Книга Капитан. Наследник империи - Виктор Дубчек

Уши поджались, дрогнули и снова заострились; внимал парень.

— Ты чего хочешь: выпендриться — или чтоб тебя поняли?

— Чтоб поняли. А, ну, и вы… это самое. Выпендриться.

— Так вот самый выпендрёж — это когда слова простые, а ты ими самое сложное можешь объяснить. Да так, что любая сволочь поймёт.

Эльфёнок сосредоточенно подумал.

— А старый я? Он красиво говорит вообще…

— А старый ты — такой же сопель, как и ты молодой. Редчайший случай: имеешь возможность не повторить собственных ошибок.

— Возможно, это и ошибка, — сказал старший Кави, — но это моя ошибка.

— Нет. Севати пострадала не меньше, даже больше. И Варту вы профукали — вдвоём.

— Мы старались.

— Верю, — с усмешкой сказал капитан. Эльф мрачно покосился на него. — Ещё б вы не старались. А дай угадаю: к врачам обращались?

— Разумеется. К магам зелёного крыла.

— Самым-самым наилучшим?

— Сударь капитан!

— Из тех, кто входил в Регентский Совет?.. Там, в будущем.

Кави сосредоточенно поджал уши.

— Ну? — сказал Немец, выждав разумное количество времени.

— Сударь капитан…

— Вот так она и приходит, олигархия. Когда императрица старится, не оставив наследников. А муж у ней и вовсе — эльф… л-лесной.

— Но благо Варты…

— Давно спросить хотел: ты совсем дурак? Алгоритм-то простой. Назначил главврача, через месяц Севати не залетела — назначаешь следующего. В связи с кончиной предыдущего мерзавца. Повторять до удачного разрешения от бремени.

— Сударь капитан, это чудовищно!

— Нет. Это работает. А чудовищно — это просрать страну, за которую отвечаешь.

Мужчины сцепились упрямыми взглядами. Капитан был уверен, что очередной конфликт мировоззрений не приведёт к конфликту их носителей.

Во-первых, дураком Кави всё-таки не являлся, просто не мог пока смириться с мыслью о предательстве высшей знати Варты — хотя кому ж ещё предавать?..

Во-вторых, момент капитан подгадал точно: времени на ссору уже не оставалось.

Загудели смешные местные трубы — гарьяны, стража вскинула церемониальные мечи. Галдящая толпа придворных спешно пыталась притвориться высоким собранием.

— Ей-а Императорская Высочества! — надрывая глотку, заорал герольд. — Белая Роз-за Великой Варты! Принцесса Сева-ати!

— О суры… о суры!.. — прошептал Кави.

В ряду придворных он стоял левее и должен был увидеть входящую принцессу чуть раньше капитана. Немцу выпало редкое удовольствие: сперва увидать реакцию эльфа — и лишь затем то, на что этот эльф так бурно готовился отреагировать.

Толпа пришла в движение. Военные вытягивались в салютах, штатские склонялись в поклонах. Кави без колебаний вскинул руку; теперь он носил изящные чёрные перчатки.

Ещё мгновение — и глаза эльфа расширились, наполняясь слезами; капитан даже смутно позавидовал такой остроте чувств.

— Как ты прекрасна!.. — еле слышно пробормотал Кави.

Капитан повернулся.

За колонной мелькнул краешек широкого белого платья. Цокнули каблучки. Шелестели многочисленные юбки.

Капитан вытянул шею.

И обомлел.

Принцесса Севати, Белая Роза Варты, с нежной улыбкой скользившая к ним по мраморному полу, оказалась стройна, изящна и, пожалуй, действительно необычайно мила — если, конечно, вам кажутся привлекательными девушки с клыками, серой кожей и зелёными волосами.

Эпилог третий, духоподъёмный

Тяжело расставаться с неприятными знакомцами: ведь ты их так и не убил.

С приятными — гораздо легче. Хоть и не зайдёт человек к тебе в гости, не пожмёт руку, не выпьет чаю, не оставит комментария… Грустно, конечно; только ты всё равно знаешь, что жив человек и, — хотелось бы верить, — счастлив, пусть и без тебя.

Рано или поздно он вернётся, — а, капитан? — зайдёт в гости, пожмёт руку…

А и не вернётся… что ж; всяко бывает на этом свете — и всяко бывает на том. Кому-то достаточно гвоздя, кому-то следа, кому-то — знать, что есть, есть ещё в мире эти люди-гвозди. В этом мире — и тем более в том.

Будь гвоздём.

Будь гвоздём!

Будь таким гвоздём, — ровным, стальным, непреложным, — оставь такую память — и такой след, чтоб стена, которую держишь, никогда и не помыслила развалиться.

Чтоб чертям стало тошно. В том мире — и особенно в этом.

Чтоб брамины писали про тебя книги и слагали гимны. «Над этими гимнами глумится обиженный обыватель, но святой и ясновидец слушают их со слезами» — да, капитан?

Ты ведь можешь.

— Не могу, — сказал капитан. — Остался бы, но — не могу. Очень уж по земным книгам соскучился.

Если что и есть хорошего в фантастике — так это её способность подготовить читателя к любому, сколь угодно невероятному явлению, какое только пожелает встретиться ему на пути.

Смотришь на какую-нибудь первейшую-наираспервейшую красавицу-принцессу — а у красавицы клыки и зелёные волосы. Но в обморок не падаешь — ибо зачем падать, если через пять минут тот же Дурта всё тебе подробно и уверенно растолкует.

— Эээ… — сказал Дурта. — Скажите на милость — почему «орк»?

— Зелёная. И с клыками.

Дурта сосредоточенно уставился на принцессу. С балкона, куда капитан для разъяснений вытащил достойного мудреца, парадную залу видно было прекрасно. Принцесса милостиво улыбалась кому-то из пачимской делегации; клыки кокетливо вздёрнули верхнюю губку; тонкая серебряная диадема соблазнительно оттеняла сероватое лицо.

— Женщина, — уверенно сказал Дурта. — Человеческая юница. Весьма и весьма и весьма…

— Клыки видишь?

— Вижу.

— Волосы?

— Лиственные.

— Кожа серая?

— Как и подобает.

— Орк же! — трагическим шёпотом закричал Немец.

— Да почему?! — в не меньшем недоумении воскликнул мудрец. — Почему… эээ, почему… Капитан! Давай проясним: как выглядят женщины твоего мира?

Пусть и не через пять минут, но полчаса спустя загадка разгадалась.

Всё женщины всех разумных рас Вишвы, — за исключением драконов, половое распределение которых оставалось неизвестным, — выглядели примерно одинаково: как орки. И объяснялось это весьма просто: именно от орков все эти разумные расы и происходили.

Женщина любой расы могла понести от мужчины любой же расы. Ребёнок мужского пола непременно оказывался похож на отца: от человека рождался маленький человечек, от орка — оркёныш, от эльфа — ушастое друпадолюбивое чудо. Девочки приходили в этот мир только и исключительно оркийками.