Книга Пока не взошла луна - Надя Хашими

Они говорили об этом каждый день, процеживая мелочи, чтобы осталось главное – четкий план.

– Если мы все пойдем одновременно, скольких смогут поймать? Некоторых, наверное, но большинство перейдут.

– Вот видишь! Ты сам говоришь, что некоторых поймают.

– Каждый день несколько человек пытаются пробраться. А скольким это удается? У нас шансов намного больше. «Джунглям» вот-вот конец. Может, это реальная для нас возможность.

Салим и сам это обдумывал. Он решил, что план неплохой, но мысль штурмовать туннель вместе с сотнями беженцев его смущала. Раньше он всегда переходил границу один, стараясь привлекать как можно меньше внимания.

Салим внимательно прислушивался к обсуждению – ему хотелось услышать мнение, которому он бы мог довериться. Но голос, которого так не хватало, не долетал до его слуха.

«Решай что-то, – говорил себе Салим. – Время идет. Денег надолго не хватит».

На закате лагерь гудел. Люди суетились, не в силах усидеть на месте. Салим и Ажмаль наблюдали за происходящим со стороны.

– Судя по всему, они все запорют в самом начале, – заметил Ажмаль, – это просто безумие!

Салим кусал губы. Он еще не решил, идти ли со всеми, но тоже не мог усидеть на месте.

– Может быть. А может, и нет.

Он решился внезапно. Заскочил в лачугу, схватил рюкзак и закинул его на плечи.

– Пожелай мне удачи, брат. Кто знает… Может, я и вернусь. Но я должен хотя бы попытаться!

В четверть двенадцатого беспорядочная толпа, человек сто, двинулась к туннелю. Оранжевая луна низко висела над горизонтом. Беженцы разделились на группы и разговаривали шепотом. Кто-то шутил, чтобы разрядить напряжение, но большинство угрюмо молчали.

Салим торопился, чтобы не отстать от последних в толпе.

Дорогу Салим знал. Несколько раз, сидя на вершине холма, он смотрел на вход в туннель, однако приблизиться к нему не хватало смелости.

Идущие впереди остановились у металлических ограждений. В трех местах здесь были выломаны брусья, и проломы словно приглашали беженцев идти дальше. Салим протиснулся через них, морщась от боли, когда железо впивалось в спину.

Бетонные входы в туннель находились в долине, окруженной поросшими травой холмами, и широко разевали свои пасти для поездов, ходивших в обоих направлениях. Железнодорожные пути терялись в темноте дыр. Въезды для автомобилей и поездов разделяло специальное ограждение. Всю долину, забранную в камень, бетон и металл, освещали ряды прожекторов.

Сегодня машины ходили редко.

Салим потирал замерзшие руки. Хорошо, что один из соседей по лагерю дал ему парку. Темные тени бежали к входу, высматривая охранников и со страхом ожидая сирен и вспышек света. Но было тихо.

«Иди за ними. Они скоро будут в Англии. Это твой шанс».

По двое-трое беженцы проникали в туннель и исчезали в темноте. Салим стоял за деревом и наблюдал за беглецами, но к туннелю не приближался – нервы шалили. Наконец он ударил кулаком по стволу.

«Хватит уже! Я иду с ними».

И как раз в тот момент, когда он решил отбросить страхи и воспользоваться удачей, которая сама плыла в руки, послышались крики. Вспышки белого света разорвали легкую оранжевую дымку. Подлетели три полицейские машины и, взвизгнув тормозами, остановились у входа. Замелькали электрические фонари.

У Салима упало сердце. Беженцев было очень много. Не один час их выводили со скрученными за спиной руками, сломленных неудачей. Беглецы рассчитывали, что поймают лишь некоторых, но вышло намного хуже. Насколько мог судить Салим, поймали по крайней мере половину. Все, что пережили эти люди, все деньги, затраченные на путь сюда, все опасности, все ночи без крыши над головой – все было впустую.

А остальных, скорее всего, арестуют британские власти на той стороне. Что их ожидает? Будет ли у них шанс попросить убежища или их просто выкинут обратно во Францию?

Плохая оказалась ночь для попытки достать луну с неба. Когда все полицейские машины разъехались, Салим побрел назад в лагерь.

Ферейба

55

Наджиба-джан очень хорошо к нам относится, но я вижу, как смотрит на нас ее муж. Хамид только и ждет, чтобы мы уехали. Он говорит, что в Германии для беженцев намного больше возможностей, но вряд ли он смог бы объяснить, почему сам туда не едет.

Постепенно я узнала, что сестра понятия не имела о том, что он пытался отговорить нас приезжать в Англию. Она даже отложила немного денег, чтобы на первое время, пока мы подготовим и подадим документы, нам хватало на еду и одежду. Для ее мужа мы незваные гости. Хамид хочет, чтобы мы исчезли. Он не может смотреть мне в глаза и тщательно подыскивает слова даже для самого простого разговора.

Мне хочется сказать ему, что волноваться не стоит. Дни, когда его романтические обещания и заигрывания наполняли мой мир, остались в таком далеком прошлом, что я едва могу их вспомнить.

Столько всего произошло с тех пор! Махмуда, моего хамсара, больше нет рядом, но годы, проведенные с любимым, значат больше, чем детские мечты. Я благодарна и за время, что мы пробыли вместе, хотя оно и оказалось недолгим, и за детей, которых мы вырастили.

Хамид, мальчик из сада, сыграл свою роль, приведя меня к Махмуду. Меня предали, но это чувство исчезло, когда я узнала Махмуда. Извилистый путь, и все же он привел меня домой.

Этого Хамид не понимает, а я не могу ничего ему объяснить. Он муж моей сестры, и я не хочу открывать двери, должным образом закрывшиеся много лет назад. У Наджибы большое, доброе сердце, а я не хочу сеять вражду.

Даже Кокогуль я должна благодарить, ведь именно она подсунула Ширин-джан свою старшую дочь, самую красивую. Свою настоящую дочь. Она решила, что именно Наджиба заслуживает такого жениха, как сын наших уважаемых соседей. И я знаю, что, когда мать рассказала Хамиду о красоте Наджибы, он с готовностью изменил свое решение и перестал ходить в сад. О своем выборе он молчал. Смелости не хватало сказать.

Я целыми днями рыдала, хотя все это того не стоило. Мы слишком близоруки, чтобы радоваться в моменты, которые этого заслуживают.

Тетушка Зеба, милая мать Махмуда, увидела то, чего не замечали другие. А Махмуд доверился ей. Как же мне повезло, что я встретила их! Аллах в своей безмерной мудрости выбрал мою судьбу. На свадебной фотографии я робкая и скованная. Тетушка Зеба подняла мою зеленую вуаль и посмотрела на меня бесконечно добрыми глазами. Наверное, такой взгляд мог быть у моей мамы.

В тот день соединились наши с Махмудом руки. Тихонько позвякивали мамины браслеты – они тоже праздновали этот день. Отец хмуро смотрел на меня.

«Ты как две капли похожа на нее, дочка».

Я помню, как у меня перехватило горло от тоски по матери, которой я никогда не видела, по дедушке, который заботился обо мне, и по ангелу из сада, который пообещал освещать мой путь. Я чувствовала себя неловко с оказавшимся рядом незнакомцем – моим молодым мужем. Но те, кого мне так не хватало, те, кого я видела лишь во сне, нашептывали мне, что все будет хорошо.