Книга Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Толпа, затаив дыхание, следила за Брендом. Он, в свою очередь, смотрел то на бледное, печальное лицо Лучезары, то на серые стены дома. «Не так давно я был здесь желанным гостем, — думал он. — Она играла мне на клавикорде».

— Да, — бесхитростно ответил он.

— Это ложь, — объявил один из советников мэра, седой импозантный джентльмен с ключами на поясе. — Удача находится в безопасном…

— Докажите, — потребовал Бренд. — Что, не можете? Потому что Удача мертва.

— Я тебе не верю! — взорвался мэр.

— Правда? Значит, я убил не того человека. Высокий паренек, темноволосый, пятнадцати лет от роду, сросшиеся брови. Сюртук не по размеру из зеленого бархата. Долговязый, неуклюжий. Это не он — ваша Удача?

У мэра лицо застыло от ужаса. Даже седой Ключник утратил былую уверенность. Откуда им было знать, что Бренд повторяет Мошкино торопливое описание?

— Очень похоже. Видят Почтенные, очень похоже. — Мэр посмотрел на Ключника. — Вы мне врали! Все время врали!

Озираясь, мэр видел в людях отражение собственной паники. Наконец он медленно развернулся к дочери. На его лице промелькнула сложная гамма чувств: сожаление, гордость, облегчение, уныние и, наконец, решимость.

— Тихо! — рявкнул мэр.

Поднявшийся было испуганный гвалт затих.

— Слушайте все! Спасение есть! Произошло кошмарное святотатство, но в Поборе пока есть Удача! Подлый радикал хочет запугать нас непроверенными слухами о пожаре. Но вы, как и я, знаете, что Удача — это человек с самым светлым, самым благостным именем в Поборе! Когда Удача умирает, ей на смену приходит следующее имя по списку. Удача оставит город, только если живой выйдет за стену. Узрите! Новая Удача! Моя собственная дочь Лучезара!

Глаза Лучезары превратились в синие блюдца ужаса, на побелевшем лице ярко проступили веснушки. Как животное, попавшее в капкан, она искала путь к спасению, но восторженные люди медленно сжимали кольцо. Они смотрели на нее, как на встающее солнце, она на них — как кролик на удава. Людское восхищение всегда защищало Лучезару от проблем, но теперь оно само являло собой проблему.

Клент без особых усилий подавил приступ жалости. Его холодный ум бесстрастно разложил ситуацию по полочкам. Если бы только страхи Лучезары сбылись! До конца жизни запертая в башне, она больше не будет делать гадости. Причем в таком варианте есть красивая завершенность, ведь Лучезара всегда была истинной Удачей Побора.

Но если верить Мошке, Бренд врет. Он был ранен еще до того, как похитили Удачу. Лежа в лихорадке, убить он никого не мог. Клент не знал, зачем Бренду понадобилось оговаривать себя, навлекая всеобщий гнев. Видимо, тот понял, что от виселицы не уйти, и решил напоследок устроить переполох. Увы, Ключники скоро предъявят Парагона Худосочия, живого и невредимого, и тем самым спасут Лучезару. Значит, надо переломить ситуацию прямо сейчас.

— Простите, милорд мэр, я боюсь, вы считаете Удачей не того человека.

Все уставились на Клента, причем Лучезара — с надеждой и ужасом утопающего, схватившегося за змею.

— Я расскажу вам одну необычную историю. Мисс Лучезара, если можно ее так называть, подтвердит мою правоту. Недавно я познакомился с повитухой из Ночного Побора, которая призналась, как однажды пожалела слабенького, больного малыша и ради дневного имени на пару минут изменила в бумагах истинное время рождения. — Клент пересказал историю Парагона, тщательно избегая упоминаний имени и пола ребенка.

— Мисс Лучезара, скажите нам, кто этот ребенок? — спросил он в конце.

Пойманный зверь готов отгрызть себе ногу.

— Это была я. Когда я родилась, час добряка Бонифация уже прошел.

Толпа испуганно загомонила.

— Получается, вы родились в час… — доброжелательно подсказал Клент.

Лучезара нахмурила прелестное личико, вспоминая, кто из Почтенных идет после Бонифация, и вздрогнула от омерзения.

— Мухобойщика, — прошептала она.

Может, она верила, что эта новость не пошатнет ее позиций. Может, она думала, что умницу-красавицу и всеобщую любимицу ни за что не сошлют в Ночной Побор. Первый же взгляд на отпрянувшую толпу развеял ее заблуждение. Люди, словно просыпаясь ото сна, смотрели на Лучезару острыми, враждебными глазами. Она утратила ореол святости. Чего можно ждать от дочери Мухобойщика, кроме обмана и лжи?

Было бы глупо упускать этот миг потрясенной тишины. Клент потер ладони.

— Раз уж мы начали рассказывать истории, я вспомнил еще одну. Презабавнейшую повесть о похищении, точнее, о бегстве или даже о предательстве… Выбирайте сами, добрые друзья. По-хорошему, на моем месте должен стоять мистер Бренд Эплтон, ибо он был главной жертвой заговора, но, боюсь, благородство сомкнет ему уста. Я же, наоборот, на время утратил присущую мне галантность, посему…

Когда посыльный протолкался через толпу и сообщил мэру, что Парагон Худосочень, живой, невредимый и взятый в заложники, стоит на мосту, Клент уже закончил рассказ о злодействах Лучезары. Жители Побора смотрели на приемную дочь мэра, будто она у них на глазах откусила голову котенку.

* * *

На мосту Тихоню с Парагоном зажали со всех сторон. Сперва при виде когтей, почти вонзившихся в горло Парагона, люди расступались. Но стоило им шагнуть на древние доски, как растущая толпа осознала, что странная девчонка собирается увести бесценную Удачу из города.

Парочка остановилась ровно посередине моста. На восточной стороне целое море зевак толпилось в арке и глазело из окон Часовой башни. На западной стороне была видна манящая дорога на Манделион, но путь преграждала тяжелая решетка и отряд стражников. Даже статуи Почтенных на мосту взирали на беглецов с открытой враждебностью.

Тихоня, ослепленная дневным солнцем и брызгами Длиннопера, ничего не видела. Она сорвала голос, перекрикивая шум воды, и все равно не помогло.

— Выпускайте всех с кичи и тащите сюда! — орала Тихоня. — В первую очередь рыжую редиску, Бренда Эплтона! Открывайте ворота и мордоворотов с мушкетами уберите, а то я вашу Удачу порешу!

— Кто-нибудь понял, что она говорит? — спросил Малиновый, который выполз из кабинета на шум.

Дюжина человек покачала головами.

— Вот досада… приведите уже кого-нибудь, кто знает феню!

— Ха, — повторил Парагон.

Тихоня заметила, что его волосы, щеки и усмешка сверкают капельками воды. Потом глянула вниз полюбопытствовать, чему он там улыбается, и чуть не потеряла сознание. Шум Длиннопера был ей так же привычен, как ветер на коже, она давно перестала его замечать. И вот перед ней открылись пенные буруны, павлиньи перья водопадов, бесконечная мощь потока, стайки радуг, играющих в водяной пыли. Река казалась живой, красивой и женственной. Тихоня впервые увидела богиню, рядом с которой прожила столько лет.

Она поняла, что приказывать бесполезно. Люди смекнули, что она хочет забрать Удачу из Побора. Самые смелые уже шагнули на мост. Тихоня оскалила зубы, как загнанная в угол собака.