Книга Слуги меча - Энн Леки

— Я волновался.

— Вы предвидите, что больше никогда не будете волноваться?

Пораженная, она моргнула. Уголки ее рта изогнулись вверх.

— В отношении вас? Нет. — Она издала короткий, резкий смешок, а затем ее охватило странное смешанное чувство — сожаление и смущение. — Вы видите то, что видит корабль?

— Иногда. Иногда я прошу корабль, или он сам показывает нечто, полагая, что мне следует это видеть. Частично это то же самое, что ваш собственный корабль демонстрировал вам, когда вы были капитаном. Часть этой информации показалась бы вам бессмысленной, в отличие от меня.

— Ты всегда видела меня насквозь. — Она по-прежнему испытывала смущение. — Даже когда нашла на Нильте. Полагаю, ты уже знаешь, что садовод Баснаэйд направляется сюда?

Баснаэйд на базе настояла на том, чтобы перебраться на челнок ремонтной бригады, которая занималась куполом. Она попросила, чтобы ее привезли сюда, пока я спала, и Сеиварден с некоторым удивлением и смятением согласилась.

— Да. Я сделала бы то же самое, что и ты, если бы не спала. — Она это знала, но тем не менее рада была услышать. — Что-нибудь еще? — Больше ничего или по крайней мере ничего такого, что бы ей хотелось обсудить, и я отпустила ее.

Через тридцать секунд после того, как меня покинула Сеиварден, в мою палату вошла Тайзэрвэт. Я передвинула ноги и повела рукой, приглашая ее сесть.

— Лейтенант, — сказала я, когда она осторожно устроилась. Вокруг ее туловища были по-прежнему закреплены восстановители, сломанные ребра и другие ранения все еще заживали. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, — ответила она. — Думаю, доктор накачала меня лекарствами. Это легко понять, потому что я не жажду каждые десять минут или около того, чтобы вы выбросили меня из воздушного шлюза.

— Это недавно с вами такое? — До сих пор мне не приходило в голову, что у нее могут быть суицидные настроения. Но я, возможно, не уделяла ей столько внимания, сколько следовало.

— Нет, это было всегда. Просто… просто не так реально. Не так сильно. Это случилось, когда я увидела, что сделала капитан Хетнис — угрожала убить садовода Баснаэйд, чтобы добраться до вас. Я поняла, что это моя вина.

— Ваша вина? — Я не считала, что это чья-то в особенности вина, за исключением, разумеется, самой Хетнис. — Не сомневаюсь, что ваша политическая активность ее встревожила. Было очевидно, что вы стремитесь к влиянию. Но правда и то, что я знала об этом с самого начала и помешала бы вам, если б не одобряла.

Облегчение — совсем чуть-чуть. У нее спокойное, устойчивое настроение. Догадка о том, что доктор что-то дала ей, совершенно верна.

— Вот в чем дело. Если позволите говорить откровенно, сэр. — Движением руки я показала, что разрешаю. — Вы понимаете, сэр, что мы обе делаем именно то, чего она хочет? — Она могло означать только Анаандер Мианнаи, лорда Радча. — Она послала нас сюда, чтобы делать именно то, что мы и делаем. Не беспокоит ли вас, сэр, что она взяла нечто, зная, что вы этого хотите, и использовала, чтобы заставить вас делать то, чего хочет она?

— Иногда, — признала я. — Но затем я вспоминаю, что то, чего хочет она, не слишком для меня важно.

Прежде чем Тайзэрвэт успела ответить, в палату, нахмурившись, вошла врач.

— Я поместила вас сюда, чтобы вы могли отдохнуть, капитан флота, а не устраивать бесконечные встречи.

— Какие встречи? — Я приняла невинный вид. — Лейтенант и я, мы обе здесь — пациентки, и обе, как видите, отдыхаем.

Доктор хмыкнула.

— И вы не можете обвинять меня в том, что мне не хватает терпения, — продолжила я. — Я только что отдыхала целых две недели, внизу. Многое надо наверстывать.

— И вы называете это отдыхом, правда? — спросила врач.

— До того, как взорвалась бомба, — да.

— Доктор, — обратилась Тайзэрвэт, — я что же, буду сидеть на лекарствах до конца жизни?

— Не знаю, — ответила врач. Серьезно. Честно. — Надеюсь, что нет, но не могу этого обещать. — Повернулась ко мне. — Я бы сказала: больше никаких посетителей, капитан флота, но знаю, что вы отвергнете это ради садовода Баснаэйд.

— Баснаэйд прибывает? — Тайзэрвэт, и так сидевшая прямо из-за восстановителя вокруг грудной клетки, казалось, выпрямилась еще больше. — Капитан флота, могу я вернуться с ней на базу?

— Безусловно, нет, — вставила врач.

— Вы не обязательно захотите этого, — заметила я. — Она может не пожелать отныне проводить время ни с кем из нас. Вы не слушали, я думаю, на челноке, когда я сказала ей, что убила ее сестру.

— О! — Она не слышала. Была поглощена мыслями о своем несчастье. И это понятно.

— В койку, лейтенант, — настаивала врач. Тайзэрвэт бросила на меня взгляд с мольбой об отсрочке, но, поскольку я таковую не предоставила, она вздохнула и отправилась в свою палату в сопровождении врача.

Я откинула назад голову и закрыла глаза. Баснаэйд оставалось добрых двадцать минут до стыковки с нами. Двигатели «Меча Атагариса» выключены. Все его офицеры — в отсеках временной приостановки жизнедеятельности наряду почти со всеми вспомогательными компонентами, и лишь несколько последних запирали отсеки под присмотром моих Амаат. После своих горьких слов, адресованных мне на челноке, «Меч Атагариса» не говорил ничего сверх абсолютно необходимого и утилитарного. Простые ответы на фактические вопросы. Да. Нет. Больше ничего.

В палату медсанчасти, где я сидела, вошла Калр Двенадцать и направилась прямо к койке. Нехотя. Чрезвычайно смущаясь. Я выпрямилась, открыла глаза.

— Сэр, — сказала Двенадцать тихо и с напряжением, почти шепотом, — я — корабль. — Протянула руку, чтобы обнять меня за плечи.

— Двенадцать, ты уже знаешь, что я — вспомогательный компонент? — Удивление. Смятение. Она знала, да, но то, что я произнесла это вслух, поразило ее. Прежде чем она успела что-либо сказать, я добавила: — Пожалуйста, не говори мне, что это не имеет значения, потому что ты на самом деле не думаешь обо мне как о вспомогательном компоненте.

Быстрое совещание между Двенадцать и кораблем.

— Прошу вашего снисхождения, сэр, — сказала потом Двенадцать с одобрения корабля. — Я не думаю, что это совершенно справедливо. Мы до сих пор этого не знали, поэтому нам было бы трудно думать о вас как-то по-другому, чем прежде. — В этом есть смысл. — И у нас совсем не было времени, чтобы привыкнуть к этой мысли. Но, сэр, это кое-что объясняет.

Несомненно.

— Я знаю, что корабль ценит, когда вы действуете за него, и, изображая вспомогательные компоненты, вы ощущаете себя незаметными и в безопасности. Но во вспомогательный компонент нельзя играть.

— Нет, сэр. Я это понимаю, сэр. Но, как вы сказали, корабль это ценит. И корабль заботится о нас, сэр. Иногда возникает такое чувство, сэр, что мы и корабль — против всех остальных. — Ей неловко. Она сконфужена.