Книга Копье и кровь - Алексей Корепанов

– Чтобы согреться, предлагаю попробовать подняться наверх, – сказал он, показывая рукой на стену деревьев. – А там устроимся под ветками и немного отдышимся. Согласна?

Риголка молча кивнула. Ее губы были синими и дрожали.

– Пошли. – Габлер направился к откосу, с трудом переставляя ноги по разъезжающемуся мокрому песку. – Попрыгали, побегали, поныряли, поплавали… Почему бы теперь немного и не полазить по обрывам?

– Ты всегда такой? – Голос Лили звучал почти безжизненно.

Крис повернулся к ней:

– Какой?

– Болтливый…

– Это я болтливый? Тебе просто не доводилось общаться с моим бывшим сослуживцем Мхитаряном. Вот тогда бы ты поняла, что я просто молчун.

– Молчун! – усмехнулась риголка. – Натворил ты дел, молчун…

Габлер смерил ее взглядом и, ничего не сказав, зашагал к лесу. Окружающее вдруг стало отвратительным, и он пожалел, что у него нет с собой коньяка. Или хотя бы водки «Рея Сильвия». Впрочем, сошла бы и любая другая.

Добраться до леса оказалось совсем не просто. Найдя подходящее, на взгляд Криса, для подъема место, он буквально на четвереньках полез наверх, впиваясь пальцами в мокрую землю и цепляясь за редкие травинки. Ноги скользили, не находя прочной опоры, и дело кончилось тем, что Габлер съехал вниз, к ногам Лили, наблюдавшей за его потугами. Возможно, в одиночку ему и удалось бы справиться – хорошенько разбежаться, взлететь по крутизне, ухватиться за торчащие из земли корни и перебросить свое тело за кромку. Но с ним была риголка, и как ты ее втащишь наверх?

– Давай, теперь я попробую, – сказала Лили.

– Пробуй, – кивнул Габлер.

Риголка сняла с головы капюшон, пригладила волосы. Постояла, неторопливо скользя взглядом вверх и вниз по склону, вдохнула побольше воздуха – и ринулась вперед. Ноги она ставила не прямо перед собой, а в сторону: правую ногу – вправо, левую – влево. Шаги у нее получались частыми и мелкими, и так она и семенила, взбираясь все выше. При такой манере подошвы просто не успевали скользить. Земля съезжала вниз уже после того, как та или другая ступня Лили оказывалась выше этого места. Кроме того, риголка стремилась к верхнему краю склона не по прямой, а зигзагами, выискивая мелкие выступы и буквально вколачивая в землю носки тапочек, дабы избежать «пробуксовки» и сползания вниз. Добравшись до корней, она схватилась рукой за самый толстый и обернулась. Габлер показал поднятый вверх большой палец, отступил на несколько шагов и бросился вперед. Повторив путь риголки, он очутился рядом с ней, но не остановился. Подтянулся на руках и выбрался наверх, под ветви деревьев. Тут тоже лило, но не так сильно, как на открытом пространстве. Габлер опустился на колени, протянул руку риголке – и она оказалась рядом с ним.

– У тебя хорошо получилось, – сказал он, разжимая пальцы. – Этому тоже учили?

– Учили, – ответила Лили. – Разному учили.

«Видать, плохо учили, если я тебя дважды успокоил, – подумал Крис. – И Здено твоего».

Но вслух ничего не сказал. А то опять обвинят в болтливости. Просто развернулся и направился от обрыва вглубь чащи, стараясь ступать осторожно – бродить босиком по лесу удобно разве что лесным же зверям. Да и ходить необутым он не привык. Ну, только если от ложа до унитаза. Здесь было темнее, чем у реки, хотя о мраке речь уже не шла – светало довольно быстро.

Сделав десятка два шагов, Габлер облюбовал хвойное дерево с роскошными длинными лапами и нырнул под них. Уселся на покрытую мокрой хвоей землю и заявил остановившейся поблизости риголки – он видел только ее ноги:

– Вот здесь и отдохну. Если не возражаешь.

Лили, пригнувшись, тоже шагнула под зеленые лапы.

