Книга Играя с огнем - Джена Шоуолтер

- Прошу, — сумела я прошептать. — Уберите… пистолет… от… моего… отца. Я буду вести себя хорошо.

Один из охранников схватил меня за предплечье, но Винсент покачал головой, и меня отпустили.

- Я сам о ней позабочусь, — сказал он.

Я беспомощно наблюдала, как моего любимого мужчину, все еще бывшего без сознания, моего папу и моих друзей уводят прочь от меня. Внутри меня гнев и страх такую устроили дикую пляску, что я едва могла их сдерживать. Мне хотелось кричать или хоть что-то высказать, выругаться или заплакать. Сейчас я была способна даже убить кого-нибудь.

- Сюда, Белл, — сказал Винсент и потащил меня прочь из комнаты, уводя по коридору подальше от дыма. Чем дальше мы уходили, тем меньше я кашляла.

- Куда мы идем? — спросила я, чувствуя боль в горле.

- В подземную лабораторию, — спокойно ответил он. Судя по его реакции, он был уверен, что я не смогу сбежать и использовать эту информацию против него. Пугающая перспектива. — Я хочу получить предварительные сведения о тебе, собственно, я хотел их получить еще несколько дней назад.

Интересно, а сердце у него есть? Или хоть немного сострадания? Наверное, скоро я узнаю об этом.

- Отпусти моего отца, и я сделаю все, что ты хочешь. Клянусь.

- Ты в любом случае сделаешь все, что я захочу.

- Он болен. У него слабое сердце, ему нужны лекарства.

- Если будешь хорошо себя вести и сотрудничать, я прослежу, чтобы он получил свои лекарства. А если ты не послушаешься, я позволю ему умереть. Как тебе такая сделка?

Я была в таком же восторге от сделки, как и от него самого. Вот ублюдок. Этот человек был таким же холодным и бесчувственным, как и его глаза. Я решила, что если у меня будет хоть малейшая возможность, то, не колеблясь, убью его и даже раскаиваться не буду. Я даже станцую на его могиле.

- Что ты со мной будешь делать?

Мы дошли до конца коридора, он набрал комбинацию цифр на панели. Двери лифта открылись. Он толкнул меня внутрь и зашел в лифт вслед за мной.

- Хочу скорее увидеть, что ты умеешь. — Он открыл панель на стене лифта и приложил к ней ладонь для сканирования. Вокруг его пальцев засиял синий свет, и лифт стал плавно спускаться вниз. — Мы много кому давали этот препарат, но ни один человек не выжил. Надеюсь, что, изучив тебя, мы поймем, почему ты не умерла.

Я изо всех сил старалась выглядеть бесстрастной. Он описывал мрачную и довольно болезненную для меня перспективу. Наверное, мне стоит попытаться убить его прямо сейчас. Заморозить, сжечь — что угодно, лишь бы остановить его.

Но успею ли я спасти остальных вовремя? Если нет…

Я застыла от страха. В следующий миг стало понятно, что возможность убить Винсента упущена — двери лифта открылись, и я увидела комнату, набитую оборудованием, людьми в медицинских халатах и клетками с животными. А потом я увидела, что в некоторых клетках находятся люди, и задохнулась от ужаса. Люди, запертые в клетках, были в очень плохом состоянии. У некоторых не было конечностей, а из суставов торчали какие-то провода. У других вместо кожи были металлические пластины. Все они были окровавлены и покрыты ранами. Многие пленники смотрели на меня с жалостью, как будто знали, что со мной вот-вот произойдет.

- Что ты с ними сделал? — спросила я дрогнувшим от ужаса голосом.

Он безразлично пожал плечами.

- Конкуренция в моем деле велика. Если я не смогу создать самых сильных и могущественных агентов, то клиенты переметнуться к кому-то другому. Клиенты заплатят кому-то другому за свою защиту или за то, чтобы найти пропажу. Клиенты заплатят кому-то другому за убийство своих врагов. Однажды люди, которые находятся в этих клетках, обзаведутся сверхъестественно сильными искусственными конечностями, как у роботов, и необычайно прочной кожей. Они меня еще поблагодарят.

- И тебе наплевать на то, что они страдают?

- Да.

Я огляделась, стараясь не останавливать взгляд на клетках. В дальнем углу лаборатории я увидела стеклянную камеру, в которую были заключены мои друзья и папа. Я нервно сглотнула и пошатнулась. Винсент поддержал меня, не дав мне упасть. Даже на таком расстоянии я видела, что моего отца трясет от страха. Рядом с ним была Лексис, которая обнимала его, стараясь успокоить. Таннер, похоже, испытывал одновременно ненависть и страх и с вызовом глядел на всех, кто к нему приближался. Ром просто прислонился к стене, видимо он очень ослабел от транквилизатора. Его лицо не выражало никаких эмоций.

Сколько же им осталось жить? Черт возьми! Мне нужно их как-то спасти.

Винсент подтолкнул меня к пожилой женщине, которая своей строгостью и опрятностью напоминала библиотекаря.

- Привяжите ее к столу, — сказал он ей с горящими от нетерпения глазами. Это было первое настоящее чувство, которое я увидела на его лице. — И возьмите кровь на анализ.

- Сколько? — спросила она, сжав мою руку мертвой хваткой.

- Сколько понадобится. Я хочу знать, что в ее крови такого, чего не было у других.

- Тебе не нужна моя кровь. У тебя же сейчас есть препарат, — возразила я.

- Ты выжила, и я хочу знать, почему.

- Я выжила потому, что доктор, наконец, довел препарат до совершенства! — выпалила я и тут же крепко сжала губы. Я вовсе не хотела этого говорить, не хотела помогать Винсенту, но слова как будто сами сорвались с губ.

Ром как-то сказал мне, что Винсенту невозможно соврать. Милостивый Боже, вот я и попала в переплет.

- Посмотрим, — ответил Винсент. — Я сам проведу тесты. И поверь мне, ты подобного еще не испытывала.

Затем он повернулся к злобному на вид лаборанту и приказал:

- Дай мне знать, если она вытворит что-нибудь.

Объяснив, что меня ждет, он ушел.

Дин-дон. Пора пытать Белл.

В течение следующих нескольких часов меня всю истыкали иголками и замучили, подключая к различным приборам, все это время мне было ужасно больно. Я чувствовала себя изнуренной до крайности, когда, наконец, моя строгая и опрятная мучительница Марта решила оставить меня в покое. Видимо, ей хотелось, чтобы я сумела прийти в себя и была достаточно свеженькой для завтрашних пыток, которые планировалось провести после получения первых результатов анализов. Теперь я точно знала, что этих ученых волновали лишь их эксперименты. В их действиях не было место милосердию, состраданию и морали.

Надо ли говорить, что сегодняшнее обследование покажется мне просто курортом и отдыхом в пятизвездочном отеле по сравнению с тем, что меня ожидает завтра?

Я лежала на кровати в персональной стеклянной камере и смотрела на монитор, установленный на противоположной стене. Чтобы добиться моего повиновения, Винсент позволил мне видеть отца и друзей, чтобы я знала, что в любой момент с ними могут покончить. Несмотря на усталость, я старалась не засыпать. Мои синяки и травмы просто умоляли меня погрузиться в спасительное забытье, но я все равно не отводила глаз от экрана.