Книга Блюз бродячих собак - Карина Тихонова

Пахло плесенью.

— Садись…

Лара скинула с себя ватник, сняла кепку, тряхнула пышными короткими волосами.

Я присела на колченогий стул.

— Ну, так что ты решила?

— Элька, я решила составить завещание в твою пользу.

— Вот спасибо!

— Подожди, не перебивай!

Она рассердилась и повысила голос:

— Пойми, пока мы женаты, моим наследником является мой ближайший родственник. То есть мой муж. И если он меня убьет, то получит все автоматически…

— Значит, пускай убьет меня…

— Да нет ему смысла тебя убивать! После тебя ему ничего не светит!

— Как сказать, — ответила я, вспомнив подписанный мной протокол.

— В общем, сейчас приедет нотариус.

— Сюда приедет?

— Ну да! Я же не могу в город ехать!

— Но как же…

— Денег ему заплатила и договорилась, — быстро ответила Лара. Она прислушивалась к малейшему движению воздуха за окном и почти не обращала на меня внимания.

Я помассировала виски:

— Лара!

— Что? — ответила она нетерпеливо.

— Плохо мне, — пожаловалась я.

— Потерпи. Составим завещание, и вернешься в город…

— Да нет, не физически плохо…

Я немного подумала, поискала слова, прислушиваясь к своим ощущениям, и добавила.

— Тоска… Смертная…

Лара медленно повернулась ко мне. И я снова поразилась ее бледности.

— Ты почему такая бледная? — спросила я. — Сама-то ешь? Хоть что-нибудь?

Она не ответила.

— Лара!

— Что?

— Мне страшно, — вдруг сказала я.

Лара помолчала и ответила очень тихо:

— Мне тоже.

Я осмотрелась вокруг. Не похоже, чтобы здесь кто-то жил. В таком месте человек жить не может.

— Зажги свет, — попросила я.

— Нет здесь электричества.

— А как же ты…

— Свечка. Есть свечка.

— Ну, хотя бы свечку зажги…

Она ушла куда-то вглубь домика. Вернулась обратно, принесла обгоревшую свечу в банке из-под майонеза. Чиркнула спичкой, поднесла огонек к фитилю.

Пламя задрожало в нервном ознобе, угрюмая комната поплыла перед моими глазами.

— Бедная девочка! — сказал я тихо. — И ты здесь жила! Нет, больше я тебя тут одну не оставлю. Поедешь со мной…

— Замолчи!

Я удивленно подняла голову.

— Замолчи! — с силой повторила Лара. — Не смей меня жалеть!

— Извини, не буду…

В дверь постучали. Громко и властно.

— Нотариус, — сказала я и встала со стула. — Слушай, никаких завещаний мы составлять не будем, просто вернемся в Москву. Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Стук повторился.

— Я открою…

— Нет!

Лара схватила меня за запястье. Ее рука была цепкой и холодной, как лед.

— Мы же его ждем!

Минуту она смотрела на меня таким взглядом, что я испугалась. Так смотрят люди, находящиеся на пике душевного напряжения. После этого — либо психушка, либо смерть.

— Что с тобой? — спросила я.

Она молчала еще минуту, глядя на меня все тем же жутким взглядом.

Стук повторился. Я высвободила руку:

— Я открою.

— Ну, и черт с тобой, — неожиданно спокойно ответила Лара. — Открывай, если так неймется.

Я вышла в сени и распахнула дверь.

На ступеньках покосившегося крыльца стоял Редька.

А за ним стояли Роман, Рауф и Санек. И держали за руки Никифорова-младшего.

Я сделала шаг назад, споткнулась и чуть не упала.

— Можно войти? — спросил меня Редька так спокойно, словно завернул ко мне на чашку чая.

— Как ты узнал?..

— Я все объясню. Войти позволь.

Я посторонилась и попятилась в комнату.

Лара стояла, прижавшись к стене, и лицо ее было похожим на посмертную восковую маску. И только потемневшие огромные глаза жили такой напряженной жизнью, что отвергали всякую мысль о смерти и покое.

Они вошли всем скопом. Присутствию Лары не удивились.

Толкнули нанимателя к стене, поближе к Ларе, сгрудились позади меня.

Смешно. Две маленькие противоборствующие армии.

— Что это значит? — спросила я.

— Сейчас объясню, — ответил мне Редька.

Впрочем, нет. Этого человека невозможно было назвать таким смешным прозвищем. Мужчина, командовавший парадом, источал грозную уверенность в собственных силах и странное ощущение, которое я не сразу смогла сформулировать.

Неотвратимость возмездия.

Да, наверное, так. Смешно, но так.

— Познакомься, — начала я…

— Нет, — прервал меня Родион, — это ты познакомься.

Он плавным жестом указал мне на Лару и вежливо представил:

— Лариса Ивановна Колесникова. Твоя сводная сестра.

— Что? — не поняла я. И даже рассмеялась.

— Я говорю, твоя сводная сестра. Дочь твоего отца и его второй жены.

Я посмотрела на Лару. Она немного прищурилась, рассматривая новых гостей, но не произнесла ни слова. На Никифорова-сына, который стоял рядом с ней, она даже не взглянула.

— Лара? — произнесла я.

Она не удостоила меня взглядом. Только с интересом рассматривала Родиона.

— Это правда?

Она наконец перевела взгляд на мое растерянное лицо и разомкнула губы:

— Правда.

— Лара!

Я бросилась к ней и крепко обняла. Вот кого напоминало мне ее лицо! Это было лицо ее матери, вероломной маминой подруги! Лицо, оставшееся в моем детстве и почти забытое мной!

— Что ты делаешь, дурочка? — злобно спросил Родион.

Я обернулась.

— Это моя сестра!

— Да она убить тебя хотела, глупая!

Я отступила на шаг. Лара смотрела мне прямо в глаза, закусив губу.

— Это правда?

Она усмехнулась и ничего не ответила.

— Значит, общаться не желаете? — спросил Родион.

— Пошел вон, — легко ответила моя сестра. — Кто ты такой, чтоб я с тобой общалась?