Книга Контрразведка. Охота за кротами - Анатолий Терещенко

Посыпался град вопросов: проверялся ли, не привел ли «хвоста», есть ли информация? Таких встреч в Москве Майкл всегда боялся, справедливо считая советскую контрразведку, с ее подразделением грозных «топтунов», да еще в столице, всевидящей. Салик в данном случае не ошибся…

Он определял свой страх как ожидание неприятного зла. Майкл был разведчиком со стажем, а потому страх связывал с осторожностью, считая, что только глупость не ведает страха и поэтому осторожность никогда не бывает излишней.

Американец, в темпе проинструктировав своего агента, в конце беседы передал Баранову новую инструкцию по поддержанию связи, конкретное оперативное задание по центральному аппарату ГРУ и две тысячи рублей на приобретение радиоприемника, способного принимать в будущем односторонние радиопередачи на канале «центр — агент».

Мудрая русская пословица «Коготок увяз, всей птичке пропасть» не раз приходила почему-то ему на ум, пока он шел на встречу с советским агентом, а потом возвращался в посольство, — он верил, что «Тони» у них на крючке.

Завершая беседу, американец мило улыбнулся и заметил, что в австрийском банке у агента уже скопилась приличная сумма в долларах, но характерно то, что опять же не назвал ни конкретной суммы, ни названия банка. У Баранова же в «зобу дыханье сперло» от такой радости, поэтому он не стал уточнять детали, которые считал возможным выяснить на очередных встречах. По его расчетам, в банке должно было скопиться около 60 тысяч долларов.

На этом личная встреча Майкла Салика с агентом «Тони» была свернута, и они разбежались, затерявшись в густой массе входящих и выходящих из электрички пассажиров.

Согласно плану по связи, Баранов должен был заложить тайник с информацией. Собранные на службе сведения он вставил в контейнер и определил его в место, указанное американцами. Но произошла досадная осечка. Осуществляя контрнаблюдение за подходами к тайнику, агент, к своему удивлению и огорчению, переросшими в ужас, зафиксировал невероятное: строительные рабочие запрессовали асфальтом его контейнер с наворованными секретами. Перепуганный офеня поспешил предупредить об этом своих покупателей, поставив меткой сигнал «Павлин» о необходимости срочной личной встречи.

Американские разведчики, приняв сигнал, стали передавать по радио, что не смогут скоро встретиться с ним из-за пожара, случившегося внезапно 28 марта 1991 года в посольстве США в Москве.

* * *

Центральный аппарат 3-го Главного управления КГБ СССР. В кабинете заместителя начальника оперативного отдела полковника Глухова А.П. собрались военные контрразведчики, задействованные в операции по делу оперативной разработки (ДОР) на «Барона».

— Что там новенького по «Барону», Игорь Павлович? — обратился Глухов к куратору ДОРа подполковнику Ивову.

— Зафиксирована встреча зам. резидента посольской резидентуры США господина Майкла Салика с нашим подопечным, но, к сожалению, сотрудники «наружки» из-за опасности расшифровки вынуждены были вести себя в соответствии с особенностями оперативной обстановки, — последовал витиеватый ответ.

— Что, потеряли?

— Нет, Алексей Петрович, решили оставить их в покое, считая, что все равно возьмут их на выходе в город.

— Ну и взяли?

— Взяли и довели янки до посольства, «Барона» до дома.

— Я прошу вас, Игорь Павлович, организовать теперь круглосуточное наблюдение за «Бароном». Мы должны знать всё — поведение, связи и планы разрабатываемого. Особенно обратите внимание на бытовые его контакты — контакты вне службы. Но работайте по канве имеющегося неплохого плана. Нам нужен результат. Если раз принял решение и приступил к делу, тогда уже нечего смущать себя новым передумыванием наполовину выполненного — надо действовать. Я думаю, вы меня понимаете, — философски завершил свой инструктаж полковник Глухов.

Жесткий контроль чекистов за поведением шпиона дал свои результаты. В апреле 1991 года чекисты зафиксировали очередной личный контакт «Барона» с установленным американским разведчиком, действовавшим с легальных позиций.

ДОР на «Барона» пополнилось новыми уликовыми материалами, собранными военными контрразведчиками. По данным агентурно-оперативного наблюдения по месту жительства, стал вырисовываться более емкий образ жизни подозреваемого в шпионаже.

Так, он неожиданно быстро нашел крупную сумму денег на ремонт поврежденной в дорожно-транспортном происшествии личной автомашины «Жигули».

Но самым интригующим моментом для чекистов было получение явных признаков подготовки к бегству. Так, оперативным путем были добыты данные, что на имя Баранова в одной из туристических фирм был выписан фальшивый заграничный паспорт. За документ он отдал «черным изготовителям» полторы сотни долларов. А когда после получения загранпаспорта он неожиданно взял три дня отгула, чего ранее никогда не практиковал, чекистам стало ясно, что «Барон» именно в эти дни собирается покинуть пределы страны.

* * *

Полковник Глухов снова собрал оперативное совещание.

— Руководство военной контрразведки поставило задачу, — заявил он оперативникам, — принять все меры, чтобы не допустить повторения «Бароном» исчезновения шпиона Гордиевского. Объект явно готовится покинуть пределы нашего государства.

— Видно, янки наобещали ему большие деньги где-нибудь в заграничном банке. Вот жадность фраера и губит, — заметил один из контрразведчиков.

— А может, просек нашу неаккуратную работу? — поправил хозяин кабинета.

— Не может быть, Алексей Петрович, — с чувством уверенности в невозможности прокола заявил подполковник Ивов. — Делали все филигранно. Нигде, по-моему, мы не наследили. Иначе он повел бы себя по-другому.

После этого совещания все силы чекистов были брошены на выяснение и конкретизацию планов шпиона.

А когда один из оперативных работников получил сведения о приобретении Барановым авиабилета в Вену, стало ясно — он делает ноги. К этому времени у контрразведчиков были уже легализованные уликовые материалы, хотя и добывались они оперативным путем…

11 августа 1992 года полковника Баранова Вячеслава Максимовича задержали при прохождении пограничного контроля в аэропорту Шереметьево-2. Официальный предлог имелся — фальшивый заграничный паспорт. Разбирательство от пограничников перешло к военным контрразведчикам. На первом же допросе он признался в своем намерении покинуть страну из-за всеохватного страха за содеянное преступление перед Родиной и маячащего на горизонте ареста. Он признался в своей причастности к американской агентуре.

Сразу же нашлись ответы на многие невыясненные вопросы и, в частности, о внезапном появлении денег на ремонт личной автомашины.

Он пояснил военным контрразведчикам на первом допросе:

«Я получил 1250 рублей от американской разведки на ремонт личной автомашины «Жигули». На встрече с сотрудником ЦРУ, давшим эти деньги, я понял, что американцы не собираются вывозить меня и мою семью из СССР».