– Это лучше, чем мокнуть в Карштхорне. – Она села рядом с Габлером. – И как только рыбы там живут? Я бы на их месте давно уже вышла на сушу.

– И кто из нас болтливый? – усмехнулся Крис и вытащил из кармана унидеск. – Сейчас посмотрим, где мы находимся.

Он нашел карту континента, увеличил нужный участок.

– Вот. – Риголка ткнула пальцем в экранчик. – Первая излучина.

– Пожалуй, – согласился Габлер. – А дальше приток. Или, наоборот, главная река.

– Приток, – сказала Лили. – Паштхар. Там, выше по течению, в лесу, – она постучала ногтем по экрану, – наш поселок. Еще из тех, старых. Неучтенный…

– Потому и не трогают?

Риголка пожала плечами.

– Ладно. – Габлер прислонился спиной к покрытому толстой бугристой корой стволу и скрестил вытянутые ноги. Убрал унидеск в карман, уперся ладонями в землю. – Я отключусь ненадолго.

– Отключайся.

Лили подтянула колени к подбородку и обхватила их руками. Тонкие редкие струйки падали на ее капюшон. Крис закрыл глаза. Вокруг продолжал шуршать дождь, и под этот аккомпанемент он постепенно погрузился в то состояние, которое файтеры называли «отрыгоном» – следствием достаточно долгого применения экстры. Уже не дождь шуршал, а шептали что-то далекие голоса… Нет, это шипел воздух, вырываясь из пробитого отсека… Какой отсек? Это чайник закипает на плите… А плита стоит на шелестящей траве, и ползут, скрываясь в этой траве, приближающиеся твинсеры, сжимают кольцо…

– Кристиан!

Голос риголки почти мгновенно заставил Габлера вернуться в реальность. Оказалось, что уже заметно посветлело, с неба все так же льет, и Лили не сидит рядом. Она стояла на коленях в полутора метрах от него и, отводя рукой растопыренную игольчатую ветку, смотрела на что-то невидимое Крису. Он мгновенно оказался возле нее, выглянул из-за ветвей – и сразу понял, чем был вызван возглас его спутницы. Из глубины леса, поглощая деревья, быстро надвигалась стена плотного тумана… Нет, не тумана, а того самого «молока», с которым Габлер уже имел дело на Аполлоне.

«Бештрит – лес злого духа…» – вспомнил он.

– Это твое «молоко»! – сообразила и риголка.

Убегать было поздно.

– Оставаться на месте, не дергаться! – приказал Крис. – Затащит в прошлое – сиди! Потом выбросит. Только можем оказаться порознь, и не здесь, а в каких-то других местах. Деск у тебя с собой?

– Да. – Лили, не оборачиваясь, приподняла футболку, показывая пояс-карман. – Вместе с документами.

– Значит, свяжемся. И ничего не бойся! Давай руку. Может, так нас не разнесет.

Он сжал холодные пальцы Лили, продолжая смотреть на приближающуюся белую стену. Риголка молчала, тоже не сводя взгляда с этого странного то ли вещества, то ли чего-то еще.

– Не бойся, – повторил Габлер.

Лили отпустила ветку, и та тут же растворилась в «молоке».

Дальнейшее было Крису знакомо. Он не ощущал ни собственного тела, ни пальцев риголки. В голове словно что-то щелкнуло, в горле стало сухо, а сердце забилось еще сильнее. Телесные ощущения тут же вернулись, и Габлеру стало ясно, что ладонь Лили исчезла из его руки. Не было и самой риголки – это Крис сразу разглядел сквозь быстро рассеивающуюся белизну. И не только риголки – пропали хвойные лапы, пропало и дождливое утро… Воздух был теплым, небо ясным, и он, Кристиан Габлер, сидел на корточках посреди полянки, окруженной деревьями с редкой еще свежей листвой. Были там и хвойные великаны, за верхушками которых скрывалось солнце, и молодая поросль. Эту картину дополняли распластавшиеся у самой земли длинные языки каких-то кустов… Не оставалось никаких сомнений в том, что перед ним – совсем другой лес. Не тот, пропитанный дождем, что стоял тут несколько секунд назад, а подлинный Бештрит – лес прошлого, уничтоженный имперцами.