Книга Рождество наступает все раньше - Валери Блок

Нет, так высоко Барри не поднимался.

Но чего он ждет? Джастин ему не позвонит. Из компании «Леди люкс» ему не позвонят. Он сжег свою жизнь, как бикфордов шнур, а теперь жаждет одобрения. Был конец августа, все уехали из города. В наши дни не так-то просто случайно встретить на улице учителя-йога.

Он сосал леденец на палочке в изнывающем от жары парке. У Джастин нашлась бы с собой бумажная салфетка. Барри дразнил бы ее, а она бы настаивала, чтобы он вытер руки. Если позвонить ей, это ни к чему не приведет. Он только потеряет шанс, что она может по нему заскучать, если позвонит слишком скоро. Ему нужно разобраться со своей жизнью и научиться себя вести, это правда.

Может, она позвонит ему в день рождения. Он прослушал все сообщения на своем автоответчике, оставленные еще тогда, когда люди хотели с ним разговаривать. Послания Джастин были лаконичны, сжаты и иногда лукавы. Его сердце переполняли чувства. Он старался добиться ее внимания, а у нее не хватало времени, наступал последний срок сдачи чего-нибудь, приближалась конференция, умирала бабушка и параллельно проходили еще три активных продажи. А тут еще он, дергает ее. Он мог понять теперь, что она имела в виду, когда говорила: «Кому это нужно?»

Наконец наступил его тридцать пятый день рождения, и ничего не случилось. Просто еще один день. Когда зазвонил телефон, это оказалась его мать. Джастин не позвонила, да по сути, он и не ждал этого. Ему хотелось оплакивать безвозвратно уходящую жизнь, прошедшую молодость. Но всегда можно возложить надежду на новый день, новый месяц, новый год.

Итак, меняем отношение к жизни: осознание собственной вины и собственного ничтожества никуда его не приведет. Поэтому он двинется вперед! Займет активную позицию, организует свою жизнь! С этой минуты каждое мгновение каждого дня он будет жить в направлении избранной цели.

Это было утомительно. Барри залез в кровать с коробкой «Лаки чармс» и посмотрел новости. И спортивные программы, и ток-шоу. Разведенка, наверное, думает: «Целый день телевизор… неудачник».

Он пошел к дантисту. Тот разливался соловьем по поводу своего сказочного отпуска в Анголе.

– В один прекрасный день, Барри, с прекрасной спутницей, – добавил он самодовольно.

Что, теперь нельзя уже и к зубному сходить, чтобы об этом не напомнили? У него это на лбу написано?

Барри посмотрел в зеркало и простил себя за все. И всех вокруг. За все. Он просто живет своей жизнью. И разведенка просто живет как живется. Дантист, скорее всего, ничего плохого не имел в виду. Барри вышел на улицу в просветленном настроении и поблагодарил Вест-Энд-авеню просто за то, что она есть. Его сердце было преисполнено любви, но скоро он вспотел. А потом оступился и попал сандалием в кучу дерьма.

Бог занимается психологическими исследованиями, и Барри определенно входит в контрольную группу.

ГЛАВА 18

Не самая лучшая мысль

Джастин сидела на шестнадцатом этаже в комнате для совещаний вместе с генеральным директором «Пресижн инструментс» Винсентом Барри (Господь – истинный комедиограф), с его юристами, его экономистами и штатным судебным поверенным. Король пинцетов унаследовал преуспевающее дело, но столкнулся со спадом спроса на стальной инструмент, слишком много потратил на расширение присутствия на рынке хирургического оборудования, а потом оказался на мели и не смог провести модернизацию. Во время совещания в Питтсбурге во вторник брокер из Филадельфии убедил его продать дело по частям. Сегодняшние обсуждения в здании «Пэкер Брибис» были посвящены полной ликвидации.

Джастин не знала почти ничего про Никки Лукаша. Он родился в Бостоне, занимался плаваньем, он не ест рыбу. Она полагала, что он католик, но он об этом никогда не говорил, да и ни о чем другом, если она не начинала разговор первой. В каком-то смысле ей казалось, что даже Митча она знает лучше, чем Никки, – странно, учитывая, что она недавно спала с ним (даже если это заняло всего полторы минуты) и, может быть, носит сейчас его ребенка.

Ой! О чем это она думает?

Винсент Барри был лысым мужчиной с мясистым белым лбом и привычкой вставлять в свою речь «это» где ни попадя:

– Мой, это, брокер сказал, что, это, во-первых, следует продать питтсбургские заводы, – бубнил он взволнованно. Барри не выглядел бы так ужасно, даже если бы полностью облысел, – у него хорошая форма головы.

– Простите, но эта мелкая распродажа не имеет смысла, – пришлось вставить Джастин. – Ваше оборудование устарело, цеха в беспорядке, и вы ни за что не вернете вложенных денег. Но если вы сохраните два завода и продолжите производство, то вернетесь на рынок уже через два года.

– Ну, конечно, это вариант, – сказал один из экономистов, – но мы думали, лучше продать побыстрее, чтобы устранить тревогу, от которой лихорадит всю компанию.

– Если вы сделаете так, то сохраните рабочие места, – добавила она.

– Я не могу платить за эти рабочие места, – сухо отозвался Винсент Барри.

– Штат Пенсильвания даст вам субсидии, – заверила она его. – Банки профинансируют остальное. Вам лично почти не придется ни за что отвечать.

Он встал.

– Какого, это, хрена, ты, по-твоему, здесь делаешь?

Очередной галантный клиент.

– Прошу прощения?

– Это я прошу прощения, но я спрашиваю, это, тебя, какого хрена ты, по-твоему, здесь, это, делаешь? – Он был не только уродлив лицом, но еще и коротконог и толст. – Мы, это, не без причины выгоняем, это, людей. Мы, это, РАЗОРЯЕМСЯ.

Она не обратила внимания на тон.

– Но это не будет вам ничего стоить и позволит сохранить 219 рабочих мест. Почему бы вам так не сделать?

– Это, Джо? – окликнул он посеревшего судебного поверенного.

– МЫ здесь клиент, мисс Шифф, – тихо сказал Джо.

– Вы думаете, мы здесь, это, занимаемся благотворительностью?

Все посмотрели на нее.

– Но вам же нечего терять, – начала она, но клиент ее перебил.

– Звони, это, партнеру, – сказал он. – С меня, это, хватит.

Она попросила Митча позвонить Дриггсу и осторожно прошла по застланному ковровым покрытием коридору в свой кабинет. Она рассуждала абсолютно здраво. Но по отношению к людям, которые имеют власть, такое поведение ставит тебя под удар.

Она взяла трубку, чтобы позвонить Роберте. Нет: она всегда так делает. Надо прекращать.

Никки прав. Она отдавала им все, что у нее было, отдавала с религиозной отрешенностью, постоянно, не задумываясь. А сейчас все, ради чего она трудилась, отправилось на помойку из-за эгоистичных капризов лысого, глупого, расточительного короля пинцетов с дурацкими словами-паразитами.

Дриггс ворвался, не постучав.

– Я не понимаю, как ты могла такое сказать, Джастин, – завопил он в бешенстве, весь потный. – Я думаю, ты испортила на хрен наши отношения с этим клиентом, Джастин. Что с тобой ТАКОЕ?