отстала!

Реакция последовала буквально через несколько минут – видать, те капельки обладали немалой силой, – у Оксаны начала безвольно клониться набок голова – не держалась, падала, словно подрубленный кочан капусты, на плечо, глаза сжались в две узкие прорези – хоть спички туда засовывай, так поспешно начали они слипаться.

– Ой, что это со мной? – Оксана хихикнула с вялым смущением. – Спать хочу невероятно. Устала, наверное… Ты простишь меня, если я пару минут покемарю? А потом мы с тобой займемся… чем хочешь, тем и займемся.

– Покемарь, покемарь, – добродушно разрешил Высторобец.

Через минуту Океана сломалась совсем, уснула прямо за столом. Высторобец пожалел ее – упадет со стула, расшибется, внешность себе испортит, хотя жалеть не надо было, он уже хорошо знал, как будут развиваться события, – взял Оксану на руки и, вялую, уже слабо похрапывающую, сложившуюся безвольным комом, отнес на тахту.

Увидев на кресле плед, сдернул его, накрыл Оксану. «Спи, ты сама себя наказала…» О том, что Оксана была виновата, Высторобец не думал – да и не так это, наверное, – Оксана тоже попала в тиски обстоятельств. Высторобец хотел было уйти – в конце концов, он может снять еще одну Оксану. Проблем нет, возьмет девушку постарше, не «указницу», с машиной, с квартирой побогаче, – пока у Высторобца были деньги, он имел возможность маневрировать. Но уйти Высторобец не успел – в замочной скважине послышалось характерное железное карябанье ключа.

Вот и свидетельство того, что Оксана работает в паре с ресторанными качками… Само пожаловало, без «вызова». Да разве может она работать в одиночку? Это только Высторобец мог поверить в заявление этой девочки, которая в школе еще не успела пройти курс алгебры, рассупонился, развесил уши… Наивный человек Высторобец. Он глянул на Оксану – спит, как сурок, – пожалел, что под руками нет пустой бутылки – Оксана унесла ее на кухню, – очень пригодилась бы, но идти на кухню и искать ее там было уже поздно и Высторобец, матюкнувшись, встал в прихожей за вешалкой, на которой висел старый армейский плащ из негнущейся прорезиненной ткани, прикрылся чуть этим плащом, примерился – правой ногой он сшибал как минимум двух человек… Да и вряд ли больше станет толпиться в дверях, просто не вместится, – сшибет двоих, а там видно будет. Отер рукой вспотевшее, сделавшееся каким-то чужим лицо.

Неизвестный гость слишком долго ковырял ключом в скважине – похоже, с этой квартирой не был знаком, – делал это аккуратно, воровато, явно чего-то боясь. Высторобец успел напоследок выключить свет и, когда дверь наконец распахнулась, увидел в проеме знакомого щекастого качка-распорядителя. Только фирменный пиджачок качок с себя скинул, надел другой, песочного цвета, с оловянными пуговицами.

Качок стоял в проеме и слепо помаргивал глазами – к темноте прихожей надо было привыкнуть, – за ним высился еще один качок, с налитыми силой плечами, сквозь ткань пиджака приметно выпирало мясо – витые железные мускулы, – при себе он, похоже, имел оружие, но на рассуждения, с оружием пришел этот качок или нет, времени не было. И разбираться в самом себе – что там внутри, екает все; сжимается от страха или ничего этого нет – времени тоже не было. Неправда, что у киллеров не бывает страха, киллер – такой же человек, мясной, костяной, состоит из жил и крови, и у него есть все, что есть у других людей. Высторобец резко шагнул вперед и нанес любимый свой удар – бесшумно и сильно выбросил вперед руку и ногу. Вместе. Спаренно.

Он угодил в яблочко – ногой, самим ребром, попал щекастому качку в грудь, услышал, как в тиши хрустнула кость, кулаком разнес переносицу. Качок всхлипнул, словно лишился сил, взмахнул руками, заваливаясь назад. Качок, шедший следом, подхватил его на руки, но не удержал – щекастый немалым весом своим сбил его с ног. Высторобец прыгнул вперед и снова нанес спаренный удар ногой и рукой. Этот страшный удар получался у него лучше иных ударов, недаром он был любимым, – ногу Высторобец пронес вперед, чтобы достать второго качка – и достал, – рукой он добавил первому качку, хотя с того уже хватало, свое он получил, – оба качка рухнули на лестничную площадку.

Высторобец выскочил из квартиры. Поднимутся качки или нет? Краснощекий вяло шевелился, открывая и закрывая рот, из ноздрей у него вытекли две алые свежие струйки, второй качок вообще не шевелился – Высторобец разнес ему ногой все лицо. В углу рта висел на тонкой и страшной кровяной нитке выбитый зуб.

Подхватив щекастого под руки, Высторобец втащил его в квартиру. Пока тащил, невольно морщился от того, что у щекастого конвульсивно дергалась рука, сокращалась сама по себе, словно Высторобец перебил ему некую мышцу или нерв. Было понятно: если оклемается – лечиться придется долго. «За что боролся – на то и напоролся», – зло подумал Высторобец.

Он бросил щекастого посреди квартиры, поспешил за вторым качком. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей выглянул на лестничную площадку. Если выглянет – сразу все поймет и немедленно вызовет по телефону милицию, а встречаться с милицией Высторобцу не хотелось. Он за ноги втащил в квартиру второго качка, положил рядом с первым. Отвернул у него борт пиджака – у этого гуся под мышкой должен быть пистолет.