Книга Осенние костры - Валерия Комарова

— Тише все! Некогда спорить… На закате всё свершится. На закате Грань падёт… Нам нужно продержаться три часа — именно столько потребуется князьям и прядильщице для того, чтобы собрать силу и создать новый закон. Закон — это Опора Грани. В материальном воплощении это то, что вы зовёте центром мира, а мы — кругом порядка. Так вот… три часа. Не больше и не меньше. Круг порядка слишком близок к Грани, если хаос не задержать, он не даст возникнуть новому Закону, и это будет означать конец существования этого мира…

— Скажите, Реи’Линэ, а нельзя ли начать ритуал заранее, не дожидаясь падения Грани? — Мастер Грон нахмурился. — В прошлую нашу встречу вы начали объяснять мне механизм, но не закончили…

— Хорошо, — я склонила голову в знак согласия. — Думаю, мне действительно стоит разъяснить вам этот момент. Вы, наверняка, знаете, что такое «принцип порядка»? Нет? Бран, Нека? Вы тоже? Хм… Странно… Ну что ж… «Принцип порядка», или так называемый «Закон», — это суть смертных земель. Всего лишь фраза, которая выбита на камне Опоры. Собственно говоря, эта фраза и есть Опора Грани.

Слушатели начинали тихо косеть. Князья сгрудились в углу и тихо перешёптывались, они и так знали всё, о чём я рассказывала. И главное — понимали…

— Рей, я понимаю, что у фейри есть вечность, чтобы постичь всю многогранность сути, осмыслить и понять, но нам, простым смертным, это не дано. Ты можешь объяснить ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ?! — рявкнул Кэс. Остальные кивками поддержали моего подзащитного.

Проще… куда уж проще? Ну как, скажите на милость, объяснить смертным то, что не до конца понимаешь сама?

— Опора Грани — это… Это… Ну… — я попыталась собрать разбегавшиеся мысли и слова в кучку, но получалось слабо. — Хм… Знаете, наверное, что это такое, не сможет вам объяснить никто. Опора — это опора. Это… Это принципиальное отличие порядка от хаоса. В хаосе нет ничего неизменного. А опора — это и есть то, что делает порядок порядком. Знаете, в вашей религии есть такая фраза: «Вначале было слово». Так вот, это слово и есть Закон.

Наверное, я всё-таки не смогла ничего толком объяснить, но они покивали с умным видом и успокоились…

— Так вот, Опора исчезнет, как только падёт Грань, исчезнет «принцип порядка». Лишь тогда можно будет создать новую, ибо невозможно существование двух Законов.

— А каков Закон сейчас?

— «Магией и сталью» — вот Закон этого мира… Закон, который сегодня рухнет. И будет создан новый. И даже Ткачиха не скажет вам, какой…

О, Стихии, как же я устала! От всего этого. От необходимости быть сильной. От ответственности. Я чувствую приближение силы. Огонь уже зовёт меня, как же мне хочется упасть в его объятья и закрыть глаза… Хоть ненадолго забыть обо всём.

Но у каждой истории должен быть закономерный финал. Сегодня должна закончиться наша с Энне история. Сегодня закончится история этого мира. Сегодня…

И начнётся новая. Таков порядок. Таков Закон.

— Солнце садится, Княгиня… — Табунщик опустился на одно колено и склонил голову.

— Солнце садится, да… ты прав… — я ни на тон не подняла голос, но мои слова рокотом прокатились по полю, их услышали все: — Прощайтесь с солнцем. Прощайтесь с этим миром. Прощайтесь… Как только последний луч его погаснет, на землю опустится тьма. Грань рухнет, и стёрт будет закон, на котором держится Порядок, его суть…

Один из алых ястребов опустился на моё плечо, Кэс ещё крепче сжал мою ладонь, будто боялся, что я сбегу, оставлю его. Или боялся уйти сам?

— Ты обещал мне, помнишь, Кэс? Обещай, что не будешь рисковать, — прошептала я тихо, чтоб не услышал никто, кроме моего подзащитного.

— Ты тоже обещала, — ещё чуть-чуть, и он сломает мне запястье…

Почему-то в памяти всплыли стихи, когда-то любимые моей предшественницей…

Мы устали от потерь,

А находим слишком редко.

Мы скитались, а теперь

Мы живём в хрустальных клетках.

И теперь чужая радость

Не осушит наших слёз.

И нам осталось

Только ждать, какая малость —

Ждать того, кто не придёт.

Эльфийский отряд, возглавляемый Эльгором. Среди светловолосых лучников мелькает чёрная шевелюра Эльмира. Где-то среди оборотней готовится к бою Акир. Он справился, он не сдался. В пьяном угаре он крушил всё, что попадало под лапу, на моём подопечном им был оставлен не один синяк. Он бился головой об стену и обвинял всех и всё. Но справился… Может быть, это и есть любовь? Когда ты готов убить чудовище, лишь бы спасти ту искорку, что все ещё горит глубоко внутри озлобившейся души. Да, наверное, это она. Но я не завидую ему. Я благодарна стихиям, что мне никогда не придётся задать себе вопрос, терзавший сейчас Акира…

«Кого я любил?» — спрашивает он сейчас себя. — «А существовала ли она? Или это была маска, игра?»

Трудно ждать, себе не веря,

Всё стерпеть ещё труднее.

Зажгите свет, откройте двери,

Быть может, мы ещё успеем,

Быть может, мы ещё услышим

Грохот льдин в реке, и я из дома вышел

И увидел, я один и только

Снег на крышах.

Медленно… Как медленно ползёт время, словно ему страшно… Кто знает, может ли мгновение остановиться? Есть ли что-нибудь, проще времени? А сложнее? Есть ли что-нибудь, столь же необходимое и, в тоже время, ненужное? Интересно, каким оно будет в новом мире? Будет тянуться, словно резина, с каждым мигом становясь всё медленней и медленней. Или будет бежать, и столетия будут пролетать мимо нас, будто и не было их?

Жжение в глазах. Чёрные, вырезанные из ночи силуэты на фоне багрового, кровавого солнца — вот кем кажемся мы с Кэсом тем, кто на нас сейчас смотрит. Наверное, это красиво…

Больно… Сила накрывает меня с головой, я тону в ней. Слишком много её, слишком мало смертное тело, неспособно вместить всю мощь стихии. Это как тысяча маленьких смертей, это как вода, хлынувшая в лёгкие… Это…

И я бежал из ледяного плена,

Слишком мало на земле тепла,

Но я не сдамся, я солдат вселенной,

В мировой войне добра и зла.

И грянул бой на целый белый свет,

И через миг земля очнулась ото сна.

А на земле, как всегда,

То зима, то весна…[23]

Я подняла руку и резко опустила, подавая знак магам. И в тот же миг взметнулись в чёрное беззвёздное небо первые языки пламени, десятки костров отгородили людей, старших и фейри от бесформенных фигур, начавших выступать из дрожащего марева прорванной Грани. Он вёл их за собой — черноволосый гигант. За плечами Изменчивого бился на ветру плащ, сотканный из ночной тьмы. Я знала, он видит меня. Меня — никого больше. Это наш с ним спор. Это наш с ним бой. Ничей больше. Только он и я. Только Хаос и Порядок. Такова суть этого мира — в вечном противостоянии двух сил, закона и отрицания, жизни и не-жизни.