Книга Гегемония, или Борьба за выживание. Стремление США к мировому господству - Ноам Хомский

Как прогнозировали различные специалисты, война в Ираке только способствовала усилению террористической опасности. Фауас Джергиз, эксперт по Ближнему Востоку, констатировал «невероятно стремительный рост призывов к осуществлению джихада по всей планете со стороны различных исламистских групп по сравнению с незначительным уровнем таких настроений до террористических акций 11 сентября 2001 года». Ряды «Аль-Каиды» стали пополняться, а Ирак впервые стали называть «прибежищем террористов». Атаки террористов-смертников на протяжении 2003 года достигли уровня, невиданного в современной истории; Ирак не испытывал ничего подобного с середины XIII века{459}. Согласно общему мнению различных специалистов, война в Ираке дала толчок распространению оружия массового поражения{460}.

В канун первой годовщины с момента начала вторжения в Ирак на Центральном вокзале Нью-Йорка появились полицейские патрули, вооруженные автоматами. Усиление мер произошло после того, как в Европе был совершен самый страшный в ее истории теракт, когда 11 марта от взрыва в мадридском поезде погибло свыше 200 человек. Через несколько дней после этого население Испании на выборах проголосовало против правительства, которое втянуло страну в военную кампанию в Ираке, несмотря на бурные протесты общества. Испанцев обвинили в том, что они потворствуют терроризму. Это произошло после того, как они проголосовали за вывод своих войск из Ирака без санкции ООН — то есть за то, что они проявили принципиальность, как и 70 процентов американского общества, которые выступали за проведение военной операции в Ираке под руководством ООН{461}.

Президент Буш заверял американцев, что «мир стал гораздо спокойнее теперь, когда в Ираке коалиция союзных с США сил положила конец режиму власти, который оказывал поддержку террористам, так как здесь они могли беспрепятственно заниматься разработкой оружия массового поражения»{462}. Политики из окружения президента знали, что каждое его слово не имеет достоверного подтверждения, но при этом они прекрасно понимали, что любая ложь при довольно частом повторении может стать правдой.

Многие специалисты едины во мнении о том, какие существуют способы снижения угрозы терроризма, — эти взгляды совпадают с идеологической установкой о четком делении на «их» и «наш» терроризм. Известны также и основные причины, порождающие террор в его самых ужасных проявлениях. Наиболее распространенные взгляды на эти вопросы отражены в работе Джэйсона Берка, где он проводит подробный и глубокий анализ феномена «Аль-Каиды»{463} и исследует весь спектр радикальных исламистских террористических групп, которые воспринимают бен Ладена не более чем символом. Но его смерть может иметь крайне негативные последствия, поскольку это сделает его мучеником и воодушевит всех его многочисленных последователей. Доподлинно известна роль участия американского правительства, находящегося сейчас у власти, особенно сторонников рейгановских методов во внешней политике, в создании сети радикальных исламистских организаций. В меньшей степени известно то, что американское правительство спокойно отнеслось и не предприняло никаких контрмер, когда в Пакистане началась популяризация радикальных экстремистских форм ислама и активно велась разработка программ создания ядерного оружия{464}.

Как показывает Берк, бомбардировки Судана и Афганистана по приказу президента Б. Клинтона в 1998 году сделали бен Ладена символом, предопределили его взаимодействие с «Талибаном», а также резко увеличили число его сторонников, приток новобранцев в ряды «Аль-Каиды» и финансовой помощи данной организации, которая до того момента была практически неизвестна. Другим важным стимулом развития «Аль-Каиды» и роста популярности бен Ладена стали массированные бомбовые удары США по территории Афганистана, предпринятые сразу же после событий 11 сентября 2001 года без видимых причин и достоверных доказательств их необходимости, что впоследствии неохотно было признано американским руководством. В результате, пишет Берк, призывы бен Ладена были с воодушевлением восприняты «десятками миллионов людей по всему миру, особенно ожесточенной и радикально настроенной молодежью». Берк связывает с этими действиями США глобальное увеличение террористической активности и появление «нового поколения террористов и руководства террористических организаций», которые, как они сами были уверены, участвуют во «вселенской решающей битве добра со злом». Об этом говорят как сторонники бен Ладена, так и президента Буша. Вторжение в Ирак, как было показано ранее, имело ровно такой же эффект.

Основываясь на множестве конкретных примеров, Берк в своем исследовании приходит к выводу, что «любое применение вооруженной силы является пусть и небольшой, но победой Бен Ладена и его сторонников» и он «одерживает победу» вне зависимости от того, останется ли сам в живых или нет. Многие специалисты, включая бывших глав израильских разведслужб, а также экспертов служб безопасности различных стран, разделяют выводы и заключения Берка{465}.

Существует единое мнение о том, какой должна быть адекватная реакция на террористическую деятельность. Она должна быть обоюдоострой: направлена непосредственно на противодействие террористам и террористическим группам и на ликвидацию потенциальных источников помощи и поддержки, оказываемой им. Адекватным способом реагирования на вызовы терроризма является проведение полицейских мер, которые доказали свою эффективность по всему миру. Как представляется, наиболее важно отслеживать тех, кто спонсирует террористов — силы, находящейся в авангарде, — тех, кто стремится мобилизовать радикально настроенные группы, часто относясь к представителям этих групп с недоверием и страхом, но, полагая, что они, тем не менее, борются за благое дело. Своими силовыми акциями мы способствуем привлечению таких спонсоров, меценатов и сочувствующих на сторону террористов. Мы можем обратить внимание и предпринять меры в связи с «бесчисленными жалобами» страдающих мирных граждан, многие из которых действительно справедливы и служат «главной причиной современной воинственности исламского мира»{466}. Это позволит значительно снизить угрозу терроризма, впрочем, это необходимо сделать вне зависимости от данной цели.

Применение вооруженной силы может привести к достижению поставленной цели, о чем американцы хорошо знают из истории покорения территории США. Но за это придется заплатить слишком высокую цену. Применение силы может, и именно так часто происходит, спровоцировать ответную агрессию. Провокация террористической деятельности не единственная иллюстрация. Есть другие, более устрашающие примеры.

В феврале 2004 года Россия провела самые масштабные военные учения за последние двадцать лет, где, в частности, отрабатывалось применение оружия массового поражения. Российский генералитет и министр обороны Сергей Иванов заявили, что данные учения были организованы после объявления США их планов «использования ядерного оружия в качестве основного инструмента выполнения военных задач», включая создание ядерного оружия малой мощности. «Это является крайне опасной тенденцией, ведущей к подрыву глобальной и региональной стабильности… поскольку снижает порог возможности применения ядерного оружия». Аналитик Брюс Блэр пишет, что Россия обладает информацией о том, что новые бомбы, предназначенные для взрыва бункеров, специально рассчитаны для «уничтожения ядерных бункеров высокой степени защиты», где размещены командные пункты стратегического ядерного арсенала России. С. Иванов и генералитет Министерства обороны заявили, что в ответ на наращивание военных программ американского правительства российское военное командование распорядилось поставить на вооружение армии «ракетную систему, не имеющую аналогов в мире», которую практически невозможно уничтожить. По словам бывшего помощника министра обороны США Фила Койла, это, безусловно, «стало очень тревожным известием для Пентагона». Военные эксперты правительства США подозревают, что Россия может разработать проекты, аналогичные американской программе создания сверхзвуковой крылатой ракеты, запуск которой может осуществляться из космоса для обеспечения эффекта неожиданности и стратегического превосходства. В рамках реализации этих программ США планировали уменьшить использование зарубежных военных баз и ограничить доступ к воздушным магистралям{467}.