Книга Разбойник - Роберт Энтони Сальваторе

– Ну и как? Вы ее проучили?

– Мы собирались…

– Вы ее нашли?

– Ага, мы ведь знали, где она живет. Мы уже готовы были ее проучить, но тут вмешался этот… Разбойник.

Баннарган рывком оторвал парня от стены:

– Разбойник вмешался и защитил женщину?

– Хотя это было не его дело.

– И он избил и тебя, и твоего брата?

– Ага, и еще убил Таркуса!

Баннарган кивнул и резко толкнул Рульфио к выходу из переулка.

– Покажешь мне этот дом, – приказал он. – Я хочу познакомиться с девчонкой по имени Кадайль.

Рульфио хотел было возразить, но очередной толчок убедил беднягу воздержаться от споров.

После осмотра дома и заочного знакомства с Кадайль, Баннарган вернулся в замок и вызвал своих соглядатаев. Он хотел заглянуть к лорду Прайди со свежими новостями, но передумал. Может, признание Рульфио окажется полезным. А может быть, и нет.

Гальдибонн Коб оперся спиной о ствол дерева и с удовольствием расслабился…Этот худощавый солдат изо всех сил старался заслужить благоволение Баннаргана, и теперь его труды были вознаграждены. Все товарищи Гальдибонна, которые воевали с ним на юге, уже снова отправились на поля сражений и отражали атаки воинов Этельберта.

Но только не Гальдибонн. Баннарган предпочел оставить его при себе, поскольку счел солдата полезным для других занятий. Гальдибонн выполнял самые различные поручения, как высказанные, так и не высказанные его командиром. Он выискивал самых привлекательных женщин во всех тавернах Прайдтауна и доставлял их Баннаргану. Вот и сейчас он выполнял свою необременительную работу, наблюдая за двумя красотками – дочерью и матерью, пока его сослуживцы снова сражались на юге.

В течение первого дня Гальдибонн тщательно изучил местность вокруг указанного дома и отыскал, как ему показалось, отличный наблюдательный пост на ветвях густой ели, откуда просматривался и дом, и палисадник, и каменистое поле за домом, взбегавшее вверх по холму. Он так удобно устроился на дереве, что даже позволил себе немного вздремнуть после полудня, пока обе женщины занимались своим огородом.

Гальдибонн проснулся вскоре после захода солнца; в маленьких оконцах уже зажглись свечи, а двери соседних домов постоянно скрипели, пропуская возвращавшихся с полей хозяев. Соглядатай выждал некоторое время, а затем спустился на землю, внимательно огляделся по сторонам и подобрался поближе к окошку домика Кадайль. Он присел на корточки прямо под окном и медленно поднял голову, чтобы заглянуть внутрь.

Прямо перед ним сидела молодая и почти раздетая девушка. Несмотря на ее соблазнительные прелести, взгляд Гальдибонна не задержался на округлой груди девушки, а устремился вверх, к стройной шейке, на которой сверкало прекрасное ожерелье из драгоценных камней.

Ни один крестьянин не мог себе позволить обладать хотя бы одним из этих сияющих самоцветов!

Пораженный Гальдибонн наконец нашел в себе силы оторваться от восхитительного зрелища, распластался на земле и отполз от окошка. Он выбрался на дорогу, поднялся и неторопливо пошел в город, даже что-то посвистывая в такт шагам, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но такое спокойствие давалось ему с большим трудом. Баннарган наверняка отвалит ему немалое вознаграждение!

Немного отойдя, соглядатай пустился бегом и не останавливался до самого замка.

Глава 34ДВА ДОМА

Мысли о найденном ноже Гарибонда настолько завладели Брансеном, что в следующую ночь он даже не пошел к Кадайль. Конечно, он хотел ее увидеть – он всегда стремился быть рядом с Кадайль, – но в его душе произошел необъяснимый разлад. Брансен был уверен, что Гарибонд никогда не отдал бы ножа по своей воле; нож был для него больше, чем полезным предметом утвари. Этот инструмент был продолжением самого Гарибонда, он никогда с ним не расставался и ценил за верную службу. Во всех домашних делах ножу находилось применение – отсечь сучья для камина, обрезать леску, выпотрошить рыбу, даже во время обеда Гарибонд помогал себе именно этим ножом. Он всегда носил его с собой. Всегда.

И все же бродяга утверждал, что владеет ножом уже десять лет. Сомнения черной тучей клубились в голове Брансена. Действительно ли он видел нож Гарибонда? А может, память его подвела? Он видел нож в руках Гарибонда каждый день на протяжении десяти лет, пока жил в его доме. Но ведь это всего-навсего нож, просто один из обычных домашних предметов, в нем нет ничего особенного. И с тех пор прошло десять лет, в те времена Брансен был еще ребенком.

Но тогда почему эти люди, за которыми он сейчас наблюдал из-за деревьев, зажигали огонь в камине, сидели за ужином и занимались обычными делами в верхнем и нижнем доме Гарибонда Вомака? Как они туда попали? И где сам Гарибонд?

Брансен твердо решил все выяснить. Он пойдет туда и потребует разъяснений. Вот только в каком обличье? Разбойника или Аиста?

Он сидел и чего-то ждал, а в голове вертелись десятки вопросов. Постепенно один за другим погасли огни во всех окошках окрестных домов, и верхний дом на острове растаял в ночной темноте. В нижнем помещении еще виднелись силуэты четверых людей, вероятно родственников. Брансен решил, что семья состоит из представителей трех поколений, но детей уже, видимо, уложили спать. Наконец и там погасли свечи, окна потемнели.

Но даже после этого, когда все вокруг затихло и стало совершенно темно, Брансен не сдвинулся с места. Он сжимал и разжимал кулаки, перебирал в уме бесчисленные варианты возможных объяснений. Он продолжал надеяться, что Гарибонд вот-вот появится на тропинке, но в глубине души знал: ждать бесполезно.

Ночь полностью окутала землю. Теперь уже не стоит идти к Кадайль, она скоро ляжет спать. Весь город уже постепенно засыпает.

Брансен посмотрел вверх. Луна – богиня Шейла самхаистов – миновала высшую точку и постепенно склонялась к восточному краю горизонта. А Брансен все еще сидел, парализованный таким страхом, какого не испытывал даже в ту ночь, когда смотрел на Тар-куса Брина и его дружков у дома Кадайль.

– Я должен, – прошептал он ночному ветерку и медленно поднялся с земли. – Я должен, – повторил он громче и решительнее, обнаружив, что ноги отказываются ему служить.

Брансен подумал о Гарибонде, вспомнил его лицо так ясно, как будто приемный отец стоял перед ним. А вот он идет с озера и показывает удачный улов, и на его лице сияет одна из редких улыбок; вот он треплет Бран-сена по волосам, разжигает огонь в камине, садится у окна и задумчиво наблюдает за окружающим миром.

Воспоминания разогнали страх, и юноша медленно побрел вперед, с трудом переставляя ноги. Он должен сделать это ради Гарибонда. Он должен наконец выяснить, что происходит и куда делся его отец. Брансен не переставал вслух твердить: «Я должен».

Наконец он добрался до двери, и никогда перед ним не вставало более непреодолимой преграды. Брансен поднял руку, чтобы постучать, но рука безвольно упала. Это движение повторялось несколько раз. В конце концов он все же постучал, сначала тихонько, потом все громче и настойчивее.